как-то выбираться, – а Полифем караулит их у входа.
Хитроумный Одиссей кое-что придумал. Он берет трех овец. Связывает их вместе, кладет одного из своих людей под овцу и отправляет их вон из пещеры. Одного за другим – шесть раз, и вот – восемнадцатая овца. Циклоп ощупывает их и думает: «Это мои овцы, они идут пастись».
Так люди и выбираются на свободу.
Рис. 105. Одиссей под бараном (бронза, Древняя Греция, 520–500 гг. до н. э.)
Одиссей и сам забирается под барана.
В то время баран был символом солнца, солнечной силой и воплощением мужественности. В Египте солнечный бог Амон-Ра изображался в облике барана. Этот эпизод дает повод задуматься о том, что Одиссей воспроизвел путь солнца по небосводу. Он отождествил себя с солнцем, и как мы в дальнейшем сможем убедиться, он в конце концов и оказывается на острове Солнца. Это важно: он отбросил все обыденное и воспринял в себя солнечную энергию, солнечное сознание, солнечную жизнь. Он ускользнул от циклопов.
Мы преодолели порог в мир духовности. А что происходит с вами, когда вы попадаете в область духовного и оставляете обыденную жизнь позади? Когда вы сбросили оковы материальной жизни, то возникает опасная мысль, о которой нас предупреждают психологи: «Какой я духовный!»
Преодолев порог, Одиссей отправляется на остров ветров к богу Эолу, повелителю праны (на санскрите «прана» означает «дыхание, дух»). У этого бога существовал занятный обычай: у него было двенадцать сыновей и двенадцать дочерей, и он женил их друг на друге. А еще он был очень гостеприимным хозяином и радушно принял странников. Когда же они собрались отплывать, Эол сделал Одиссею подарок – кошелек, наполненный ветром. «Ветра здесь достаточно, чтобы тебе доплыть до Итаки – но только пока не открывай его, прояви терпение», – говорит он.
Люди поднимаются на корабли; на пути домой Одиссей постепенно засыпает. Сам Одиссей представляет контролирующее сознание, а его команда – силу бессознательного, которая говорит «я хочу». И пока Одиссей спал, любопытные и нетерпеливые спутники открыли кошелек с ветром, и – пуууфф! – ветра там больше нет. Они забеспокоились.
Это значит сдуться – и начинается маниакально-депрессивный замкнутый круг. Довольно распространенный психологический комплекс: вы считаете себя почти богом, а на самом деле… ой, это совсем не так. Это свойственно людям. Необходима уравновешенность. Команда Одиссея перешла порог, прошла через узкие врата, насытилась энергией, а теперь ее больше нет.
Так что надо снова садиться на весла, а что может быть унизительнее для великих победителей, чем стать просто гребцами? И они возвращаются на остров Эола и просят: «Мы все продули. Можешь дать нам еще?» А Одиссей отвечает: «Ничего больше нет. Гребите».
И вот они гребут-гребут, и их следующее приключение – глубокая депрессия. Мы вдохнули полной грудью, а теперь мы сдулись. Прибыв на остров, который мог быть Сардинией, они высаживаются на берег. Это – остров лестригонов. Читая этот эпос, вы понемногу начинаете понимать, какие ужасные существа там живут и в какой великой опасности оказались греки. Лестригоны были каннибалами, и когда Одиссей отправил одного из своих товарищей на разведку, его тотчас же схватили и сунули в котел вариться. Два других разведчика сумели спастись, но лестригоны погнались за ними и в щепки расколотили все корабли, кроме корабля Одиссея. Итак, у Одиссея остался всего один корабль, его люди садятся на весла и яростно гребут прочь.
Это – бездна. Это – великая потеря прежнего облика. Остался один корабль, на котором приходится грести на веслах. Через порог, через узкие врата, вдохновение и наполнение силой, выдох и потерю сил – они приплывают на остров Восхода, где правит златокудрая Цирцея, искусная устроительница развлечений. Но она не особенно любит людей.
Наступает великий переломный момент в этой истории. Мы попали в бездну, мы внизу и выброшены из привычной жизни, и вот мы выходим на берег. Нам нужна первая богиня, воплощающая искушение – и выступающая в роли инициатора. Искусительница, соблазнительница: она выводит героя за рамки привычного. Это богиня майя в ее инициирующей ипостаси.
Там, на болотистом острове, она ткет свои ковры, а вокруг нее – хрюкающие животные, в которых она превратила людей. Товарищей Одиссея угощают отравленной пищей. Как только они начинают есть, Цирцея превращает их в свиней.
К счастью, Одиссей с ними не ел. Он ждал возвращения товарищей, но тут к нему явился Гермес и предупредил: «Ты попал в беду. Я помогу тебе».
Гермес дает Одиссею волшебную травку, которая защитит его от чар Цирцеи. Гермес советует: «Когда ты войдешь туда, она не сможет тебя заколдовать. Устраши ее своим мечом, и она подчинится тебе, мало того, она пригласит тебя на свое ложе. Соглашайся».
Вот две силы: мужская физическая сила действия и женское волшебство – магическая сила, которая привлекает, сопротивляется и околдовывает. Впервые в жизни Одиссей встретил женщину, с которой может быть на равных. Это моя любимая ситуация: у Нее есть магическая сила, у Него – сила физическая. Он заставляет ее превратить его товарищей снова в людей. А когда совершилось это обратное превращение, они стали прекраснее и мудрее, чем раньше.[129]
Не только в этой истории, но и в египетской истории об Осирисе, и в истории ацтеков о Кецалькоатле инициацию проводит искусительница, которая приглашает и ведет мужчину в мир, нарушающий все его привычные представления и правила.
Цирцея проводит с Одиссеем две инициации: первую – в царстве мертвых, где обитают предки. Можно назвать эту инициацию биологической, когда человек спускается в подземный мир, к духам предков, которые воплощают биологические животворные силы, давшие нам жизнь.
В подземном мире Одиссей приносит в жертву животное, и его кровь привлекает духов. Среди них – молодой человек по имени Элпенор, погибший на затопленном лестригонами судне. Духи подземного мира похожи на шепчущие тени, кроме трехмерного Тиресия.
С Тиресием приключилась интересная история: однажды, гуляя по лесу, он увидел совокупляющихся змей и засунул между ними палку. Едва он сделал это, тут же превратился в женщину и прожил в таком облике восемь лет. А потом снова пошел гулять в лес, снова увидел двух совокупляющихся змей, снова засунул между ними палку и опять стал мужчиной.
Рис. 106. Одиссей угрожает Цирцее (краснофигурный лекитос, античная Греция, IV в. до н. э.)
Как-то раз, прекрасным солнечным днем, на голой вершине горы Олимп, Гера и Зевс спорили о том, кто получает большее наслаждение от соития – мужчина или женщина. «Так, –
