А еще нестерпимо одиноко.
Лючи и след простыл. Она теперь ошивалась рядом с полевой кухней и подлизывалась к рыженьким мальчишкам, что работали там. Подавшись ее примеру, я тоже попыталась навязать свои услуги Шафату, но была мягко удалена от ящиков с овощами и сложенной из камней печи со словами — не дело это, когда лера кашеварит.
А больше мне себя приткнуть некуда было.
Знакомиться с местными женщинами, среди которых болталась Яська, и вовсе желания не возникло. Как я заметила, они тоже особо себя не утруждали. Но и не лентяйничали.
У Ярвена вообще строго было с дисциплиной и бездельничали лишь те, кто вернулся с ночного дозора. Этих воинов, как правило, можно было увидеть у костра, смеющихся и болтающих без умолку.
Зевнув, повернулась набок и уставилась на открытый полог палатки.
Ну другие же находили себе занятие. Одни воины мальчишек обучали, вторые мечи чистили, третьи — одежду чинили. Цыкнув, села.
Скука-а-а смертная.
Поднявшись, закуталась в плащ и вышла. Покрутившись на месте, решила проведать Ксани, но дойти до ее палатки не успела. Послышался грохот. Лязг. Отборная женская ругань. Полог распахнулся и оттуда чуть не кубарем вылетел лев. Взлохмаченный Тагар вскочил на ноги и, зарычав, принялся расправлять на себе выдернутую из штанов серую рубашку. Полог снова приоткрылся и в него полетел короткий коричневый плащ. Поймав, оборотень встряхнул его и накинул на плечи. Столько злости сейчас было на его лице, обиды. Фыркнув в сторону палатки, он быстрым шагом направился ко мне. Поравнявшись, остановился и взглянул на меня сверху вниз.
— Не советую сейчас к ней подходить, — выдохнул оборотень и обтер лицо ладонью. — Это не лиса, а волчица!
— Поругались? — приподняла я бровь.
— Почти, — перевертыш расплылся в жесткой улыбке. — Поцеловались! Хотя это дорого мне встало, но того стоило.
— А-а-а, — я понятливо кивнула, — а что гремело?
— А это меня с вещами хотели выкинуть из палатки, — рассмеялся он.
— У нее сундук поднять силенок не хватило? — сообразила я.
— Да, — промурчал довольно лев, — к моему счастью. Ты ведь тогда в кустах была не одна?
Он прищурился, в его необычно синих глазах сверкнул красный огонек.
— Она все слышала, — я закивала. — Даже не так, она тебя услышала, перевертыш, и ей это не понравилось.
— Хм... Я так и понял. Ее поведение стало иным.
— Дерется? — уточнила я.
— Все больше испытывает меня на прочность. Что же, лера, я у тебя в долгу.
Мужчина размял шею и, наконец, заправил рубашку, приведя себя в порядок.
— Нет, — я отмахнулась от него, — рассчитались уже. Я ведь благодаря тебе тоже подслушала весьма интересный разговор.
Лев усмехнулся и склонил голову. В его сапфировых глазах заплясали красные огоньки. Лукавство. Кажется, я заметила в этом мужчине новую черту характера. Ярвен был ее лишен. Как интересно они дополняли друг друга. Такие разные, но крепко связанные и не только долгом службы.
— Старался я не для тебя, лера, а для своего излишне благородного друга. Единственного, к слову, — оборотень юлить не стал.
— Так и я старалась для своей, получается, единственной подруги, — ответила я ему тем же.
— Нравишься ты мне, лера. — Сильный порыв ветра ударил мужчине в спину и бросил пыль мне в лицо. Поморщившись, я плотнее закуталась в свой плащ. — Ты до сих пор босая, как и она, — его взгляд опустился на мои ноги. — Ярвен что-то говорил о плотных портянках. Надо бы заняться этим, пока вы не слегли обе. Да, как-то иначе я тебя представлял. Более изнеженной и чуточку плаксивой. Что же приятно знать, что ты крепка характером и излишней моралью не озабочена. В Ярвене ее на вас двоих хватит.
— Он от меня сбежал сегодня, — сдала я генерала.
— Да не волнуйся, — он махнул рукой, — дальше этого лагеря не уйдет. Он сегодня утром долго сидел на берегу озера за ельником и смотрел в одну точку. Что ты ему сделала?
