— Зато их можно продавать в частном порядке всяким извращенцам, а ещё лучше — создавать под заказ, — хмуро ответил эмиссар.
В носу снова защекотало от смеси непривычных запахов — непроветриваемый подвал как-никак, — и я опять чихнула. От чиха запершило в горле, и голова слегка закружилась… похоже, я всё-таки не выздоровела.
— Ролики в дарк-инфосети — это скорее демонстрация, — тем временем продолжил Фабрис, — что андроиды производства «Робо-Индастриал» неотличимы от настоящих, поэтому видео распространялись бесплатно.
— То есть ты считаешь, что преступникам неинтересна продажа порно?
— Какие бы деньги ни приносила продажа записей совокуплений по голоканалам, это не идёт ни в какое сравнение с возможностями, которые открываются преступникам, если они смогут продавать таких андроидов.
— Так если это будут влиятельные лица или знаменитости, то всё быстро вскроется! — возразила я.
— А кто говорит про влиятельных лиц? Деньги есть у разных гуманоидов. Жена обиделась на состоятельного мужа, хочет развод и его, скажем, бизнес по заправке кораблей на планетоиде. Нужны доказательства измены супруга. Бах — и по всем голоканалам крутят, как он аморально ей изменяет с тремя дамочками. Подослать к конкуренту андроида, выглядящего точь-в-точь как партнёр по бизнесу или секретарша, и украсть всю информацию. Даже в сфере преступного мира Тур-Рина можно сделать андроида как твой конкурент и крупно подставить, отжав весь рынок себе. Даня, тут играют по-крупному…
«Да, похоже на то», — хотела ответить, но получилось:
— Да-а-ап-ч-хи-и!
— Даня, да что с тобой? Почему ты чихаешь?! — Внезапно Фабрис вскинулся, резко привлёк меня к себе и… ох, голова закружилась ещё сильнее, когда мужские пальцы подняли мой подбородок. — Чихание, расширенные зрачки, хотя тут полутень, конечно… Даня, как ты себя чувствуешь?
— Спать что-то хочется, — честно сказала я. — И горло немного саднит, наверное…
— Шварх!!! Алисéн!
Глаза Фабриса вспыхнули такой яростью, что я бы испугалась, но вместо этого получилось лишь зевнуть и плавно осесть на пол, стоило рукам цварга меня отпустить. Ещё несколько секунд я наблюдала, как он рванул к люку и… не смог его открыть. Ударил кулаком, затем хвостом, но всё без толку.
«Ну да, логично, заклинило, — флегматично сказал внутренний голос, — идеальная ловушка получилась, и мы сами в неё забрались».
Перед тем как я заснула, мозг отметил, что движения Фабриса тоже стали более вялыми, а удары по дверце люка звучали не так громко, как могли бы.
Глава 17. Преступники
Глава 17. Преступники
Фабрис Робер
Во рту стояла омерзительная горечь, голова раскалывалась, рога… отказывались работать. Я предпринял несколько попыток просканировать пространство, но всякий раз меня било предупреждающим электрическим импульсом. Но противнее заряда тока оказалось чувство собственного идиотизма.
Алисен! Бесцветный сильнодействующий усыпляющий газ, который цваргская медицина использует в качестве наркоза при операциях. Представителей моей расы сложно застать врасплох. К здоровому чистокровную цваргу с нормальными резонаторами невозможно подобраться с дурными намерениями — почует ещё на подходе, я бы точно почувствовал. С учётом расовых особенностей, таких, как великолепная регенерация и толерантность к большинству ядов, цварги и вовсе становятся трудной мишенью… кроме одного варианта.
Заманить в замкнутое пространство и усыпить газом. Что может быть очевиднее? И ведь у семнадцати процентов населения алисен вызывает такое раздражение слизистой, что начинается чихание или кашель, об этом рассказывали ещё на курсах подготовки секретных агентов. Я должен был понять сразу, что это не остаточное от простуды Дани.
Если преступники использовали алисен, то они совершенно точно знали, что их преследует цварг. В какой момент охота на мошенников обернулась охотой на эмиссара?.. Как я мог так отвратительно просчитаться, и самое главное: почему всё ещё жив?! Жива ли Даня?
