Валюха впорхнула в комнату, устроилась на диванчике. Короткая юбка поднята неоправданно высоко, нога заброшена за ногу. Картинка не для слабонервных. Даже у импотента бы зашевелилось.
– Ты бы юбочку поправила, – насмешливо сказал Глеб.
– Да поправлю, – ничуть не смущаясь, ответила она. – А чего?
– Я полмесяца женщину не видел.
– Это намек или предложение?
– Предупреждение.
– Чур без групповухи!
Она что, нарочно подливает огонь? Бестия. Ей бы вместе с чертями людей в адовом котле варить.
– Какая групповуха? – возмутился Витя. – За кого ты нас принимаешь? У нас культурная пьянка...
– Ага, со свинским продолжением. Или со свингерским, какая разница?
Эта девчонка все больше нравилась Глебу. Хотя Алика в сто раз лучше.
– На что ты намекаешь? – спросил Резник.
– На то, что Соньку надо позвать. Тогда все нормально будет.
– А кто тебе сказал, что у нас ненормально? – спросил Глеб.
– Вас двое, а я одна, это, по-вашему, нормально?
Этим было сказано все. Валюха просто не представляла, что пьянка может закончиться чем-нибудь, кроме секса. Она знала, куда идет. Потому и решила оставить трусики дома, чтобы потом не забыть. Еще бы в школьной форме пришла, а то завтра в школу...
Вот она, современная молодежь. Полное отсутствие комплексов и вызывающая развязность. Можно подумать, Глеб – старик. Он сам еще молод. И кровь играет в нем до боли в некоторых органах.
– Ну так что, Соньку звать?
Глеб не ответил... Сонька ему здесь не нужна. Еще останется у него ночевать. А у него обязательства перед Аликой...
– А ну вас, – махнула рукой Валюха.
И забрала у Резника телефон.
– Сонька! Как дела? Скучно? Птичьего молока хочешь? А то тут как раз такой орел... Хочешь? Ну, тогда бросай все и сюда...
Она назвала адрес и вернула мобильник Вите.
Да уж, да уж... Вообще-то Глеб в самом деле Орел. Но чтобы у него было птичье молоко, об этом он слышит впервые. Но этой отвязной Валюхе лучше знать, как, что и где...
Сонька появилась через полчаса. Как раз подошла к концу вторая бутылка. Но Глеб как знал, какая масть пойдет. Поэтому у него в запасе оставалось еще два пузырька.
Сонька была под стать подруге. Такая же смазливая, только фигурка чуть похуже. Ножки короткие и даже кривоватые. Зато какая у нее кожа. Нежная, как... Гладкая, как... Глеб не смог бы найти сравнения, а он и не хотел искать. Он просто хотел прикоснуться к Соньке, ощутить под ладонью кожу ее щек, узнать, такая ли она упругая и нежная, как кажется...
Он всего лишь хотел прикоснуться к ее рукам. Но в один прекрасный момент он вдруг понял, что в его ладони лежит ее грудь – аппетитная и ядреная, как наливное яблочко.
Нет, это слишком. Нужно перебороть в себе искушение. Иначе недалеко до греха. Он убрал руку с ее груди. Выпил еще водки. Еще...
Витя и Валюха куда-то подевались. Или на кухне, или вообще ушли. А Сонька наклюкалась. И она хочет спать. Понятно, с кем...
Какая нехорошая девочка. Нельзя лезть в постель к малознакомому мужчине. Глеб должен был ее наказать. Нахлопать по попке...
А Сонька, как нарочно, подставляет ему свою попку... Надо ее наказать. Но сначала надо стянуть с нее джинсы... Нет, джинсы уже валяются на полу... А в голове штормит, перед глазами туман, но где-то впереди свет маяка. Она идет к нему, обнимает его двумя руками...
Но это вовсе не маяк, это Сонька. Она уже совсем голая. И сама ищет маяк у него в штанах... Да, надо бы ей маякнуть. Пусть определяется с курсом, выбирает направление и уматывает на буй... А она и лезет на буй, на его буй... Мать твою, что ж она творит!
Есть девушки, которые учатся на «отлично», – это отличницы, есть, кто учится на «хорошо», – это хорошистки. А вот Сонька точно училась на «удовлетворительно» – она удовлетворительница. Да еще какая!..
Глебу не приходилось напрягаться, Сонька все делала сама. А от него требовалось только одно – расслабиться и получать удовольствие. И он получал. Удовлетворяла Сонька на «отлично»...
А как же Алика?.. Да, он изменяет ей... Но ведь они не муж и жена. Вот если бы... О-о, как хорошо!.. И это не Сонька так старается, это Алика. Нужно выпить еще, тогда это точно будет Алика. Она же певица, кому, как не ей, возиться с его микрофоном...
* * *
Глеб с трудом разомкнул веки. В туманном мареве перед глазами закачался потолок. Как бы люстра не свалилась ему на голову... Хотя нет, потолок здесь ни при чем. Это его самого штормит. Налицо все признаки «морской болезни». Тошнит, голова кружится, страшное желание сойти на берег. Неудивительно, они же вчера целое море водки выжрали.
