— Какой ветер занёс тебя в наши края? — удивлённо пробормотала лиса, облизываясь и меряя сойку хитрым взглядом.
— Я прилетела, чтобы передать вам кое-что! — закричала сойка, предусмотрительно перепорхнув на самую верхнюю ветку. — Мы, обитатели леса, где раньше все пели, единодушно считаем, что вы воры, лентяи и трусы. А заяц ещё говорит, что он может вас вымести вон отсюда одним взмахом хвоста.
— Кто-кто? — оскалились звери. — Заяц?
— Заяц! — протрещала сойка.
— Хо-хо-хо! — засмеялся медведь.
— Ха-ха-ха! — засмеялся волк.
— Хе-хе-хе! — засмеялась лиса.
А сойка, как научил её сахарный мальчик, давай ещё пуще дразнить их и злить.
— Смейтесь сколько угодно, а коль сунетесь к нам, мы вам покажем!
Медведь буркнул:
— Что ж, давайте спустимся. Я уже соскучился по сладенькому.
— И неплохо бы отыскать пустомелю зайца! — сказал волк.
Лиса была тоже согласна.
— Раз для вас будет еда, так отыщется что-нибудь и для меня.
— Воры-ы-ы! — ещё раз крикнула сойка.
Но медведь, волк и лиса уже спускались по крутым скалам.
Подойдя к лесу, где раньше все пели, три разбойника остолбенели от удивления: в двадцати шагах от них стоял заяц и бесстрашно тряс большими ушами. И даже бил себя лапами в грудь.
— А я вас поджидаю! Хочу почесать вам спину!
— Нам почесать спину?! — зарычали звери.
— Вам, вам, разбойники! — ответил заяц. — Медведю надеру уши, а волку с лисицей вырву хвосты!
Эта обида так разъярила зверей, что они со всех ног бросились к зайцу. Но на пути к длинноухому как раз и поджидала разбойников яма, покрытая ветками и землёй. Тонкие ветки заскрипели, сломались — и звери полетели в яму.
— Что такое? — спросил медведь.
— В яму свалились! — ответил волк.
— И больше отсюда не вылезем! — догадалась лисица.
А неподалёку от ямы зверюшки вели хоровод. От радости они могли проплясать три дня и три ночи, но сахарный мальчик им не позволил.
— Надо идти за соловьем! — сказал он.
Соловья они нашли в пещере.
ВСЕ ПОЮТ, ДАЖЕ БУКОВЫЙ ПЕНЬ
Просидев в яме всю ночь, звери поняли, что им никогда из неё не выбраться.
Волк выгнул спину и сказал:
— Это лиса во всём виновата. Соловья-то она поймала. А из-за этого соловья нас в яму и засадили.
Внезапно он бросился на лису и растерзал её — так и полетели во все стороны клочья рыжей шерсти. Тогда ощетинился и медведь. Он сказал:
— Это правда, что лиса изловила соловья, но ты принёс его в пещеру и запер в клетке.
И не успел волк доесть лису, как его самого задрал медведь. Но медведь не привык к сырому мясу и тут же подавился волчьей ногой. И перед тем как поднять все четыре лапы к синему небу, он услышал, как поёт освобождённый сахарным мальчиком соловей.
«На свободе… поёт… А в пещере и клюва не разинул», — подумал медведь и издох.
А соловей пел свою песню:
Мой лес! Приветствуя зарю,Я снова песнь тебе дарю.
Зашелестели берёзы с осинами:
В осенний день среди ветвейПоёт нам снова соловей,И свой последний яркий лучПевцу шлёт солнце из-за туч.
Три гриба радостно замахали своими шляпками:
Подул осенний ветерок,Теплом всю землю обволок.И соловей поёт опять…Друзья! Какая благодать!
И все весело подхватили:
Чирик-чик, чирик-чок!Дует тёплый ветерок!Солнце шлёт свои лучи,Песня соловья звучит!
И тут неожиданно для всех запел и буковый пень:
Чирик-чик, чирик-чок!Веет тёплый ветерок!Снова соловей поёт,Осень в гости к нам идёт.
А соловей продолжал:
И снова здесь, в родном лесу,Я вновь пою его красу.
Такого праздника в лесу ещё не было, и продолжался он три дня и три ночи. На четвёртый день сахарный мальчик стал прощаться со своими лесными друзьями.
— Теперь мне надо вернуться в город Небывальск.
— Оставайся с нами! Оставайся с нами! — просили его лесные жители.
Сахарный мальчик поблагодарил их за гостеприимство и сказал:
— Но я не один! Меня ждёт каретник Ване, и, наверное, обо мне думает и кондитер Марко… У одного я научусь плотничьему ремеслу, а у другого — кондитерскому делу. И через год, весной, я приеду к вам в гости и привезу целую телегу подарков.
