— Не зависимо от того, что Мортмейн планировал, — услышала она свой голос, — он планировал это долгое время. Так как до того, как я родилась, когда он обманом или принуждением заставил моих родителей «создать» меня. И теперь мы знаем, много лет назад он принял участие в делах семьи Уилла и перевез их в поместье Ревенскар. Я боюсь, мы как шахматные фигурки, которые он передвигает по доске, и результат игры уже известен ему.
— Это то, что он желает, чтобы мы думали, Тесса, — сказал Джем. — Но он всего лишь человек. И каждое открытие, которое мы делаем о нем, делает его все более уязвимым. Если бы мы не были угрозой, он бы не отправил автоматы, чтобы предупредить нас держаться подальше.
— Он точно знал, где мы будем…
— Нет ничего опаснее, чем человек, склоненный к мести, — сказал Рагнор. — Человек, которого склоняли к ней почти три десятка лет, который вырастил ее из крошечного, ядовитого семени в живой, душащий цветок. Он доведет это до конца, если вы первыми не покончите с ним.
— Тогда мы покончим с ним, — сказал Джем коротко. Тесса не слышала, чтобы он говорил когда-либо так угрожающе.
Тесса посмотрела вниз на свои руки. Они были бледнее, чем когда она жила в Нью-Йорке, но они были ее руками, такими знакомыми, указательный палец немного длиннее, чем средний, с ярко выраженными полумесяцами на ногтях. Она могла бы «изменить» их, подумала она. «Я могла бы стать чем угодно, кем угодно». Она никогда прежде не чувствовала себя более изменчивой, более текучей или более потерянной.
— Действительно. — Тон Шарлотты был твердым. — Рагнор, я хочу знать, почему семья Герондейлов живет в этом доме, который принадлежит Мортмейну, и я хочу позаботиться о том, чтобы они были в безопасности. И я хочу сделать это без Бенедикта Лайтвуда и без того, чтобы остальная часть Конклава прослышала об этом.
— Я понимаю. Ты хочешь, чтобы я следил за ними как можно тише, а так же по расспрашивал о Мортмене в этом районе. Если он перевез их туда, то, должно быть, с определенной целью.
Шарлотта выдохнула.
— Да.
Рагнор покрутил свою вилку.
— Это будет дорого.
— Да, — сказала Шарлотта. — Я готова заплатить.
Фелл усмехнулся.
— Тогда я готов вытерпеть овец.
Остаток обеда прошел в неуклюжей беседе с Джессамин, которая капризно ломала еду, но не ела ее, Джемом, необычно тихим, Генри, бормочущим про себя уравнения, и Шарлоттой с Феллом, детализирующими свой план по защите семьи Уилла. Насколько Тесса одобряла эту идею, а она одобряла ее, но было что-то в колдуне, что заставило ее чувствовать себя неудобно с ним, как ей до этого никогда не было, и она была рада, когда обед закончился, и она смогла уйти в свою комнату с экземпляром Незнакомки из Уайлдфелл-Холла.
Это была не самая ее любимая книга сестер Бронте, в первую очередь это была Джейн Эйр, а затем Грозовой перевал, а на третьем месте была Незнакомка, но она читала первые две так много раз, что для нее уже не было сюрпризов на их страницах, только такие знакомые фразы, они стали почти как старые друзья. То, что действительно она хотела прочитать, это Повесть о двух городах, но Уилл цитировал Сидни Картона достаточное часто, поэтому она боялась, что выбор этой книги сейчас заставит ее думать о нем, и нервничать еще больше. В конце концов, он никогда не цитировал Дарней, только Сидни, пьяного, разрушенного и распущенного. Сидни, который умер во имя любви.
Было уже темно, и ветер дул порывами дождя в оконное стекло, когда в ее дверь постучали. Это была Софи, которая несла письмо на серебряном подносе.
— Письмо для вас, мисс.
Тесса с удивлением отложила книгу.
— Письмо для меня? — Софи кивнула и подошла ближе, протягивая поднос.
— Да, но на нем не сказано от кого. Мисс Лавлейс почти вырвала его, но мне удалось сохранить его, она такая любопытная.
Тесса взяла конверт. Оно, действительно, было адресовано ей, написанное наклоненным, незнакомым почерком на плотной кремового цвета бумаге. Она перевернула его один раз и начала открывать, и поймала любопытный взгляд широко раскрытых глаз Софи, отражающихся в окне. Она повернулась и улыбнулась ей.
— Это все, Софи, — сказала она.
Таким способом, она читала, героини романов отпускали слуг, и это казалось правильным. С разочарованным взглядом Софи взяла поднос и удалилась из комнаты. Тесса развернула письмо и разложила его на коленях.
Дорогая благоразумная мисс Грей,
Я пишу Вам от имени общего друга Уильяма Герондейла.
Я знаю, что это его привычка приходить и уходить, по большей части уходить, из Института, когда ему заблагорассудится, и поэтому может быть пройдет некоторое время прежде, чем поднимут тревогу из-за его отсутствия. Но я спрашиваю вас, с уважением, как одного из тех, кто имеет здравый смысл не допускать, что его отсутствие является чем-то обыкновенным.
Я видел его сам вчера вечером, и он был, мягко говоря, растерянный, когда покидал мою резиденцию. У меня есть причина беспокоиться, что он может причинить себе вред, и поэтому я предполагаю, что следует обнаружить его местонахождение ради его безопасности.
Его тяжело любить, но я верю, что вы видите все самое хорошее в нем, как и я, мисс Грей, и вот почему я смиренно пишу свое письмо вам.
Ваш покорный слуга,
Магнус Бейн
Постскриптум: На вашем месте, я бы не показывал письмо миссис Бранвелл. Просто предложение.
М. Б.
Хотя чтение письма Магнуса и заставило ее почувствовать себя как если бы ее вены горели, она как-то прожила остаток вечера и ужина без того, что бы — как она думала — выдать себя каким-либо знаком ее страданий. Казалось, что Софи мучительно долго помогала ей раздеться, расчесывала ее волосы, растапливала огонь, и рассказывала дневные сплетни. (Кузина Сирила работала в доме Лайтвудов и рассказывала, что Татьяна, сестра Габриэля и Гидеона, должна вернуться из медового месяца на Континент со своим новым мужем со дня на день. Домочадцы были взволнованы, так как у нее, по слухам, самый неприятный характер).
Тесса пробормотала что-то о том, что она, должно быть, переняла его у своего отца. Нетерпение сделал ее голосом хриплым, но Софи только мешало то, что Тесса настаивала на том, чтобы поскорее выпить свой отвар из мяты, потому что она так измучена, что ей больше нужен сон, чем чай.
В тот момент, когда за Софи закрылась дверь, Тесса была уже на ногах, высвободившись из ночной сорочки и натянув платье, она зашнуровала его, как смогла, а сверху накинула жакет. Она осторожно выглянула в коридор, затем выскользнула из своей комнаты и подошла к двери Джема, в которую постучала как можно тише.