Уже утро, а он до сих пор все куда-то плывет. И не один. Рядом, в его пиратской посудине лежит какая-то баба. Кого-то он вчера брал на абордаж...
Хотя нет, какая баба? Витя и Валюха куда-то ушли. Он оставался один... А может, пока он спал, Алика пришла? Ну и легла рядом с ним.
Глеб посмотрел на девчонку... Нет, это не Алика. Кто ж тогда?.. Ах да, вслед за Валюхой Сонька какая-то приходила. Кожа у нее была такая классная, атласная... Почему была? Она и сейчас есть...
Он не удержался от искушения и коснулся обнаженной груди. Сонька во сне заулыбалась... Тело у нее супер, на ощупь просто обалдеть... Его рука опускалась все ниже. Сонька уже не улыбалась. Она едва слышно сладко постанывала...
А рука все продолжает свой порочный путь. Вот здесь должен стоять знак «Проезд запрещен». Но нет никакого знака. И ноги у Соньки сами раздвигаются, чтобы он смог поставить в гараж свою машину...
Какая машина?! Какой гараж?! Чем он, черт возьми, занимается?
Глеб встрепенулся, отдернул руки и бедром толкнул Соньку.
– Эй, вставай! В школу пора!
– Какая школа? – не открывая глаз, пискнула она. – У меня институт...
– Ну, в институт!
– А-а, не хочу!..
– Как это «не хочу»? – возмутился Глеб. – Знания – сила! Ученье – свет! Давай-давай, подъем!
Он с трудом поднял Соньку, выставил ее за дверь. Для облегчения процесса можно было поставить ей палочку, в смысле «кол», в «зачетку». Но у него для этого только одна ученица – Алика. Он может открывать только ее «зачетку». А все остальные – это измена...
Возня с бестолковой Сонькой, да еще на похмельную голову, – эта процедура отняла у него немало сил. Не успел Глеб отдышаться, как в дверь позвонили. Неужели эта дура вернулась?
Глеб распахнул дверь и обомлел. На пороге стояла Алика. Красивая, яркая и свежая, как морозное утро.
– Алика! – в довольной улыбке расплылся он.
И полез обниматься. Но Алика выставила вперед руки, оттолкнула его от себя.
– На кого ты похож? – недовольно поморщилась она.
– Виноват! – вытянулся в струнку Глеб – Исправлюсь!
Алика вошла в квартиру. Обозрела бардак, брезгливо повела носом.
– Веселились? – спросила она.
– Угу. Витя Резник вчера приходил. Мы с ним посидели...
– А Витя Резник что, ориентацию сменил?
– Витя?! Алика, о чем ты?
– А может, это ты трансвеститом стал?
– Я?! Трансвеститом?! – опешил Глеб.
Алика обогнула стол и подняла с полу лифчик.
– Чье это?
– А-а... Так это, Витя ж не один был. С ним Валюха была. Я, это, вчера вечером гулять выходил. А они это... Ну, сама понимаешь, дело молодое....
– Да уж понимаю... А эта Валюха какая из себя? Симпатичная такая шатеночка с большими светло-серыми глазами? В ушах серебряные лепесточки, да?
Алика с потрясающей точностью описала Соньку. Блин, да она же появилась сразу после ее ухода. Неужели они встретились в подъезде?
– Не, Валюха не такая, – мотнул головой Глеб.
– Значит, это Валюха номер два, да? И эта Валюха номер два выходила из твоей квартиры. Только что!
Алика пыталась сделать вид, будто ей все равно, с кем он был. Но маска беспристрастия то и дело сползала с ее лица. Да и взгляд метал молнии.
– Ну выходила, ну и что? Это Сонька была... Но у нас с ней ничего не было!
Вчера, может, что-то и было. Но не сегодня! Сегодня он честно хранил верность Алике. И она не должна быть в претензии.
– Кого ты лечишь, дорогой? – осуждающе усмехнулась Алика. – Чтобы ты и симпатичная девушка в одной квартире, и у вас ничего не было... Так я тебе и поверила...
– Алика, ну ты же ничего не видела.
– Ах, я еще и видеть это должна! В общем, так, дорогой, ты мне лапшу на уши не вешай, а то я вилку дома забыла.
– А может, ты ее на гастролях забыла? – пошел в наступление Глеб.
– При чем здесь гастроли?
– Да при том. Могла бы вчера плюнуть на все и ко мне приехать. Я, между прочим, так по тебе соскучился!
– Оно и видно, что ты по мне между прочим соскучился...
– Алика! Может, хватит? Не было у меня ничего с этой Сонькой. Ну, напились, спать легли. Она в постели, а я в кресле...
– Я тоже сегодня в кресле спала, – зловредно усмехнулась она. – Он в постели, а я в кресле...
– Кто он? – потрясенно уставился на нее Глеб.
– Он!
– Ты с кем-то сегодня была?!