И сахарный мальчик пошёл по уже знакомой тропинке к Небывальску — самому большому маленькому городу в мире, напевая:
Сияют солнышка лучиНа тонкой веточке сосны.Пусть наша сказка замолчит…Друзья, прощайте! До весны!
Ахмет Хромаджич
Гном из забытой страны
Есть где-то страна,
Неведомо где!
К ней путь не отыщет
Моряк по звезде.
Она за морями,
Она за ветрами,
Она за горами,
Неведомо где![2]
Перевод с сербскохорватского И. Макаровской В ЗАБЫТОЙ СТРАНЕ
Забытая страна! Вы, конечно, сразу спросите:
«Где она находится и как её отыскать?»
Но, пожалуй, я не смогу вам ответить точно, я и сам этого не знаю. Слышал я что лежала она на севере, посреди моря, обвевали её ветры, омывали волны, на вершинах её гор отдыхали облака, а на каменистых берегах — белокрылые чайки. В пору полнолуния пели в морской пучине, рыбы, выплывавшие из неизведанных глубин, из царства, куда ещё никогда не заглядывал человек. Пели они всю ночь, а на заре вновь погружались в глубину, чтоб ждать там другого полнолуния. А когда уходили рыбы, поднимались со скал чайки и летели на восток приветствовать солнце. Долго-долго над морем не смолкали их крики.
Корабли стороной обходили берега Забытой страны: из-за ветров, которые внезапно налетали, бурлили воду и посылали на морское дно всё, что попадалось им на пути; из-за рассказов о кораблях, которые не возвратились, о моряках, которых упоительное пение рыб увлекло в морскую пучину.
Может быть, Забытая страна и в самом деле была необычной, и поэтому всё, что о ней говорят, так похоже на сказку. Может, и мой рассказ о Солныше и Пушинке будет похож на сказку.
Не знаю… Но даю честное слово поведать только то, что я слышал своими ушами.
Вы опять спросите:
«Кто такие Солныш и Пушинка?»
Чтобы вас не мучило любопытство, открою сразу: были они гномами и жили в Забытой стране. Там, на высоком белом утёсе, поднимавшемся с морского дна, стоял их маленький коралловый домик. Волны баюкали их вечером и будили на заре, рыбы и чайки были их лучшими друзьями.
Солныш и Пушинка были брат и сестра. Они не знали, что на свете есть и другие земли, они думали, что нет стран прекраснее, чем Забытая страна с её горами, простирающими свои вершины к небу.
Знай они это — может быть, не были бы они так счастливы. Может быть, их снедала бы тоска по неизведанным далям. Может быть…
Могу сказать лишь одно: Солныш и Пушинка жили счастливо, беззаботно и свободно, как птицы.
У Пушинки были золотистые волосы и голос чистый и звонкий, словно капля горной воды. Перед заходом солнца выходила она из кораллового домика на белые скалы и пела, пока не загорались на небе звёзды. И тогда, чтобы насладиться её пением, отовсюду слетались чайки, из поды выплывали рыбы-музыканты и аккомпанировали ей. Пушинка и в самом деле хорошо пела. Впрочем, она вовсе не всегда выходила вечером на берег. Иногда забиралась она с Солнышем в горы, густо поросшие сосновым лесом, куда не долетал шум прибоя, где вместо крика чаек слышалось завывание волка или рёв оленя.
Здесь, в объятии гор, под сенью сосен, всё было иное. Хохотали дятлы, выводили трели соловьи, из глухих чащоб подкрадывались хищные звери. Ветер тихо качал ветви деревьев, в прозрачной воде озёр купались златоклювые птицы и чудесные серебристо-белые лебеди. Здесь нельзя было найти тихого и пустынного уголка.
Днём Солныш и Пушинка бродили по горам, спали на лесных прогалинах, зарывшись в душистый шёлк травы, умывались росой с цветов, собирали ягоды величиной с орех и сладкие, как мёд, грибы.
Пили воду из источников молодости.
Пили воду из источников красоты.
Они знали язык птиц и разговаривали с ними; знали язык зверей и не боялись их. Катались на оленях и волках, ходили в гости к медведям. Им ведом был каждый лесной шорох. Непроходимые чащи расступались перед ними, у леса не было от них тайн.
Так бы и жили они год за годом, беззаботные и счастливые. Но, к моей великой печали и скорби, в жизни Солныша и Пушинки произошло нечто такое, что навсегда лишило их покоя и радости.
Вам, конечно, хочется поскорее всё узнать?
