все? Вы еще кого-то возили?
– Нет! Я их и не видел! Приятель звонил с час назад. Для безопасности! Мы всегда созваниваемся! Деревня-то нежилая! Мы в таких случаях!..
– Ясно!
Серега не знал, жив еще пленник или уже нет. Он даже не догадывался еще, в какой из брошенных халуп происходит тот акт безумия. Когда-то тут была деревенька, превращенная колхозом в общагу животноводов. Была построена ферма голов на пятьсот и такой же крупный телятник. В девяностые страна стала разваливаться, колхоз попросту растащили, жители переселились или умерли, а покупать дома в диком захолустье без водоемов, естественно, никто не пожелал. Все.
Улочка, на которой вышел Серега, заросла травой, изгороди либо повалились, либо потеряли штакетник, дома зияли разбитыми окнами и растворенными дверями. Но Серега заметил примятый след – кто-то недавно тут ходил. След и привел его к более-менее целому строению. Из которого в мертвой, оглушительной тишине брошенной деревни доносились какие-то звуки.
Без раздумий он рванулся туда. Взбежал на почти сгнившее крыльцо и через темные сени вовнутрь. Открываемая дверь пронзительно заскрипела.
От кровати посреди комнаты к нему обернулся некто, упакованный в целлофан, маску и перчатки. Даже ноги его были в больничных бахилах. В руке, так же спрятанной, он сжимал не нож даже, а скальпель с коротким тонким лезвием. Глаза за дорогими очками парня перекосила гримаса неудовольствия, почти страдания от не завершения акта.
Виолетта уже не могла слушать дикие вопли с экрана, на котором садист, облаченный в целлофан, тыркал острием ножа дергающиеся руки и ноги полицейского со срезанной одеждой. Она отключила звук и заходила по комнате, ломая руки.
А на древней, еще советского производства, пружинной кровати онемел от радости вторжения явно спасителя не кто иной как участковый Клюев. Но и его можно было узнать лишь по обезображенному недавними побоями и нынешним страданием лицу – остальное тело, с которого уже была срезана одежда, представляло собой кровавое месиво. Маньяк в санитарной маске лишь мгновение изображал готовность нападения – взвыв как от боли, он оттолкнул нежеланного свидетеля, направляясь к выходу.
– Вронский!.. – безголосо просипел полицейский. – Как же я рад, Вронский!..
– Господи Иисусе! Что случилось? Как вы сюда попали?! – Сергей принялся отвязывать руки.
– Только никому не говори!.. Пожалуйста!.. Пришел на свидание!.. Заказал шлюху!.. А он оглушил шокером!.. Сзади!.. Он тут ждал меня!.. Пенисоненавистник!..
– Но вам придется все как-то оформить официально, чтоб задержать его! – Серега поискал под ногами и пошел в другую комнату. – Найду стекла осколок, а то тут два часа развязывать! Да позвоню в Скорую! Вам надо раны обработать!
– Только полицию пока не вызывай! – крикнул вслед ему Клюев. – Надо мной все ржать будут!..
Вернувшийся спаситель усмехнулся, закончив вызов медиков к пострадавшему:
– Не будут! Мы представим это как запланированную операцию! – осколком он перерезал напутанные бельевые веревки на одной руке и взялся за другую.
– Да! Точно! Я тебе век буду благодарен! Слушай!.. – когда кровоточащая верхняя часть тела стала свободна, участковый сел и натянул, стеная, брюки с трусами. – Слушай, Вронский, а откуда ты узнал о моем положении?
– Хочешь, верь, хочешь, нет, но этот гад передавал все онлайн в интернет. Я узнал покосившуюся башню и понял, где все происходит! Но нам придется придумать что-нибудь другое. Например, что я ждал тут в засаде, а потом напал!
– Мать моя женщина! – воскликнул полицейский. – Неужели еще и этот мой позор все увидят?!
