— Мне очень жаль об этом слышать. Я надеюсь, что с твоим отцом все в порядке, — пробормотала Тесса, моля, чтобы ее не поразила молния на месте из-за этой вопиющей лжи.
— Я полагаю, что мне лучше последовать за братом, — сказал Гидеон, не отвечая на ее вопрос. — Если я этого не сделаю, он заберет экипаж и оставит меня в затруднительно положении. Я надеюсь, вернуть его вам на наше следующее занятие в лучшем настроении.
Он поклонился Софи, затем Тессе.
— Мисс Коллинс, мисс Грэй.
И он ушел, оставив двух девушек, смотревших ему в след со смесью замешательства и удивления. Поскольку тренировка была милостиво завершена, Тесса поспешила, чтобы переодеться в обычную одежду, и затем на обед, горя желанием, увидеть вернулся ли Уилл.
Он не вернулся.
Его стул между Джессамин и Генри, по-прежнему был пуст, но в комнате был кто-то новый, кто-то, кто заставил Тессу внезапно остановиться в дверном проеме, стараясь не глазеть на него. Высокий мужчина, который сидел почти во главе стола, рядом с Шарлоттой, был зеленого цвета. Не сильно темно-зеленого — его кожа имела слабое зеленоватое сияние, как свет, отражаемый океаном, а его волосы были белоснежными. Из его лба торчали, завиваясь, два элегантных рога.
— Мисс Тесса Грэй, — сказала Шарлотта, представляя их друг другу, — это Высший Маг Лондона, Рагнор Фелл. Мистер Фелл, Мисс Грэй.
После того, как она пробормотала, что рада с ним познакомиться, Тесса села за стол рядом с Джемом, по диагонали от Фелла, и постаралась не смотреть на него уголком глаза. Как кошачьи глаза Магнуса были его отметкой колдуна, так у Фелла это были рога и окрашенная кожа. Тем не менее, она не могла не быть очарованной нечистью, колдунами в частности. Почему они помечены, а она нет?
— Зачем ты меня вызвала, Шарлотта? — спросил Рагнор. — Действительно ли ты позвала меня сюда, чтобы обсудить темные дела, творящиеся в йоркширских болотах? У меня было впечатление, что ничего очень интересного не случалось когда-либо в Йоркшире. На самом деле, у меня было впечатление, что в Йоркшире нет вообще ничего, кроме овец и горной промышленности.
— Таким образом, вы никогда не знали Шейдов?
— В Британии не так уж много магов. Я знал их. — Пока Фелл разрезал ветчину в своей тарелке, Тесса заметила, что у него имелся на каждом пальце лишний сустав. Она подумала о миссис Блэк, с ее длинными когтями на руках и подавила дрожь. — Шейд был немного помешанный, с их страстью к часам и механизмам. Их смерть шокировала Нижний Мир. Всколыхнулась вся общественность, и были даже разговоры о мести, хотя ни один, я думаю, никогда не взялся бы за это.
Шарлотта подалась вперед.
— Вы помните их сына? Об их приемном ребенке?
— Я знал о нем. Супружеская пара магов — большая редкость. А пара, которая усыновила ребенка из человеческого детдома, встречаются еще реже. Но я никогда не видел мальчика. Маги — мы живем вечно. Перерыв в тридцать или даже пятьдесят лет между встречами не является чем-то необычным. Конечно теперь, когда я знаю, кем мальчик вырос, мне жаль, что я не встречался с ним. Ты думаешь, что есть смысл в попытках выяснить, кто его настоящие родители?
— Конечно, если это можно выяснить. Любая информация, которую мы сможем собрать о Мортмене может быть полезна.
— Я могу сказать себе, что это имя он дал сам себе, — сказал Фелл. — Оно звучит, как имя Сумеречного охотника.
Подобное имя может взять кто-то, с черным юмором и испытывающий недобрые чувства к Нефилиму. Морт мен…
— Рука смерти, — предложила Джессамин, которая гордилась своим французским.
— Это заставляет задуматься, — сказала Тесса.
— Если бы Конклав просто дал Мотрмену то, что он хотел, репарации, стал бы он таким, какой он сейчас? И вообще существовал бы тогда клуб Пандемониум?
— Тесса… — начала Шарлотта, но Рагнор Фелл знаком попросил ее замолчать. Он изумленно посмотрел на Тессу.
— Ты можешь менять облик, не так ли? — сказал он. — Магнус Бейн говорил мне о тебе. Говорят, что на тебе вообще нет отметки.
Тесса сглотнула и посмотрела прямо ему в глаза. Они были несоответствующими ему человеческими глазами, обычные на необычном лице.
— Нет. Нет отметки.
Он ухмыльнулся за своей вилкой.
— Я предполагаю, они искали везде?
— Я уверена, Уилл пытался, — сказала Джессамин скучающим тоном. Серебро Тессы стукнулось о ее тарелку. Джессамин, которая давила горох плоской стороной ножа, подняла глаза, когда ошеломленная Шарлотта проговорила:
— Джессамин!
Джессамин пожала плечами.
— Ну, он такой.
Фелл со слабой улыбкой на лице вернулся к своей тарелке.
— Я помню отца Уилла. Он был в самом деле дамским угодником. Они не могли ему сопротивляться. Пока он не встретил мать Уилла, конечно. Тогда он бросил все это и стал жить в Уэльсе просто, чтобы быть с ней. Вот, что с ним произошло.
— Он влюбился, — сказал Джем. — Не правда ли это странно.
— Влюбиться, — сказал колдун по-прежнему со слабой улыбкой. — Это больше похоже на «стремительность мчаться». Или «стремглав рухнуть». Тем не менее, всегда есть мужчины, для которых существует только одна женщина, и будет только она или ничего.
Шарлотта посмотрела на Генри, но он казался полностью погруженным в свои мысли, подсчитывая что-то, если бы кто-то знал что, на пальцах. Сегодня он был одет в розовый с фиолетовым жилет, а на его рукаве был соус. Плечи Шарлотты заметно тяжело опустились, и она вздохнула.
— Хорошо, — сказала она. — Судя по всему, они были очень счастливы вместе…
— Пока они не потеряли двоих из трех детей, и Эдмунд Херондейл не проиграл все, что они имели, — сказал Фелл. — Но я думаю, что ты никогда не рассказывала юному Уиллу об этом.
Тесса и Джем обменялись взглядами. «Моя сестра мертва», сказал Уилл.
— В таком случае, у них было трое детей? — спросила она. — У Уилла было две сестры?
— Тесса. Пожалуйста. — Шарлотта выглядела обеспокоенной. — Рагнор. Я никогда не нанимала тебя, чтобы вторгаться в частную жизнь Герондейлов или Уилла. Я сделала это, потому что обещала Уиллу, что я скажу ему, если его семья пострадает.
Тесса подумала о Уилле, двенадцатилетнем Уилле, цепляющимся за руку Шарлотты, умоляя рассказать ему, если его семья умрет. «Зачем он убежал»? — подумала она сотый раз. Зачем было оставлять их? Она уже подумала, что, возможно, они ему все равно, но ясно, что ему не все равно. По-прежнему не все равно. Она не могла заставить свое сердце прекратить сжиматься от мысли о том, как он взывал к своей сестре. Если он любил Сесилию, как она когда-то любила Нейта… Мортмейн сделал что-то его семье, подумала она. Как он сделал ее семье. Это особым образом связывало их друг с другом, ее и Уилла. Не зависимо от того знал ли он это или нет.
