А еще — мне не очень хочется общаться с Кириллом после вчерашнего.
Мой гиперзаботливый и чрезмерно опекающий брат вчера просто превзошел самого себя. Увидев, что я целуюсь с Костиком, он подошел, схватил меня за руку и попытался оттащить от него.
Я, естественно, озверела.
Может, я и сама уже понимала, что погорячилась. Может, я и так собиралась отлипнуть от своего коллеги и конкурента.
Сама, а не с помощью Кирилла!
У него нет никакого права указывать мне, с кем я могу целоваться, а с кем нет.
Я вырвала руку, сказала:
— Отстань от меня!
— Ты пьяна, — выдал мой братец.
— Не больше, чем ты!
— Пойдем домой.
— Я иду гулять с Костиком.
— А как же Алекс?
— Никак! У него своя жизнь. у меня своя.
— Ты совершаешь ошибку, — настаивал Кирилл.
— Во всяком случае, я это делаю с удовольствием! — заявила я и взяла Костика под руку.
Мой настойчивый брат вперился в него грозным взглядом. Но Костик не испугался.
— Света совершеннолетняя. Поэтому — какие вопросы?
— Если что — я тебе ноги переломаю, — пригрозил Кирилл.
— Пойдем, — потянула его за руку Наташа.
Они ушли. А я сказала Костику:
— Извини.
— За что?
— За то, что тебе целый вечер приходится наблюдать мои разборки.
— Не волнуйся, я переживу. Ну что, идем гулять?
— Да! На набережную. Подышим свежим воздухом, остынем немного.
Остыть для меня было жизненно необходимо. Я просто кипела от злости!
Кирилл до сих пор относится ко мне, как к малолетней идиотке. Которая ничего не соображает, и которую нужно постоянно опекать.
Да, я забеременела в 19 лет, подтвердив это мнение.
Но я давно выросла! Пора ему это признать.
В общем, когда мы с Соней пришли к маме, в воздухе витало заметное напряжение. Поэтому я не хотела задерживаться. Но все же чашку чаю на кухне выпила, с мамой и Наташей, пока Кирилл возился с детьми.
— Кирилл вчера очень волновался, — выдала Наташа.
— Ну и зря.
— Он переживает за тебя, — начала мама.
— Не надо за меня переживать! У меня все хорошо! И я достаточно взрослая, чтобы о себе позаботится.
— Но Кирилл…
— Кирилл бесцеремонно лезет в мою личную жизнь. Я решаю, с кем мне гулять и целоваться! Я, а не он!
— Но если ты совершаешь ошибку… — произнесла мама.
— Значит, мне надо ее совершить. Понимаешь?
Нет. Она не понимает. И Наташа тоже смотрит с осуждением. А ведь она всегда была на моей стороне!
Никто меня не понимает. Ни одна живая душа.
Хотя… есть один человек, с которым не только весело, но и легко.
С которым мы вчера гуляли до утра и хохотали, как ненормальные. Давно я так не отдыхала! Мне удалось на пару часов забыть обо всех проблемах. Я чувствовала себя беззаботной девчонкой…
Я вышла от мамы и позвонила Костику.
Алекс
Я примчался в офис и завалился в кабинет к Никите.
— Я хочу уйти из фирмы, — заявил с порога.
— Перегрелся на южном солнце? Вроде, не лето и не так уж жарко.
— И уехать, — добавил я. — На море.
— Все же перегрелся…
— У меня там дочь!
— Ну ты, блин, сверхзвуковой! За две недели успел дочку завести.
— И Мышка, — добавил я.
Никита посмотрел на меня с сомнением.
— А кошки у тебя там нет?
— Пока я здесь, она там с этим молокососом…
— Да кто?
— Мышка!
— Слушай, братан, не пори горячку, — вещал Никита, после того, как я немного успокоился и сбивчиво поведал ему о своих проблемах.
— Я знаю. Надо все обдумать.
Блин, от мысли, что Мышка сейчас целуется с этим Костиком, и, возможно, не только целуется, у меня совершенно сорвало крышу.
Мне хотелось немедленно сесть в самолет.
— Уйдешь из фирмы, и что? — спросил Никита.
— Поеду на море. Начну свое дело.
— Есть идеи?
— Имеется парочка.
— Бизнес-план составил? Затраты рассчитал?