Последняя мысль прострелила сознание таким разрядом тока, что обжигающей болью отдалось даже в кончике хвоста. Думая о веснушчатой девчонке, я по привычке потянулся к ней ментально и получил по резонаторам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
До сих пор веки категорически не хотели открываться, тело с трудом реагировало на мысленные импульсы, но последний заряд разозлил, и я всё-таки открыл глаза. Практически сразу стало ясно, почему резонаторы отказали — на руках поблёскивали хромированные таноржские наручники и — по иронии судьбы — те самые, которые когда-то надела на меня Даниэлла. Моя личная собственность как раз и блокировала бета-колебания, а также била в ответ, если считала, что преступник собирается сбежать.
Ладно, разберусь с наручниками позднее.
Холодный пентапластмассовый пол, лазерная решётка, дающая тусклый оранжевый свет. Невольно хмыкнул — и наручники, и решётка… Да уж, ребята подготовились. Я прищурился, всматриваясь в полутёмное пространство. Мысли путались, но я усилием воли заставил себя сосредоточиться. Итак, помещение в разы просторнее, чем подвал, в котором я потерял сознание. В углу рядком выстроились многочисленные андроиды — почему я не удивлён? Исходя из еле уловимых вибраций пола, очевидно, что мы или в атмосфере планеты, или в космосе, на судне малых габаритов, но с мощным двигателем. Иллюминаторов нет — значит, скорее всего, в багажном отсеке. Ох, сколько же я был в отключке?..
Я медленно обвёл помещение взглядом, подмечая незначительные детали, и натолкнулся на неподвижно лежащую, словно ветошь, в углу клетки Даню. Говорят, у цваргов не бывает проблем с сердцем, но моё совершенно точно пропустило удар, стоило увидеть бледную кожу таноржки. В зависимости от того, сколько алисена усвоили её лёгкие, состояние девушки может варьироваться от «плохое» до «критическое». Если мне, цваргу, сейчас так хреново, то каково же ей…
Захотелось взвыть и разнести всё к шварховой матери.
— Даня… Даня! Ты меня слышишь? Дань, умоляю, ответь…
Я попытался переместиться к девушке поближе, чтобы прощупать пульс, но стоило пошевелиться, как Вселенная послала ещё один подарочек. Огромная двустворчатая дверь отъехала в сторону, и в полоске света показался силуэт щуплой мужской фигуры.
— Если она и жива, то ей же хуже, — с порога пренебрежительно бросил неизвестный.
Он подошёл ближе. В слабой оранжевой подсветке от лазерной решётки проступили черты лица. Судя по внешности, это был типичный смесок, в чьей родословной отметились все кому не лень. Череп чуть-чуть вытянутый, как у рептилоидов, кожа бледная, ближе к телесному, человеческому оттенку, однако на шее рубцы — скорее всего, недоразвитые жабры, — а также пухлые, почти женственные губы и фиолетовые, как у эльтониек, глаза. Парень был невысоким, виски выбриты, а сине-зелёные волосы заплетены на манер пиратов в узлы, чтобы не мешались в дороге. Из одежды — самый обычный комбинезон без каких-либо опознавательных знаков с неряшливо закатанными рукавами.
Незнакомец бросил равнодушный взгляд на Даню и предусмотрительно остановился в нескольких шагах от лазерных перекрестий. Мы оба прекрасно понимали: будь он рядом, я бы скрутил его одним хвостом, и никакие наручники меня бы не остановили.
— Что же ты не убил нас раньше, пока мы были без сознания? Зачем потащил куда-то в космос? — спросил, изучая смеска и одновременно прикидывая, сколько их может быть на корабле.
— И пачкать руки кровью? Фи, какая безвкусица, — произнёс визави, скривил капризные губы и стряхнул невидимую пылинку с плеча. — Я творец! Я всегда всё делаю или красиво, или никак! К тому же где мне вас выбрасывать на Тур-Рине? Ты — шишка известная, если твой труп найдут, а точнее даже «когда», то потом проблем не оберёшься.
Я непроизвольно фыркнул на слове «творец» и, кажется, задел тонкую душевную организацию смеска. Он высоко задрал острый подбородок:
— Да-да, творец. Все эти произведения искусства, — королевский взмах в сторону андроидов, — моя работа. Правда они совершенство?
