Панкратов не оценил моего усердия. Он спрыгнул со стула и оперся ладонями о стол.
— Фотографии свежие и на них стоят даты! Еще приложили видео с мероприятия, которое проводилось как раз в те дни, в Сочи. И там меня тоже с ней в объектив поймали.
И тут меня осеняет. Как я раньше-то не догадалась?
— Значит, три дня, которые вы провели в Сочи якобы на переговорах, вы были с любовницей. На солнышке грелись, голубки! — усмехаюсь я своей доверчивости и наивности.
Вместо ответа хитрый Гриша смерил меня холодным взглядом.
— Ксения уже подала на развод, на алименты и также на раздел имущества, — процедил сквозь зубы незваный гость.
— Поздравляю. Вы же щедрый мужчина. Отдадите жене то, что ей причитается по закону.
— По закону? По закону? — Панкратов принялся гневно сотрясать воздух. — Ты знаешь, что он забрал у меня все? Я теперь элементарно не могу пройти в компанию! Меня отстранили. Все счета заблокированы, до выяснения обстоятельств по поводу нашего родства. Этот гаденыш подал на меня в суд!
Из последних сил сношу оскорбление в адрес Валентина. Еще одно и больше слушать не стану.
— Разве вы не хотели признать законного наследника Виктора Станиславовича недееспособным? Вам было мало того, что вы имели. Захотелось все прибрать к своим рукам. Тогда он забрал у вас и то, что вы имели. Ведь перед тем, как прибегнуть к подобным мерам, Валентин предложил вам мировую. Не так ли?
— Его адвокатишки пытались мне впихнуть недостроенный развлекательный парк аттракционов. А я что совсем дурак, что ли на это соглашаться?
— «Парк аттракционов» — это постоянный поток деньг при хорошем развитии. А вы, собственными руками отказались от золотой жилы! — не могу сдержать снисходительной улыбки.
— А кто его будет достраивать? — озадаченно развел руками Григорий.
Одной единственной фразой Панкратов убивает мою надежду. Улыбка исчезает с моего лица, и я с глубоким разочарованием смотрю на человека пред собой.
— Дед Пихто его будет достраивать! — непонимающе прищурившись, сурово шиплю я.
Резко срываюсь с места и, схватившись за ручку двери, приоткрываю ее. Не могу устоять перед соблазном, чтобы не вознаградить хитрого Гришу прощальными словами.
На языке ужиками завертелись разные язвительные слова, но женское сердце, как всегда смилостивилось.
— Позвоните адвокатам и дайте свое согласие на мировую. Надеюсь, они возьмут трубку.
Вернувшись в гостиную, выговариваю охранникам настоятельное поручение, впредь не пропускать незнакомых людей в мой дом. Секьюрити признали свою вину. О неожиданном визитере они уже доложили Михаэлю Татту.
— Сопроводите его, — кивком показываю в сторону кухни, — и чтобы больше я его не видела.
Поднимаясь по лестнице в спальню, я в последний раз встретилась взглядом с Григорием, когда охранники выводили его из дома. Я ничего не почувствовала. Мне было, в самом деле, все равно на судьбу этого человека. Да простит меня Бог!
Я отчетливо запомнила, что в эту ночь я спала особенно хорошо.
* * *
На второй половине постели, рядом со спящей Светланой лежал телефон. Его экран вспыхнул в ночи и горел примерно с минуту.
Глава 66
Несколько дней спустя…
В один из выходных дней Аглая прихватила меня и своих учениц в парк на занятие. Время от времени она практиковала выездные уроки. То мог быть городской парк, бассейн, стадион, роллердром, каток — все что угодно!
Я нагло отлынивала от разминки, сидя в тени высокого ветвистого дерева. Прислонившись спиной к его могучему стволу и играя соломинкой во рту, я издалека слежу за тем, как Аглая ведет занятие.
Параллельно моя голова была занята размышлениями на тему, что же недоговаривают мне Валентин и Михаэль? Во что Панкратов старший вливал внушительные суммы денег? И почему финны делают вид, что им все равно, что компания из другой страны арендует завод на самой границе двух государств?