— Надо все хорошенько обдумать, — снова повторил я. — Не знаю, хватит ли моих накоплений. Ведь еще нужна заначка на случай, если прогорю.
— Вот! Разумный подход, — выдал Никита.
— Это когда я был один, мог рискнуть всем. Сейчас у меня Соня и Мышка… Нужна страховка.
— Я бы тебе посоветовал еще подзаработать, пока прет. Дела у нас сейчас идут неплохо, еще пара жирных клиентов нарисовалась. И, кстати, очень не хватает твоих мозгов и опыта.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я вздохнул.
— Есть у меня подозрение, что рвать когти рано.
— Значит, жду тебя завтра на работе.
— Ага. Пойду думать. Спасибо, что помог разобраться.
— Да ты сам все по полочкам разложил!
— Все равно, спасибо.
Если я поработаю в Москве еще год, то уезжать будет гораздо проще. На счету будет сумма посолиднее. Меньше рисков, больше уверенности в завтрашнем дне. Может, связи какие найдутся или хорошие бизнес-идеи осенят.
Но, блин! За это время Мышка найдет себе другого!
Надо успокоиться. Сейчас я ничего сделать не могу…
Разве что позвонить ей.
Мышка не брала трубку. А я нутром чувствовал, что она сейчас с Костиком. Нарезал круги по квартире, чуть ли не бросаясь на стены от невозможности что-либо сделать.
Через полчаса я оказался в такси, которое везло меня в аэропорт.
— Довезешь за полчаса — заплачу по двойному тарифу, — сказал я водителю.
Я еще могу успеть на последний самолет к морю…
41
Алекс
— Привет, — услышал я справа от себя.
Повернулся.
Рядом сидела стройная блондинка с длинными ногами, которые едва помещались в пространстве перед сиденьем.
Я засмотрелся в иллюминатор, не заметил, как она появилась.
Мне ужасно хотелось выйти и начать толкать самолет, чтобы он быстрее взлетел!
Мышка не отвечает на мои звонки. Я раз десять ей звонил, и с каждым новым неотвеченным звонком пружина внутри меня все сильнее закручивалась.
— Привет, — ответил я блондинке.
И снова отвернулся к иллюминатору.
Да что они все так долго возятся! Полетели уже!
Засуньте меня в двигатель, дайте мне крутить турбины, энергии моего внутреннего реактора, питаемого ревностью, злостью и страстью, хватит, чтобы поднять самолет в воздух!
— Летишь отдыхать? — снова услышал я голос блондинки.
— Вроде того, — буркнул я.
— Я тоже. Я, кстати, Саша.
Ну надо же, тезка.
— А я — ужас, летящий на крыльях ночи, — вырвалось у меня.
Не знаю, с чего. Вспомнилась фраза, которую я сказал Соне, когда еще не знал, что она моя дочь.
Моя соседка по креслу усмехнулась.
— Мне кажется, мы могли бы неплохо поладить.
— Возможно. Но не в этот раз.
Если бы я встретил эту Сашу, когда летел на море две недели назад, я бы не упустил момент. Да, мы бы с ней неплохо поладили. Возможно, начали бы ладить еще в туалете самолета.
Но сейчас я смотрю на нее… и она меня раздражает.
Она мешает мне беситься и волноваться по поводу Мышки и этого ее молокососа Костика!
Целый год я вел себя как озабоченный кролик. Бросался на все, что движется.
Ну ладно, не на все. Я был избирателен. В моей постели зависали только самые красивые девушки.
Мне так хотелось снова стать тем беззаботным и безбашенным пацаном, каким я был до службы!
Я слишком много пережил, слишком много видел такого, что хотелось бы навсегда забыть. И я пытался стереть все эти годы и воспоминания, вернувшись к себе прежнему.
Когда-то мы с Кириллом знатно куролесили. И думали, что так будет всегда. Только мы станем еще круче. И, естественно, разбогатеем. Тогда мы были очень молоды, очень уверенны в себе, но при этом в карманах у нас было пусто.
Если бы я 24-летний увидел себя сейчас, я был бы собой доволен: взрослый, крутой, стильный. И небедный.
Но, если бы я прежний заглянул в свою душу, я бы ужаснулся.
От той легкости и жизнерадостности ничего не осталось. Одна видимость.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Но сейчас радость жизни ко мне возвращается. У меня есть Соня. И Мышка. Которую я могу потерять!
