родители были важными, знатными людьми, но кем именно не уточняла, да и мне было все равно. Когда весть о смерти родителей дошла до ба, она записала меня на свое имя, дала свою фамилию. Мне казалось, она сделала это из любви ко мне. Но профессор считает, что она хотела уберечь меня от возможной борьбы за трон, политических игр или даже покушения, если моя кровь будет угрожать чьему-то желанию занять трон. Так сказать, она боялась, что меня просто напросто уберут с политической арены грязным способом и она сделала это более мирным, спрятав меня от моросского общества. Я не знаю ее реальных планов и мотивов, но я на все сто процентов доверяю бабушке и, если она так поступила, значит так было нужно. — пожала я плечами. — И это было из добрых намерений, я не сомневаюсь.
— Значит, вы даже не догадывались о том, что наследница королевской крови, часть королевской семьи? — уточнил г-н Гор.
— Нет. Скорее всего, если бы войны не было, я была бы 33-ей в списке на трон, т е одной из последних претенденток. А тут выяснилось, что все прямые наследники трона остались за Хребтом и я ближайший вариант.
— А как профессор Далль это накопал?
— Нашел среди родословных книг родственников короля одну запись о рождении дочери у графа Вальта. И всё, никаких подробностей. Ни имени, ни куда делся в последствии ребенок. — ответил Эндрю. — Но отец умеет искать и анализировать. Он вышел на Маргарет Браун, что неожиданно обзавелась через пару лет внучкой.
— Так может он ошибся? Может дочь Вальтов и названная внучка Маргарет Браун разные люди?
— Я тоже его об этом спросила! — вставила я импульсивный, чем стоило, вспоминая свои сомнения и попытки избежать неожиданного и нежеланного статуса.
— Отец уверен на сто процентов. — покачал головой Эндрю.
— Почему? — не успокаивался советник Гор.
— Потому что последняя информация, которую он нашел была в секретной библиотеке Совета. Отец имеет туда доступ через одного из наших доверенных. И папочка о дочери Вальтов у них имеется. И вместе с данными леди Браун. И папочка эта у них на особом счету. Т е Совет знает о Киане. Мы не знаем, как давно, но знает. И как утверждает отец, Совет держит руку на пульсе. Пока Киана ничем не выдала, что знает о своей значимости для короны и не представляет опасности их власти, они просто наблюдают за ней, держат про запас.
— Но, если она встанет им поперек горла… — продолжил г-н Гор. — предполагаю, избавятся от нее очень быстро. — в глазах советника мелькнуло понимание.
— Отец тоже пришел к этому выводу. Это еще одна причина действовать быстро. У нас есть наследница трона, в Совете Моросс больше не нуждается. Надо только донести это до нынешней власти.
— Не думаю, что они молча уйдут. — покачал головой принц.
— Ха! Надежды на это нет от слова совсем, господа! — откликнулся Томас. — Поэтому профессор Далль настаивает действовать через народ. Тот еще помнит правление королей и, т к Совет их не радует, профессор предполагает, что народ встанет на сторону принцессы.
— Но Совет может подчистить все данные о Киане и выставить ее самозванкой. — предположил один из советников.
— Поэтому, мы должны отправиться к ба за информацией, доказательствами и королевским перстнем. — ответила я, наученная профессором.
— Перстнем? — переспросил г-н Гор.
— Да. Отец утверждает, что всякий, кто имел отношение к королевской семье, при рождении получал перстень.
— Так, может Киану обделили? — предположил советник.
— По расследованию отца, в год рождения Кианы был выплавлен такой перстень и он был единственным в тот год. И опережая ваши вопросы, — дети в тот год у родственников Клантов больше не рождались. Она, вообще последняя в их роду. И перстень, соответственно, тоже последний. — ответил Эндрю.
— Да, поэтому единственный, кто может знать что-либо о перстне, это моя бабушка.
— И вам нужно как можно скорее достать его… — дополнил Томас. — Раньше Совета, если они почувствуют неладное.
— Так. Картина, вроде вырисовывается. Но пока понятно, что у нас есть лишь принцесса Киана в теории, а на практике нас ждёт большая работа, успех которой не очевиден. — подвел итог г-н Гор.
— Есть еще вопрос. — прервал его Лэрд Тэрон, обведя присутствующих глазами. — Зачем вам я?
Зачем вы проделали этот путь до Шатана, когда могли бы, не теряя времени, отправиться к Маргарет Браун, найти доказательства, сунуть их под нос Совету и посадить принцессу на трон.
— Здесь все просто! Вы нам очень нужны! Я бы сказал, вы — жизненноважный фрагмент в нашем пазле! — воодушевился сын профессора и в этот момент был очень похож на старшего Далля. Только очков не хватало. — Во-первых, нам нужен сильный политический и военный партнер, чтобы противостоять партнерству Моросса с Голем. Во-вторых, вас заочно уже принял простой народ. Благодаря геройству дракона. Это тоже — в нашу копилочку. И в- третьих, что, на самом деле, самое главное, по законодательству Моросса на трон может сесть королева лишь в статусе замужней. В Шатане не так?
— У нас трон наследуют лишь представители мужского пола, поэтому вопрос так не стоит. — ответил принц. — Но теперь все более понятно. — почесал он подбородок. — Ну, что ж, самое время поздравить вас с приобретением нового статуса, принцесса Киана. — поклонился Лэрд Тэрон.
На что Эндрю в голос засмеялся.
— Не мучайте ее, Лэрд Тэрон. — похлопал он меня легонько по плечу. — Видели бы вы ее в первые дни после разговора с отцом! — он покачал головой. — Она ходила мрачнее тучи и упрашивала отца продолжить расследование и найти более подходящую кандидатуру на трон. А когда узнала, что надо замуж проситься!!! — теперь он уже плакал от смеха. — Ей этот статус, как кость в горле! — не успокаивался Эндрю.
— Не смешно, Эндрю! — не выдержала я. Я абсолютно не разделяла его веселье… Я до сих пор подавлена навязанной мне судьбой. Да и вообще, как можно с таким смириться?! Мне все это совсем не нужно! Но и осознавать, что от тебя зависит судьба сотни тысяч людей и бездействовать… не по мне.
— Мне жаль. — абсолютно серьезно посмотрел на меня принц, не обращая внимания на веселье моего не-уверена-уже-друга. — Правда жаль, что все так сложилась, леди Киана. Что вы стали заложницей обстоятельств и не вольны решать за себя. Жаль, что вас гнетет ваше будущее. Жаль, что мы не можем жить обычной жизнью. — он говорил, не сводя с меня глаз, а я не могла увести взгляда, потому что в его звериных глазах было столько боли и тоски, такой знакомой мне
