— Вы давно на этом предприятии?
— Я работаю на мистера Брайта в других предприятиях, а здесь я нахожусь временно, на несколько недель.
— Необычайно!
— Вы тоже работали у мистера Брайта? — спросила она невинно.
— Я ему продал все строение «А».
— Ах, да. Он был очень доволен этой продажей, я помню. Вы, должны быть, замечательный торговец.
Тони светился гордостью.
— Я делаю свое дело, — заметил он. — И вообще многое умею делать очень хорошо. — Он смотрел на нее.
— «Я еще немного поиграю с ним», — подумала Луч, получая удовольствие от такого развлечения. Не часто разрешалось им так манипулировать другими. Она знала, что занятие невинно и безвредно, и к тому же оно было забавно.
Тони стал обдумывать свой ход. — «Вы действительно оборудовали это место здорово». Он пошел к воображаемой кушетке. Луч спроецировала ему настоящий секс. Он почувствовал, как волна жара пронизала все его тело. Луч якобы была уже готова.
Позднее, обнаружив сперму на своем нательном белье, Тони был страшно смущен и совершенно сбит с толку. Он знал, что занимался любовью с Лаури, лучше, чем когда-либо и с кем-либо до того. То, что мистер Брайт вошел в контору в момент акта, было страшным конфузом, просто ужасным. Но Тони чувствовал, что, когда Брайт остынет, к нему можно будет подойти и тогда поговорить с ним. Боже, как она была красива! Игра стоила свеч.
Луч и Амос долго смеялись, пока торговец метался по пустой комнате, пытаясь натянуть на себя штаны, которые на самом деле он не снимал. Луч просто спроецировала все это в его мозг. Стараясь одеться и представляя себя голым, Тони умолял Амоса простить его; говорил о том, что это инстинкт, животное и магнетическое влечение… Лаури только что вышла из комнаты, что показалось Тони обидным, (поскольку он считал себя абсолютно голым), и некому было подтвердить его слова.
— Я не знаю, как это произошло, сэр, — оправдывался он. — Мы были как раз вот здесь… а потом вдруг это произошло…
— Меня не интересует все это, мистер Стренджер, — Амос хорошо играл свою роль. Он был холоден и неприступен. Он удерживал воображаемый вид конторы в мыслях Тони.
— А как насчет нашей встречи? — Тони был испуган.
— Встрече? Мистер Стренджер, в связи с вашим отношением к моей конторе… моим подчиненным… я считаю, что нам с вами не о чем говорить. — Слово его было окончательным.
— Да, да. Я понимаю, вы расстроены. Я вам позвоню через несколько дней. Я действительно очень сожалею, прошу вас, поверьте, — он пошел к двери.
— Да… хорошо, мистер Стренджер, вы это сделаете, если захотите. А теперь до свидания.
Работа на Камнях шла медленно. Одно дело — вскрывать изолирующий слой и извлекать коконы, но другое, гораздо более сложное — укладывать их назад, особенно, они были из нижних слоев склепов. Приходилось сначала укладывать нижние коконы, а это означало, что сперва антаресцам нужно было снять верхние слои, разложить коконы по океанскому дну, затем, расположить вновь запечатанные коконы в нижних рядах, а потом уж размещать их в верхних слоях на прежнем месте. На то, чтобы уложить десять спящих солдат на свое место, уходило часть дня и вечер
Фил Дойль почувствовал тревогу в голосе Джека. Он повернул «Раззматазз» на север к докам Майами с самыми серьезными намерениями, насчет замены вала. Был теплый осенний день. «Если Джек Фишер хотел сохранить что-то в тайне, что ж, это его дела… ну, а вдруг он попал в беду… (да, Филу стоило подумать об этом.) Но все прошло бы, если радио вдруг не заговорило голосом Джека Мазуски, пилота-разведчика, искателя рыбы (во всех отношениях чудака).
— Как дела утолителя червей в это утро?
Фил включил микрофон.
— Доброе утро, Маз. Говорит «Раззматазз». Я направляюсь в док, чтобы заменить вал. А где ты?
— Я на своей площадке. Думаю взглянуть сверху, не заплывают ли парусники[9] или еще какая-нибудь рыба в наши воды.
— Когда ты собираешься лететь?
— Пожалуй, сразу после полудня. Ты там будешь?
— Нет. Слишком медленно движется мой корабль. Не хочешь ли полететь в компании? — У него вдруг появилась одна идея.
— Конечно, Дойль. Захвати несколько бутылок «Джек Даниэлс»[10] и мы полетаем.
— Хорошо. Я поставлю корабль и приеду с «Джеком» на такси прямо на твою площадку. Встретимся примерно в час. — «Сегодня, вероятно неподходящий день для замены вала», — подумал Фил.