Почувствовав, что мозг перегружен, отрываю взгляд от людей и без всяких мыслей смотрю на небо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Погода выдалась чудесная. Солнце радует теплыми яркими лучами, а над ухом я слышу мерное жужжание. Оглядываюсь и застаю застывшую в пространстве осу. Я затаилась и наблюдаю. Через несколько мгновений насекомое приземлилось на мое колено. Ловлю каждое движение строптивого членистоного, а в голове меж тем всплывают картинки.
Мой мозг пронзает интересная догадка, и я хватаюсь за телефон.
— Алло, — отвечает мне сонный голос.
— Тая, привет. Это Света, — тихо молвлю я.
В трубке раздается стон только что проснувшегося человека.
— Салевич, ты на часы смотрела?
— Прости, но мне нужна твоя помощь, — я совсем перехожу на шепот.
— Ты что, куда-то влипла?
Моя просьба окончательно прогнала сон у собеседницы.
— Ничего подобного. Мне нужно, чтобы ты нашла мне в архиве портфолио одного парня.
— Ты серьезно? В выходной день?
— Мне срочно нужно! А еще мне нужен отчет, о движении персонала между головным офисом в Москве и филиалом в Хельсинки!
— Салевич, ты просто обнаглела! — с иронией в голосе объявляет коллега.
— Некогда спорить, Тая. Я заплачу.
— Да что ты! Все тип-топ. Я съезжу, — уже охотно отзывается она.
— Найди мне портфолио одного художника, который приходил устраиваться к нам на работу примерно три года назад. Он рисует исключительно насекомых.
— Что-о?
— Имя из головы вылетело напрочь, но, кажется, он откуда-то с юга. Посмотри в электронном и бумажном архивах. Ты пока собирайся, я скину то, что мне нужно в сообщении. Все, что добудешь, отправь мне, пожалуйста, на электронную почту.
— О'кей!
Подруга Татта так расписала выходной день, что и отдыхать нам было некогда. После парка мы отправились кататься на яхте. Затем в спа-салон и в турецкие бани. Под конец дня у нас был намечен сеанс в кино и ужин в ресторане. Мне нравилось общаться с Аглаей, благодаря ей я не чувствовала, что нахожусь в другой стране.
По пути домой я пыталась дозвониться до Таи, но она не брала трубку. Надеюсь, моя просьба не была ей в тягость.
Звеню ключами и вхожу в дом. Шагнув от двери в гостиную, хватаюсь за сердце, когда вижу мужской силуэт.
— Господи, боже мой! — разобрав, что это Татт, меня отпускает. — Какого черта, Михаэль?
Мужчина не шелохнулся. Он с невозмутимым видом продолжает сидеть за столом. Облокотившись о его крышку, не спуская с меня глаз, задумчиво растирает подбородок.
— Я связался с Валентином, прежде чем поговорить с тобой. Предложил ему интересное решение возникшей проблемы, и он со мной согласился.
Сердце в груди мощно отбивает ритм. Не хочется верить, что «проблема» — это я. Отвожу взгляд в сторону, не выдержав натиска Татта. Он смотрит так, будто я на самом деле совершила нечто ужасное, страшное, непростительное. Тоже мне судья нашелся.
— Мне не интересны ваши секретные переговоры, — открестилась я и зачем-то добавляю: — надеюсь, они не связаны со мной?
Вынимаю стеклянную крышку из графина, наливаю в стакан воды и подношу к губам. Смотрю на Татта. Его взгляд содержит откровенный упрек. Делаю глоток и отставляю стакан.
— И чем я нарушила ваше душевное равновесие? — приподнимаю бровь.
— Твой запрос в архив. Зачем ты ищешь художника? Зачем копаешь туда, куда не надо?
Черт! Черт! Черт!
— Прости мне женское любопытство, Михаэль. Меня сдала моя коллега?
— Тая здесь не причем.
— Да-а, — тяну я, совершенно не понимая, откуда дует ветер.
— Я тебя слушал.
Моя челюсть так и отвисает.
— Что? Как? Вы же убрали всю прослушку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— И установили новую. СВОЮ прослушку. — Татт победоносно барабанит пальцами по столешнице. — Валентин хотел, чтобы ты не натворила глупостей.
Чувствую, как обида растекается в груди. Паршиво!
— Я ничего такого не сделала! — дрожащим голосом заметила я.
— Все шло к тому, чтобы ты рано или поздно отправилась… Не суть. И компания еще долго бы решала возникшие проблемы. Поэтому важно предотвратить подобное пока не поздно.
