Мысли Адама в основном были заняты Стефанией. Все осталь-ное — война, подготовка кадров, постоянные передислокации, сбор разведданных — было как бы фоном к всепоглощающей любви и страсти, ставшей итогом мимолетной встречи в доме связника Язэпа. Адаму порой казалось, что приди он на день раньше или позже, судьба распорядилась бы иначе, а случись ему встретить Стефанию при других обстоятельствах, девушка не обратила бы на него внимания. Значит все предопределено Богом, хоть марксистское учение и отвергает его существование, но все же я чувствую в себе его присутствие. Иначе как божественным мое состояние не назовешь. По-хорошему, нам бы со Стефанией свадьбу сыграть, узаконить так сказать отношения, но кто возьмется зарегистрировать брак между партизанской связной и старлеем НКВД. Отделов ЗАГС нет, к священникам идти партбилет не позволяет, разве что к коменданту Штольбергу обратиться, грустно усмехнулся про себя Адам. Хоть наши отношения ни для кого в отряде уже и не секрет, но все равно ведем мы себя со Стефой, как дети малые. Все по стожкам да шалашам от людей ныкаемся, прямо как слоны африканские. Те тоже, стремясь к любовному уединению, подальше от стада отходят, чтобы никого не смущать, припомнил Адам вычитанный в какой-то книге факт. А иначе никак… Война, будь она проклята, а ведь не будь войны, не свела бы нас судьба со Стефой, значит, все не так плохо. Адам усмехнулся, вспоминая комическую ситуацию, произошедшую минувшей ночью. Парочка предавалась любовным утехам в облюбованном недавно стожке сена на небольшой поляне в нескольких километрах от расположения отряда. Издав последний любовный стон и расседлав Адама, Стефания отвалилась в сторону, учащенно дыша и облизывая пересохшие губы. В тот же миг кто-то схватил Адама за торчащие из стога ноги и вытащил наружу. Адам слышал, как хрустнула ветка под ногами неизвестных визитеров, но, дорожа репутацией хорошего любовника, предпочел не портить своей возлюбленной впечатления от близости, которая в последнее время и так бывала не часто. Одной рукой Адам успел подтянуть на задницу галифе, а второй — взвести спусковой механизм нагана. На фоне созвездия Большой Медведицы он различил два мальчишеских силуэта. В лоб Адаму уперся холодный ствол пулемета MG-32, а в живот — остро заточенный осиновый кол. Адам разрядил пистолет, вышиб из рук одного из мальчишек представляющий большую опасность кол, небрежным движением отвел от себя пулемет и поинтересовался:
— Вы кто будете, придурки?
— Я Алесь, а это Юзик, — представил себя и своего товарища вооруженный пулеметом парнишка.
— Вы что, на вурдалаков охотитесь? Вот зачем, скажи, тебе, Юзик, кол осиновый. А, курва? — поинтересовался Адам.
— Вообще-то это ольха, — оправдался Юзик, — мы, дядька, партизан ищем. В отряд хотим вступить. У нас и оружие есть.
— Вообще-то, — передразнил Адам, — когда на врага идешь, оружие нужно заряжать, а у вас к пулемету не то что магазин не присоединен, так он даже с предохранителя не снят. Ну, вот нарвались бы вместо меня на кого другого, так и лежали бы сейчас с пулями в животе. Хорошо, я от контузии оправился, а случись такое пару месяцев назад, точно бы убил. Откуда вы будете, такие смелые?
— Из-под Баранович мы. Немцы деревню сожгли, взрослых всех поубивали, самих нас чуть в Германию не угнали. Убежать успели, — объяснили ребята.
— А пулемет откуда? — закуривая, поинтересовался Адам.
— Да мы его в бою… — начал, было, Алесь.
— Да ладно, Алесь, давай не будем врать, — прервал товарища Юзик, — попятили мы его, дядька, у немцев.
— Каким образом? — потребовал объяснений Адам.
— Да очень просто, — объяснил Юзик, — на речке. Немцы мото-цикл свой оставили, а сами купаться полезли, вот мы по-тихому пулемет и умыкнули. Они, похоже, даже и не заметили пропажи, потому что погони не организовали. Может пьяные были. Но из этого пулемета мы уже стреляли. По самолету. И, кажется, даже попали. Тут врать не будем. Дядька, а у тебя пожрать ничего нету?
— Вы, кто будете, чертенята? — вылезая из стога, спросила Стефания. Девушка привела себя в порядок, не оставив в своем облике и следа порока. — Оденься, Адамушка, а то простудишься, — она положила на плечо возлюбленному рубашку и свитер.
— Это твоя жена, дядька Адам? — поинтересовался Алесь.
— Не угадал, брат, это моя мама, — с серьезным видом ответил партизан. — Так, собирайте свои манатки и вперед шагом марш. Накормим вас, а потом подумаем, что с вами делать.
