– Обязательно, Паш! – Сердце сжимается от боли, когда вижу его таким. Прогресс велик, но прогнозы, увы… Зинпална достаточно уверенно говорит, что интеллект Петриашвили практически гарантированно восстановится до уровня ребёнка десяти лет, а как там дальше… сплошная мистика.
Стараюсь почаще приходить сюда, в том числе и в компании. Лучший друг как-никак… даже такой.
* * *
… с нашим товарищем, павшем смертью храбрых, – проникновенно вещает Кочергин со скорбным лицом, – с самого начала, с первых наших дней в новом мире Юрий Иванович показал себя светлой личностью.
– Гнида ещё та, – старательно держу умеренно-скорбное лицо, не высказывая вслух настоящие мысли. Как ни странно, но никаких моральных терзаний из-за убийства не испытываю. Возможно, я чудовище и урод… а возможно и нет.
Перенос сильно повлиял на нас, и не найдётся ни одного взрослого и подростка, не побывавшего хотя бы раз на волоске от смерти.
Первые тяжелейшие недели, когда каждый день гибли люди, и приходилось воевать с враждебной флорой и фауной. Зачистка Острова и экспедиции, в которых участвовал каждый второй мужчина. Переселение, наконец.
Психика у нас, как у людей воевавших, к смерти относимся ныне без излишнего пафоса. Обыденность…
Убил не собутыльника по пьяни, не случайного прохожего, с которым зацепился плечами на узком тротуаре и вызверился до кровавой пелены перед глазами. Убил одного из тех, кто хотел стать феодалом, кто получил, пусть пока и негласно, феод в кормление.
После его смерти порт вернулся в собственность Общины и приносит неплохую прибыль. Успешный пример национализации, так сказать.
Сожаление? Ни капли, только небольшая опаска, что соратники по Фемгерихту по каким-то соображениям сольют меня или решат шантажировать. Опаска невелика, так как акций в ближайшее время предстоит немало, и запачкаются все.
– … смерть нашего товарища не напрасна! Юрий Иванович предотвратил нападение…
Превращаюсь в слух, что за бред там несут?! А… обычная героизации тех, кто этого не заслуживает. Зря, зря… змея помнят хорошо, и мало кто – как хорошего человека. Думаю, собственно, и никто. На похоронах всего-то сотни три народа, и это нужно учесть, что с развлечениями, пусть даже готическими, на Острове пока небогато.
Обычный футбольный матч Сокол против Тракторного, прошедший на днях, собрал почти три тыщи народа. То есть почти всех, кроме вовсе уж маленьких детей и тех, кто никак не мог отлучиться. Из-за речки шли! Как же, событие!
А тут похороны одного из Старейшин, с анонсированными речами и положенными по стутусу мероприятиями. Звоночек, да…
В небе начали расцветать радужные огни, это Старейшины решили побаловать нас подобием фейерверка, напомнив заодно о своей Силе. Лиза-белочка прислонилась к моему плечу, даже не пытаясь казаться опечаленной, искренне наслаждается зрелищем.
Вглядываюсь в фейерверк, пытаясь разглядеть детали и… начинаю моргать. Мир расцветает новыми краскам – такими яркими, будто до этого был чёрно-белым. Снова моргаю, пытаясь избавиться от слишком ярких красок… не помогает.
– Зайчика словил? – Интересуется Зинпална, стоящая рядом, – Как от сварки? Прикрой пока глаза. Лиза, проследи, чтобы не открывал, так до дома доведи.
– Хорошо, Зинаида Павловна.
Чуть-чуть приоткрываю глаза… снова закрываю. Я не просто вижу мир ярче, я вижу все потоки Силы. Раньше мне приходилось сосредотачиваться, чтобы увидеть хотя собственную работу. Теперь же весь мир оказывается пронизан потоками Силы.
Даже Лизочка и Зинпална выглядят как переливающиеся голограммы. Твою же мать…
Глава 7
Сидим на открытой лоджии в моей квартире с видом на внутренний двор Госпиталя. Сняв с огня сковороду, выкладываю в миску обжаренные во фритюре пельмени.