— Правильно, детка. Не забудь выпивку. Я возьму кружки. Заканчиваю связь.
— Понял тебя. Конец связи.
Фил знал, что после нескольких глотков «Джека Даниэле» Маз будет готов лететь на своем разведчике хоть в Европу. Так что пролететь над Камнями не будет проблемой. Может быть, тогда он лучше разберется в том, чем занят Джек Фишер. Во всяком случае Джек не узнает, что это Фил шпионит за ним. Он увеличил ход настолько, насколько решился, и двинулся на север к докам.
Джудди опять разбудили телефонные звонки. Было уже больше часа. Она проспала все утро. Голос на другом конце линии несомненно принадлежал Кароль Кресс, ее антрепренеру. Джудди всегда немного подташнивало от нарочито растянутого и шепелявого говора стареющей женщины.
— Доброе утро, — сонно пробормотала Джудди.
— Утуо, доуогайя? Уже седгдина чудюэсногого дня.
— Да ну? Что нужно, Кароль? — Джудди была не в настроении слушать ее слащавый говор.
— Нездоуовится, да? Я поузвонила, чтоубы сообщить, что ты… что я догоуоуилась о пуослушиуании в компании Флоуида Поуэус энд Лайт Коммеушалс… Все.
— Ого… Да ведь это великолепно! — Джудди была по-настоящему возбуждена. Местная энергетическая компания готовила ежегодно серии из нескольких коммерческих телепередач. Получившему эту работу выплачивалось несколько тысяч долларов.
— Вуэликоууэпно, ты говоуишь? По-моему, это пуэвосхуодно!
— Ты думаешь, что у меня есть шанс?
— Абсоулютно. Они поражены твоими картинами.
— Замечательно. Где и когда?
— Ну, доуагуая, они смогут встуэтиться с тоубой только сегодня вечеуом. Севуодня в шесть. Ты смуожешь пу-ити туда?
— Да… ой… плохо!
— Что там еще за пуохуо?
— У меня назначено свидание в конце дня.
— Так соуви его, доуогая, отмуэни его. Такуое быуает уаз в десятиуэтие.
— Сколько времени, по-твоему, это протянется?
— Пуэдставуэния не имею. Столько скоуко они сочтут нужным. Они доужны сдеуать суой выбоу до понедеуиника.
Была пятница. Путешествие на корабле хозяина Арни должно было быть отложено на день. Это дело было важнее.
— Я там буду… обязательно. Расскажи мне о роли.
— Уэдущая пеуэдач дуа всех коумеуческих серий.
— Черт возьми! Вот это большой кус… просто золотое дно.
— Наконец, ты это поняуа, миуая… Беуись за это.
— Хорошо, Кароль… и спасибо. Сообщи мне, когда еще что-нибудь узнаешь.
— Я суэжу за деуом, доуогая. Будь сама суобой и у тебя все поуучится. Та…
— Пока. Перезвоню тебе потом.
Кароль уже повесила трубку. ^Когда-то давно Кароль где-то прочитала, что импрессарио в Голливуде резко обрывают разговор, когда все сказано. Она стала использовать эту уловку, и постепенно это стало привычкой. Она не представляла себе насколько это злило людей, обращавшихся к ней, но, хотя это и странно, уловка эта все же еще действовала: к Кресс относились слишком уважительно, как мало к кому из антрепренеров в Майами.
Джо, Арт и Берни вернулись в квартиру Финли. Их жены и Мэри Грин собрались после короткого душа и переодевания. У каждой из женщин был аккуратно отпечатанный список. Всего в этих списках было свыше трехсот человек. Бесс прикинула, что не менее пятидесяти мужчин и женщин находились в лечебнице, в которой лежала Бетти. Роза Льюис созвонилась с тетей Рут и во время их разговора спросила, сколько людей она знает на Коллинз-Авеню. Тетя Рут приблизительно прикинула, что знакома больше, чем с сотней людей. Почти все они жили на грани нищеты.
Арт еще раз пересчитал. Люди в строении «А», плюс люди в списках, плюс люди из лечебницы, плюс знакомые тети Рут — все это составляло около восьмисот челе-век. Теперь дело должно было пойти хорошо.
— Мы, естественно, можем рассчитывать, что каждой семье в нашем доме известна еще хотя бы одна семья, — сказал Джо.
— Правильно, — поддержал Берни, и это составит одну космическую армию.
— Скорее, это будет гериатрическая бригада, — сказала Алма Финли.
Джо засмеялся.
— Гериатрическая бригада… мне это понравилось.
Они все дружно рассмеялись. Затем со всей новообретенной энергией они провели остаток утра и часть дня, обсуждая, как связаться с людьми из их списка. Было решено, что кто-нибудь из каждой семьи должен будет уехать домой, чтобы поговорить с некоторыми лично.
