Поэтому Кимберли была далеко не в самом лучшем расположении духа, когда они вернулись в Шерринг-Кросс, а что самое неприятное — она не была уверена, что одна сможет отыскать дорогу к хижине, которую хотела осмотреть. Настроение еще больше испортилось, когда ее попытки отыскать Меган оказались безрезультатными.
Меган появилась среди гостей только вечером, когда подали ужин, — и одна. Герцога с ней не было, и она объявила, что он этим вечером к ним присоединиться не сможет. Кимберли обрадовалась: она все еще не простила ему того, что он так поспешно осудил Лахлана.
Ей пришлось дожидаться окончания ужина, чтобы залучить Меган на словечко по секрету. И когда они в конце концов выскользнули в библиотеку, у Меган тоже оказалась новость.
— Лошадей нашли!
Кимберли изумленно захлопала глазами:
— Правда?
— Да! В заброшенной лесной хижине к западу от дома.
— Удивительно, — отозвалась Кимберли, качая головой при мысли об иронии судьбы. — Кажется, я как раз сегодня на нее выехала. Я хотела зайти и проверить, что в ней, но я была с виконтом Кэнстоном, а он опаздывал на какую-то встречу, так что мы вернулись сюда. Но я собиралась завтра ее отыскать.
— Нет-нет, не делай этого! Девлин сейчас там с кучей слуг дожидается, когда туда кто-нибудь придет. Он ужасно зол, потому что тот, кто отвел туда лошадей, оставил их вместе: двух кобыл и жеребца, без всяких перегородок между ними. Удивительно, как это хижина вообще не рухнула.
Кимберли зарделась. Дамы на такие темы не говорят.
— Из того, что его светлость все еще в хижине, я заключаю, что вора там не оказалось. Но не осталось ли там хоть каких-то намеков на то, кто это мог быть? — спросила Кимберли.
— Милочка, я знаю, что ты считаешь Лахлана невиновным… — мягко начала Меган.
— Я не просто считаю, я…
Кимберли замялась. Теперь пришло время сказать правду — истинную правду. И она была почти уверена, что если во всем признается Меган, больше никто об этом не узнает… Ну почти никто, поскольку она обязательно все расскажет герцогу. Она передумала и замолчала.
Напыщенный герцог Сент-Джеймс сочтет себя обязанным все рассказать ее отцу, поскольку он за нее ответствен и все такое прочее. А еще он сочтет своим долгом спросить, не произошло ли чего-нибудь нехорошего в ту ночь, которую она провела с Лахланом. Она сможет совершенно правдиво ответить, что ничего не произошло — в ту ночь. Но угрызения совести из-за той, другой ночи обязательно дадут себя знать, и тогда… Нет, она по-прежнему не может этого сделать, особенно теперь, когда убедилась в том, что Билл Эйблз лжет.
Поэтому когда Кимберли заговорила снова, она сказала совсем о другом:
— Позволь мне задать тебе один вопрос, Меган. Как ты считаешь: у Лахлана очень сильный шотландский акцент?
— Нет, наоборот, чуть заметный. Иногда его вообще не слышно. У меня есть лакей, который говорит с акцентом, — я его с трудом понимаю, а говорок Макгрегора звучит ужасно музыкально.
Кимберли кивнула и более уверенно продолжила:
— Я тоже всегда так считала. Но знаешь, ваш конюх, Билл Эйблз, придерживается совсем другого мнения!
— Неужели?
— Это тебя удивляет?
— Да, конечно… Но откуда ты узнала?
— Я сегодня с ним поговорила, — призналась Кимберли. — А ты знала, что мистер Эйблз отказался показаться врачу? Ему это ничего не стоило бы, так почему же он отказался?
— Это действительно странно, — согласилась герцогиня, задумчиво хмурясь.
Кимберли тем временем продолжала:
— Меган, он лгал относительно Лахлана, я в этом совершенно уверена. И это можно очень легко доказать.
— Как?
— Ты уже сказала, что у тебя есть лакей-шотландец, и в поместье есть еще шотландцы, в том числе родичи Лахлана. Если ты соберешь их и Лахлана вместе и каждый из них скажет примерно одни и те же слова, так, чтобы конюх их слышал, но не видел, он не сможет определить, кто из них Лахлан, и это докажет, что он лжет. Меган улыбнулась:
— Довольно умно. Но что, если он выберет кого-то из родичей Лахлана? Это все равно будет указывать на виновность Лахлана, хотя и косвенно.
Кимберли вздохнула:
— Ты права. Родичей Лахлана вообще использовать нельзя. А у тебя в поместье больше нет шотландцев?
— Есть один здесь, а еще одного можно вызвать. Он у нас не служит, но живет совсем неподалеку. Я уверена, что он согласится нам помочь.
— Чудесно!
— Обещаю, мы устроим это завтра или — самое позднее — послезавтра. И все-таки я должна предупредить тебя, Кимберли: если ты права и Эйблз действительно лгал, тогда он будет просто гадать, когда мы его попросим узнать голос Лахлана, — и может совершенно случайно выбрать правильно.
— Да, это верно, — согласилась Кимберли. — Но если я права, значит, его никто не бил по голове и все это уловка, и получается, он сам в этом деле замешан. Я надеюсь, что он сильно переполошится и сделает какую-нибудь глупость.
— Признается во всем, например? Кимберли улыбнулась.
— Это было бы кстати. Ты… э-э… не станешь рассказывать об этом мужу, а? По крайней мере до тех пор, пока мы не устроим проверку?
Меган рассмеялась.
— Полагаю, Девлин следующие несколько дней просидит в лесу — «н горит желанием поймать вора с поличным. Не тревожься, милочка, он услышит хорошие вести — или плохие, — только когда вернется.
Глава 31
После разговора с Меган Кимберли наконец почувствовала некоторую надежду. Их план сработает, не может не сработать! Другого варианта… просто нет. И когда все будет позади, она сможет снова сосредоточиться на том, ради чего сюда приехала: на выборе мужа.
По правде говоря, Джеймс Трэверс, усаживая ее за стол, наклонился к ней и прошептал, что хочет завтра поговорить с ней наедине — по очень серьезному вопросу. Кимберли почти не сомневалась в том, что он собирается сделать ей предложение. Уже сама эта мысль должна была бы привести ее в восторг. А она вместо этого предавалась размышлениям о своем разговоре с Эйблзом и о том, как убедить Меган принять свой план.
Но теперь, когда разговор с герцогиней был уже позади, можно было подумать о Джеймсе — и Кимберли не могла понять, почему перспектива стать его женой не приводила ее в восторг. Они идеально подходят друг другу. Она не сомневалась, что может найти с ним счастье, — ну, почти не сомневалась. И отец будет чрезвычайно доволен: у него не найдется никаких возражений против ее выбора.
Конечно, оставался еще и Говард Кэнстон, который, похоже, забыл о своем предыдущем флирте и выказывал в последнее время большой интерес к ней. Он был моложе Джеймса и интереснее внешне. После смерти отца он тоже станет маркизом, да и состояние у него не меньше, чем у Джеймса.