— Не поверишь, Тагар, — я сделала большие глаза, — но то же, что и ты Ксани — попыталась поцеловать. И весьма успешно.
Перевертыш громко расхохотался.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Значит, проняло его? — допытывалась я. — Проникся?
— Ой, лера, не то слово. Ты его еще под бок спать уложи и заставь ревновать. Ревность — это слабое место нашего дракона. Сама мысль, что красивая золотоволосая лера выберет другого, приводит его в ярость. Всегда приводила. А в гневе он руководствуется эмоциями и совсем не слышит доводы разума.
Медленно кивнув, я, кажется, поняла, о чем мне толкуют. Вот значит как.
— Ну, пойду я, — Тагар сделал несколько шагов в сторону леса и обернулся. — Это даже забавно, мы с тобой, девочка, такие разные, а оказались в столь схожих ситуациях.
Немного подумав, я закивала.
Лев удалился, оставляя меня одну.
Повинуясь любопытству, я подобралась к палатке Ксани. Лисица, ничего и никого не замечая, со злостью закидывала мужские вещи обратно в сундук. Надо же, такие яркие эмоции. Кто бы мог подумать, что она на них способна. Всегда такая собранная, холодная и малословная оборотница, казалось, сейчас дым из ушей начнет извергать. А еще на ней, как и на мне, была явно мужская теплая туника. Дала слабину, не устояла. Хмыкнув, я оставила ее наедине со своими переживаниями и бесцельно побрела к телегам...
... Осматривая содержимое высоких повозок, все больше понимала тех неудачливых дезертиров, которые воспользовавшись отсутствием большей части воинов, решили обнести этот лагерь. Еще бы, да провизии здесь было столько, что хватило бы ее не то, чтобы на отряд, а на маленькую армию. Вот уж кто не голодал. Интересно, откуда у Ярвена столько мешков с зерном, с мукой, с сушёными фруктами? Я отогнула холщовую тряпицу и взяла несколько долек сморщенной груши. Тут же нашла и ягоды, грибы, вяленое мясо, бочки с соленьями.
Вот уж с кем с голоду не умрешь! Мне было непривычно видеть столь полные закрома. В наших-то телегах в лучшем случае платочек с сухарями сыскать можно было. Я вспомнила слова медведя, что Ярвен отправлял провизию с осиротевшими девочками к жрицам Яники. Что же, в это легко верилось. Он не только удачливый генерал и замечательный тактик, но и хозяйственник что надо.
— ... Товар доставлен, остальное за вами, — услышала я тихий мужской голос, смутно знакомый, а может, мне так показалось. — Осталось просто его выкрасть, только без шума и пыли.
Приподняв бровь, я присела и попыталась рассмотреть, кто же там на той стороне телег. Но все, что предстало моему взору, лишь две пары обычных сапог из грубо выделанной кожи. Увалившись на живот, я проползла чуть вперед.
— Товар охраняют? — снова шепот, незнакомцы явно старались не шуметь.
— Да, но он своенравный, может, поддаться на провокацию.
Хм... Я замерла, не совсем понимая, о чем там толкуют.
За моей спиной раздался громкий басистый мужской смех. У ближайшего костра появилась группа воинов, у одного из драконов обнаружилась в руках лютня. Усевшись на поваленные бревна, мужчины принялись громко обсуждать последний переход.
Это слегка отвлекло меня. Снова повернувшись к заговорщикам, сообразила, что оба отдаляются в сторону леса. Теперь я могла рассмотреть еще и обычные тряпичные штаны.
Такие тут мало у кого водились, это скорее одежда магов. Выбравшись из-под телеги, я побежала к драконам и остановилась, как только они все разом уставились на меня.
— Там, — я указала в сторону телег, — там двое говорили о том, что нужно выкрасть какой-то товар.
Мужчины нахмурились и поднялись. Сделали несколько шагов в направлении телег, но оттуда спокойным шагом показался Шафат. Повар, натолкнувшись на нас взглядом, моргнул и почесал затылок.
— Ты там никого не видел из чужих? — тут же спросили его в лоб.
— Чужих? — медведь обернулся. — А откуда здесь чужим взяться?
Я взглянула на его штаны. Тряпичные. И сапоги вроде те же. А может, и нет. Вроде как те за телегами поменьше его габаритами были, или мне так просто показалось... Я уже не была так уверена.