– Геннадий Иванович! – уже укоризненно протянул Серега. – Было бы хуже, если б он прикончил вас, как остальных!
– Эт самое, Вронский!.. – после короткого сомнения простонал Клюев. – Там у порога пакет!.. Принеси пожалуйста!
Тот сразу же обнаружил плотно набитый целлофановый пакет.
– Ну и чо?
– Там есть на самом дне водки бутылка!.. Под ликером и шампанским. Открой пожалуйста!
– Ха-ха! – невесело произнес спаситель. – Это ты на свидание готовился?
– Зря смеешься! Чаще всего пригождается! Я одну уже выжрал! Иногда даже еще добавки требуется!
Серега подал потерпевшему бутылку:
– Ну ладно, ты тут принимай наркоз, а я схожу этого маньяка поищу! Далеко не должен успеть смыться! Тем более в таких нарядах!
Они почти весело дождались бригаду скорой помощи: молодого атлета-доктора и полной, в два обхвата, медсестры чуть постарше.
– Здравствуйте! – Вронский указал на окровавленного и уже пьяного вдрызг Клюева. – Вот, жертва нападения!
Голубоглазый врач, сощурившись, почесал затылок и вышел, в то время как сестра принялась осматривать ранения. Лишь вернувшись, атлет достал бумаги и стал заполнять обычную врачебную анкету пострадавшего.
54. Кабысток
Разумеется, он запрыгнул в вагон с жутко неудобными желтыми пластиковыми сиденьями электрички старого образца. Все новые обслуживают москвичей, мать их так! Кремль защищается таким образом от озлобленной провинции – все лучшее тем, кто под боком! Остальные перебьются.
Такой же москаль звонил ему, не удосужившись даже представиться! Но с другой стороны – как ему теперь без покровительства?! Надо будет самому доказывать невиновность Пайдес. Хотя именно так он и делал всегда. Без надежды на содействие сверху.
55. Серый
С трудом разлепив опухшие веки, он сел. Перед ним снова темнела решетка, отделяющая от коридора. За стеклом дежурки напротив неизвестный полицейский сосредоточенно всматривался в светящийся перед ним и невидимый узнику экран. События вчерашнего дня тонули в тумане забытья. В клетке он был один. Поднявшись на ноги он неожиданно для себя закачался – разум помутился, к горлу подступила тошнота. Первая мысль: "Где я вчера надрался?" – отступила, когда он, снова рухнув на доски постамента, вспомнил, как его утюжили берцами спецназовцы. Разумеется, его приняли за маньяка, изранившего участкового. А Клюев уже был в таком состоянии, что не мог назвать и своей фамилии, не то что объясниться с коллегами. Да он через губу уже не мог переплюнуть! От тоски хотелось завыть. Ведь теперь на него навесят не только это истязание! Наверняка найдут еще что-нибудь не раскрытое, какой-то давний глухарь… Старшему лейтенанту (в его-то годы!) Серега не очень доверял, вернее, не очень доверял его порядочности и мозгам – ведь наверняка захочет представиться потерпевшим при исполнении. Потом уж придумает, при исполнении чего, какой такой операции. Чуть не стоившей ему его героической жизни.
С такими горькими мыслями он задремал, даже вроде как и уснул. Очнулся от металлического щелчка замка. Рядом с дежурным стоял уже знакомый азиат Синицын в джинсухе. Серега его почему-то побаивался, хотя тот ничего плохого ему и не сделал. Пока не сделал. К тому же разве не его так же, как и Серегу вчера, уложили мордой в пол московские спецназовцы? Что-то тут не срасталось.
– Привет узникам капитализма! – майор чуть заметно усмехнулся, входя в камеру.
Серега сел, потирая лоб, хмуро кивнул:
– Уже отпустили?
Азиатское лицо еще больше сощурилось:
– Все видел?
– Смотря что вы имеете в виду. – Он уже понял, что совершил грубую ошибку. – Я имею в виду дела. Дела уже не