– Вниз по реке на плотах нормально прошли, – чавкая, рассказывает Жора, не выпуская из рук вилки, – маневрирование хреновое, конечно, но в целом терпимо. Насады, ладьи и прочее по-всякому…
Наколов пельмень, келпи прожевал его и скривил лицо в скорбной гримасе:
– Да… не то…
– Не хочешь, не ешь, – делаю попытку отодвинуть здоровенную миску от проглота – общую, между прочим! – Да дай хоть себе наложить!
Мука, конечно, совсем не пшеничная… бабы наши достали как биологов, так и жизнюков всех мастей своим нытьём. Нашли в итоге что-то в джунглях, что с горем пополам может заменить муку.
Гурманы ворчат, да и привкус, мягко говоря, непривычный, но по мне так и неплохо, а пироженки на меду из этой муки и вовсе хороши. А что не из зерна, а из здоровенных орехов, вроде кокосовых, так это мелочи. Появилась выпечка и какой-никакой, но хлеб.
– Что там с насадами?
– Номано, – бубнит друг сквозь непрожёванный пельмень, – нормально, говорю. Испытали суда разных типов… Саш, ну всё равно ты на Совете будешь через час? Всё и услышишь.
– Потом это потом, а мне надо кратенько, но сейчас – самую суть, чтобы общее представление иметь.
– Интриги, – фыркнул Жора, и кусок пельменя вылетел на стол.
– Да ешь ты нормально!
– Нормально, – Не глядя, келпи сцапал пробегающую мимо ящерку, ставшую привычным обитателем домов. Полезная живность, без них от насекомых не продохнуть, да и приручаются за считанные дни.
Вот же парадокс: артефакты типа Дихлофос надёжно спасают от укусов насекомых, будучи надеты на тело, но стоит разложить их по дому, чтобы вывести заодно и вездесущих тараканов, так аж тело зудит! Что-то вроде магической аллергии получается.
Подобрать же рунную цепочку, способную защитить жильё от насекомых намертво, я пока не могу, только снизить концентрацию раз этак в десять. Одна десятая, да в тропиках… всё равно до хрена остаётся, но выжженные по доскам пола цепочки хотя бы не вызывают зуд.
– Жри, – Парень ткнул мордашку ящерицы в валяющуюся на столе еду, и та охотно подобрала угощение, – на вот ещё, мелочь.
Наколов на вилку пельмень, Жора поднёс его к пасти, и ящерка вцепилась в угощение, мотая головёнкой и смешно убивая добычу.
– Неплохо себя показали суда, – продолжил один из предводителей недавно закончившейся экспедиции в низовья Амазонки, – мне вот лично больше всего понравились тростниковые суда. Пройдут по любой отмели, потопить хрен потопишь, ремонтируются на раз. Правда, часто ремонтировать приходится.
– Быстро приноровились? Ну, ремонтировать?
– Какое там! Вроде и тренировались на Острове, а всё равно – походные условия, они и есть походные. С насадами и ладьями сложней – тяжелее просто идут, плавучесть хуже, маневренность. Хотя может, строители что накосячили? На ощупь считай строили, по мутным воспоминаниям из школьных учебников истории. На вот ещё пельмешку, лапочка моя…
Ящерка, раздувшаяся от нескольких пельменей, смотрела осоловело и есть уже не могла, но и отпускать вкусную добычу не собиралась, вцепившись в неё не только пастью, но и передними лапками. Осторожно приподнимаю животину под брюшко и спускаю на пол. Постояв несколько секунд, ящерка удалилась куда-то в угол походкой перекормленного бегемотика, волоча капающую маслом добычу.
– По моему профилю что?
– Руны? Да нормально. Все, в общем-то нормально, но есть лучше, есть хуже. Вот кратенько…
В мои руки перекочевал листок с криво составленной таблицей. Сверху названия и типы судов, по бокам степень изношенности от насекомых, водных духов и прочего.
– Кратенько, – повторил Жора, – в экспедиции журналы вели, так там всё учтено, каждая мелочь занесена. На скорую руку перерисовал.
– Ясно, – не показываю виду, но таблица стала неприятным сюрпризом. Связки рун и иероглифов показали себя достойно, но… я ещё раз почувствовал себя одной из тех миллиона обезьянок, что играючи напечатала Войну и Мир, и сама не поняла – что именно у неё получилось, и главное – как?! Все мои расчёты побоку, попытка научного подхода провалилась. Метод тыка рулит…
– Ага… тростниковые всё-таки хуже по моей части.
