— Мне надо идти. Пожар подбирается близко к тюрьме графства; скорее всего придется собирать бригаду и перевозить заключенных.
— Тебе нужна помощь?
— Нам нужна любая помощь, которая только возможна.
Сахарная Энн разбудила всех в большом доме и помогала одеваться Тристе, когда прибежала Мэри.
— Вернулся Дональд, — сказала она, тяжело дыша. — Капитан говорит, что для нас пока нет угрозы, но все-таки лучше уехать отсюда. Скажем, мы могли бы отправиться к кладбищу на южной стороне Стрэнда, там открытое место. Они думают, что шоссе слишком широко для огня и он не переберется через него, но по словам Дональда, город горит страшно, искры сыплются в разные стороны.
— Милостивый Господь! — Триста прижала руки к груди. — Так близко! Мы должны взять все, что сможем. Мэри, найди мистера Андервуда, скажи ему, чтобы он собрал свои бумаги, потом забери самые ценные картины и положи их в экипаж. Да упакуй лучшее серебро. Сахарная Энн, здесь комбинация цифр для замка. — Она набросала что-то на листке бумаги. — Возьми чемодан, положи в него все из сейфа и не спускай с него глаз. Идите, идите и пошлите ко мне Вилли.
Через несколько минут в доме все оказалось вверх дном, поскольку каждый по своему разумению выбирал наиболее ценные вещи.
— Забудь об этом проклятом зеркале, Флора! — кричала Триста. — Не беспокойся о шляпах! Бери алмазы — мы сможем купить тысячу шляп на них. О небо, только бы банки не сгорели!
Дональд понес Тристу вниз; Флора, нагруженная мешками с самым ценным добром, спускалась следом.
Когда они вышли на улицу, от огня было светло, как днем, пламя приближалось с треском и грохотом. Плотный рой горячих искр летел по небу, оседая на крыши всего в нескольких кварталах. Воздух стал теплым, в переулок медленно вплывал дым; он низко навис над сараем.
Меньше чем через полчаса после того, как Сахарная Энн объявила тревогу, Триста, Флора и Мэри сидели в экипаже, а каждый квадратный дюйм вокруг них был уставлен картинами, мешками с разным добром и другими стоящими вещами.
Дональд привязал мерина Уэбба сзади.
— Фиби! — Сахарная Энн в отчаянии огляделась вокруг. — Где Фиби?
— Не знаю, — пожала плечами Мэри. — Я постучала в дверь и позвала ее.
— Она ответила?
— Да, и я сказала ей, что нам надо срочно ехать.
— Я пойду за ней, а вы поезжайте вперед. Встретимся на кладбище.
— Нам лучше подождать. — В голосе Тристы звучал испуг.
— Нет, нет, езжайте, а мы поедем следом за вами.
— Фиби, наверное, в уборной, — сказал Вилли, как только экипаж отъехал.
Сахарная Энн всплеснула руками.
— Правильно. — Она побежала в комнату Фиби рядом с кухней и постучала в дверь, но не получила никакого ответа.
Тогда она снова громко постучала и услышала приглушенный крик.
— Фиби? Фиби, это Сахарная Энн. Мы немедленно должны уехать отсюда.
— О, мисс, — простонала Фиби. — Пришел мой час. Я умираю.
— Ерунда. Ты не умрешь, если мы поспешим и вовремя спасемся от огня.
— Нет! — завопила Фиби. — Это ребенок. Я рожаю!
— О небо! Вилли!
Мальчик тут же прибежал на крик.
— Да, мэм?
— Ты имеешь представление о том, как принимать роды?
— Я? Никакого.
— Этого-то я и боялась, — сказала Сахарная Энн, когда Фиби снова ужасно закричала. — Тебе придется бежать за доктором. Ты знаешь, где он живет?
— На Уинни-стрит, примерно шесть кварталов отсюда.
— Быстро найди его и веди сюда. Только, пожалуйста, осторожнее. — Она повернулась к Фиби, встала на колени и убрала влажные волосы с ее лица. — Ш-ш… Я здесь. Все будет замечательно, все будет прекрасно. Не волнуйся, Вилли уже побежал за доктором.
Фиби снова застонала.
— Я умираю, мисс, я умираю.
Уэбб с другими мужчинами перебегали от дома к дому, проверяя, все ли жители вышли и не нужна ли помощь оставшимся.
Его глаза слезились, а легкие болели от дыма. Дважды он руками ловил летящие искры, угрожавшие поджечь его одежду.
— Мэм, — поторопил он испуганную женщину, которая, видимо, плохо понимала по-английски, — вам надо идти. Огонь почти дошел сюда.
— Мой отец, — сказала она сквозь слезы. — Мой отец. Он не может ходить.
Уэбб поднял на спину высохшего старика, который стискивал в руках большую семейную Библию, и побежал с ним к городскому парку, волоча за собой плачущую женщину. Он оглянулся через плечо как раз в то время, когда крыша дома занялась огнем.
В парке сотни людей расположились со скудными вещами, онемевшие от страха и перемазанные сажей. Уэбб оставил женщину и ее отца с их друзьями, затем отошел подальше и сел на землю, чтобы отдохнуть.
Какая-то добрая душа предложила ему ковш воды, Уэбб выпил, поблагодарил, потом встал на ноги и вновь вернулся к своему делу.
Сахарная Энн была уверена, что ее пальцы не выдержат, так крепко вцепилась в них Фиби. Тело роженицы стало мокрым от пота, она стонала и вздрагивала, будто на самом деле умирала.
— Тихо-тихо, — успокаивала ее Сахарная Энн, промокая лоб Фиби салфеткой. Не зная, что еще сделать, она запела колыбельную. Казалось, это на миг убаюкало Фиби, но скоро она снова заныла, и Сахарная Энн начала молиться. Она молилась горячо и страстно, как никогда в жизни. «Боже, я знаю, есть достаточно причин для того, чтобы подвергнуть меня испытаниям. Может быть, я заслуживаю те ужасные вещи, которые произошли со мной, но, пожалуйста, не дай случиться ничему с Фиби из-за меня. Отведи пожар подальше от нас, сохрани ее и младенца, проведи их благополучно через это испытание. Я всего-навсего жалкий человек, чтобы пытаться помочь им. Я не знаю, что делать, Боже, не знаю, что делать. Помоги мне. Пожалуйста, помоги мне!»
Почему до сих пор не возвращаются Вилли с доктором?
Раздался стук в дверь.
«Спасибо, Боже!»
— Войдите! — крикнула она.
Вилли с кепкой в руках, с черным от сажи лицом походил на актера из шоу менестрелей.
— Я не мог найти доктора, мэм. Та часть улицы, где его дом, здорово горит, огонь свирепый, он уже почти дошел до Бродвея. Люди там сказали, что доктор может быть в парке, туда бегут погорельцы: некоторые ранены и тяжело. Хотите, чтобы я еще пошел и поискал?
Фиби пронзительно вскрикнула.
— Нет. Беги принеси чистые полотенца и побольше воды.
Сахарная Энн пыталась вспомнить все сведения, которые когда-то слышала, о том, как принимать роды. Наконец она встала.
— Расслабься, Фиби, мы прекрасно с этим справимся. Я слышала, что индейские женщины уходят из дома и одни рожают под деревом. Ты можешь приподняться и сесть на корточки?