— Зачем ты с ними так шутишь, — тихонько толкнув любимого в бок, произнесла Стефания. — Видишь, ребята с голодухи и так плохо соображают. Помог бы им, что ли, пулемет донести, а то чуть ноги переставляют.
— Ничего, сами донесут, — усмехнулся Адам, подслушав диалог идущих впереди мальчишек. Они так и не пришли к общему мнению, кем же все-таки приходится дядьке Адаму вылезшая из стога тетка.
* * *
— Думаю я вот, Адам. Кем же тебе Стефания приходится? Вроде, как и невеста, а вроде, как и жена. Вам бы отношения зарегистрировать надо, но я ума не приложу как. Нужно будет центр запросить, что делать в таких случаях. Если я представитель власти, то думаю, что имею полномочия вас расписать. Вот, правда, печати у нас нет, да и куда вам ее ставить… В общем, не знаю… Сам-то, что скажешь?
— Скажу, что ты мои мысли читаешь, — ответил Адам. — Ладно, со Стефанией что-нибудь образуется. Сами разберемся. Давай лучше о текущих делах поговорим.
— Давай поговорим, — ответил Шмель и похлопал себя по карманам. — Спички кончились, — констатировал командир, — дай-ка огоньку.
— Держи, — протянул Адам коробок.
— Удивляюсь я твоим чудесам, Адам, — произнес Шмель, немного повозившись с коробком, сломав несколько спичек, но в итоге прикурив свою цигарку, — ну как это можно спичку вдоль на две части разделить?
— Это еще не чудеса, — объяснил Адам, — если постараться, то можно и на четыре, но это уже высший пилотаж. Я считаю, что на две достаточно. Да и бойцы мои уже этому обучены. Дело нехитрое, но в науке выживания вещь необходимая. Ничего страшного, что горит в два раза быстрей, зато и спичек в два раза больше.
— В общем, правильно, — согласился командир. — Что-то не клюет сегодня.
— Ага, не хочет. Тебе что важнее, рыба как таковая или отдых? Если рыба — то давай гранату кину. У меня с собой есть. Что-нибудь да всплывет, — предложил Адам, — только предупреждаю сразу, что собирать сам в воду полезешь. Я — пас. Холодно.
— Да ну его нахрен. Я тоже в воду не полезу, отдых важнее, — поежился Шмель. — Итак, Адам, похоже, скоро начнутся настоящие дела. 31 мая сформирован Центральный партизанский штаб под начальством Пантелеймона Пономаренко. Сиротами не останемся. Считай, что руководство у нас уже есть. Остальное приложится. На сегодня у нас по плану что? Мост? У тебя все готово?
— Готово, — ответил Адам, — к вечеру взорвем. Мне бы еще пару человек с собой взять, внимание охраны отвлечь.
— Так этих орлов, что ты вчера привел и возьми, — предложил командир, — больше некого. И не смотри, что они пацаны еще. Ребята толковые, комиссар даже за них поручился, они его дальними родственниками оказались. С малых лет их знает. Оружие им в руки не давать. Пусть возьмут «топтуху» и порыбачат там под мостом на речке. Гвалту побольше поднимут. В общем, разберетесь по месту.
— Ладно, разберемся, — согласился Адам, — что у нас дальше по плану?
Справа послышался какой-то шум. Адам привстал и осмотрелся. Быть может, это плюхнулась крупная рыба, а может, вспорхнула из плавней водоплавающая дичь — из-за усилившегося ветра было не разобрать.
— По плану, говоришь, — призадумался Шмель, — на днях будем деревню Литвины штурмовать. Сам знаешь, там немцы склад с продовольствием сформировали. Того и гляди, скоро все погрузят на машины, вывезут в Германию или еще черти куда. Цели у нас две: вывезти и припрятать к зиме максимум продовольствия, ну и заодно кончить всех охраняющих склад полицаев. Их там немного. Человек пятнадцать. За гетто нужно поквитаться. Вон сколько уже времени прошло, а мы еле чешемся. Я думаю, малыми силами справимся. Тут главное — внезапность. Кого думаешь поставить руководить операцией? Может этого погранца, Тычко?
— Не советую. Я бы ему и коров пасти не доверил, — ответил Адам, — лучше я кого-нибудь из своих диверсантов поставлю.
— Ладно, делай, как знаешь. Я в ваши дела не лезу, — отмахнулся командир, — в конце концов, ты отвечаешь за организацию и проведение операции. Слушай, давай сматывать удочки. Нефартовый сегодня день. Ветер поднялся, облаков нагнало херову тучу, похоже, что гроза собирается.
В подтверждение командирских мыслей, по небу руной «Зиг» прошлись две жирные молнии, громыхнул гром, и тяжелые капли дождя рухнули на головы неудавшихся рыбаков.
— Побежали, Адам, — приказал командир, — да брось ты к чертовой матери эти удочки. Кому они нужны. Об остальном дома договорим.
