был Гюнтер Прин, который ранее потопил «Роял Оук». Но, несмотря на его успех, корабли с интернированными продолжали плыть через Атлантику. 2 июля настал черед отбыть в Канаду другому лайнеру, «Эттрик». Он благополучно прибыл в место назначения. На борту находился двадцатиоднолетний немецкий беженец, физик Клаус Фукс, который вернулся в Британию через шесть месяцев для продолжения работы над тайнами атомной физики; позднее он выдал эти тайны Советскому Союзу, которому симпатизировал уже на борту «Эттрика».
2 июля Гитлер приказал своим армии, флоту и военно-воздушным силам подготовить детальный план вторжения в Британию. Он не установил дату, но указал, что высадка возможна, «если получится достичь превосходства в воздухе и соблюсти другие необходимые условия». Превосходство в воздухе нельзя было считать само собой разумеющимся: поток вооружения из Соединенных Штатов в Британию возрастал с каждой неделей. 3 июля из Нью-Йорка в Британию отплыл «Британник» более чем с десятью миллионами винтовочных патронов, 50 000 винтовок и сотней полевых орудий в трюмах. Через шесть дней за ним последовал «Вестерн Принс». Оба спокойно пересекли океан. Британская разведка знала о намерениях Гитлера; 3 июля британские начальники штабов пришли к заключению, что попытке вторжения, вероятно, будет предшествовать крупное воздушное сражение.
Однако не Германия, а Британия осуществила главную акцию первой недели июля; ибо 3 июля британцы провели операцию «Катапульта» — план захвата или хотя бы нейтрализации всех французских военных кораблей, где бы они ни находились, чтобы предотвратить их переход к Германии. Наибольшее число их собралось в Мерс-эль-Кебире; некоторые бежали из портов континентальной Франции, чтобы не попасть в руки немцев. Британцы предоставили кораблям в Мерс-эль-Кебире четыре варианта на выбор: отправиться в британские порты «и сражаться вместе с нами», перевести их в британские порты и передать британским командам, демилитаризовать или потопить их, чтобы ими не могли воспользоваться немцы. Французы отказались. Британцы предложили им пятую возможность — отплыть во Французскую Вест-Индию, где они будут либо разоружены, либо переданы Соединенным Штатам до конца войны. Французы вновь отклонили предложение, и тогда британские военно-морские силы, окружившие Мерс-эль-Кебир, открыли огонь. Бомбардировка длилась пять минут. Когда она закончилась, более 1250 французских моряков, союзников Британии всего за две недели до этого, были мертвы.
Во время пятиминутной бомбардировки французы потеряли современный линейный крейсер «Дюнкерк» и старые линкоры «Прованс» и «Бретань». Но второй линейный крейсер, «Страсбург», авианосец «Коммандан Тест» и пять эсминцев сумели запустить двигатели, прорвать кольцо окруживших их кораблей, пересечь Средиземное море и уйти в Тулон.
В тот же день 3 июля были взяты на абордаж и захвачены все французские корабли в британских портах; это произошло без единого выстрела, за исключением субмарины «Сюркуф», где в результате недопонимания были убиты британский и французский моряки.
Гибель моряков в Мерс-эль-Кебире вызвала сильное озлобление во Франции. Черчилль сказал палате общин 4 июля об оценке действий Великобритании: «Я уверенно оставляю ее парламенту. Я оставляю ее нации и Соединенным Штатам. Я оставляю ее миру и истории». Именно действия Британии в Оране, сказал Черчиллю шесть месяцев спустя один американский посланник, убедили Рузвельта, что Британия намерена продолжать борьбу даже в одиночестве.
5 июля, через два дня после гибели кораблей в Мерс-эль-Кебире, правительство маршала Петена в Виши разорвало дипломатические отношения с Великобританией. На юго-востоке Европы Румыния, уступившая СССР Бессарабию, решила присоединиться к германо-итальянской оси. На Дальнем Востоке Япония потребовала у правительства Петена предоставить ей военные, военно-морские и военно-воздушные базы во Французском Индокитае; затем, когда переговоры еще длились, она оккупировала стратегические пункты вдоль побережья. В ответ на это Конгресс Соединенных Штатов принял 5 июля Закон о контроле над экспортом, который запрещал экспорт частей самолетов, минералов и химикатов в Японию без лицензии. Через три недели последовало введение системы лицензий на экспорт в Японию авиационного топлива, смазочных материалов и стального лома. Само существование на Дальнем Востоке территории правительства Виши порождало призрак войны в Тихом океане — войны в регионе, в котором две разгромленных Германией европейских страны, Франция и Нидерланды, имели значительные и теперь почти беззащитные колонии, лакомые для Японии, и где германские вспомогательные крейсеры начали на систематической основе топить британские торговые корабли.
Британское правительство, в число имперских владений которого входили Бирма, Малайя и Гонконг, теперь столкнулось с требованием Японии перекрыть главный сухопутный путь поставок вооружения в Китай — Бирманскую дорогу. 6 июля британскому послу в Японии было поручено воспротивиться этому требованию на том основании, что оно носит дискриминационный характер по отношению к Китаю. Он ответил, однако, что, если дорога не будет закрыта, опасность японского нападения станет вполне реальной. Дорогу закрыли, но, по настоянию Британии, только на три месяца. Тем не менее этот успокоительный шаг показал, что Британия не способна вести войну с третьей стороной.
Однако 6 июля внутренний круг британских высших политических деятелей получил обнадеживающие вести: из тщательного разбора сообщений люфтваффе через «Энигму» стало ясно, что бомбардировочные силы Германии не так велики, как считалось ранее. Прежде авиационная разведка полагала, что немцы могут бросить против Британии 2500 бомбардировщиков, способных доставлять 4800 тонн бомб ежедневно. «Энигма» показала, что на самом деле бомбардировщиков было 1250 и за день они могли сбросить не более 1800 тонн бомб.
Через два дня после сообщения о преувеличенном количестве немецких бомбардировщиков Черчилль письменно изложил свои мысли о дальнейшем ходе войны. Если Гитлер будет «отбит здесь или не решится на вторжение, он откатится на Восток, и мы не сможем его остановить. Но есть одна вещь, которая вернет и сломит его, — это разрушительная, смертоносная атака тяжелых бомбардировщиков нашей страны на родину нацизма».
А эта родина переживала эйфорию. 6 июля Гитлер вернулся в Берлин впервые с начала войны на Западе. Огромным толпам, вышедшим на улицы приветствовать его, раздали миллион флагов со свастикой. Все государства, против которых двинулись армии Гитлера в мае, капитулировали. Непокоренной, но на первый взгляд беззащитной оставалась только Британия. Пока кортеж Гитлера триумфально ехал по Берлину, германские бомбардировщики начали дневные налеты на Британию; 6 июля фугасные бомбы, сброшенные на Олдершот, убили трех солдат Королевского канадского артиллерийского корпуса.
Британия была шокирована незащищенностью мирной публики и даже солдат, которые могли быть убиты вдали от поля сражения. Однако в ее сознание вторгся другой театр военных действий, далекий от Британии: 6 июля в результате успешной аэрофоторазведки британские авианосные самолеты атаковали итальянские военно-морские объекты в ливийском порту Тобрук. На следующий день французский адмирал, командовавший французскими военными кораблями, которые стояли в египетском порту Александрии, согласился нейтрализовать их по запросу Британии. В Средиземном море не случилось второго Мерс-эль-Кебира. В атлантических портах Касабланке и Дакаре, однако, французские военно-морские власти остались верны Виши. В
