тогда вы не сможете его удержать и он ускользнет из рук правосудия!
Гайяла заключили в темный, но хорошо проветриваемый каменный погреб. Пол в погребе был сухой, по потолку не ползали никакие насекомые. Его не обыскали — у него даже не отняли засунутый за пояс Сверкающий Кинжал. Полный опасений и подозрений, Гайял прилег на циновку из тростника и через некоторое время задремал.
Прошло несколько часов. Ему принесли еду и питье. В конце концов к нему явился кастелян.
— Вам повезло! — сообщил ему этот сапонид. — Повезло в том, что, будучи свидетелем происшедшего, я сумел предположить, что ваш проступок явился следствием скорее небрежности, нежели злого умысла. В прошлый раз наказания за святотатство были очень суровыми. Преступника заставили совершить следующие три подвига: во-первых, отрезать пальцы своих ног и пришить их к шее; во-вторых, проклинать и оскорблять своих предков на протяжении трех часов, начиная с провозглашения проклятий, перечисленных в «Общеупотребительном списке анафем», сопровождающегося правдоподобными проявлениями симптомов безумия и наследственных заболеваний, и кончая осквернением очага своего клана нечистотами; а также, в-третьих, искать «Затерянный требник хризалид» на дне озера в башмаках со свинцовыми подошвами, на протяжении не менее чем полутора километров.
И кастелян благодушно взглянул на Гайяла, сложив руки на животе.
— Какие подвиги придется совершать мне? — сухо поинтересовался Гайял.
Кастелян молитвенно соединил кончики пальцев:
— Как я уже упомянул, по приказу воеводы епитимья будет носить исключительно условный характер. Прежде всего вы должны поклясться, что никогда больше не повторите свой проступок.
— С готовностью — клянусь! — произнес Гайял и тем самым взял на себя обязательство.
— Во-вторых, — едва заметно усмехнувшись, продолжал кастелян, — вы должны выполнить обязанности арбитра на торжественном праздничном конкурсе девственной красоты, выбрав наиболее прекрасную, по вашему мнению, из девушек нашего селения.
— Не слишком обременительная обязанность, — заметил Гайял. — Почему ее поручили мне?
Кастелян рассеянно взглянул на потолок.
— С победой на конкурсе красоты связаны некоторые сопутствующие факторы… Каждая из участниц соревнования приходится родственницей кому-либо из горожан — дочерью, сестрой, племянницей, — и, таким образом, выбор, сделанный любым жителем Сапонса, вряд ли можно было бы считать беспристрастным. Вам же никак нельзя предъявить обвинение в фаворитизме; следовательно, вы становитесь идеальным кандидатом на должность арбитра.
Гайялу показалось, что кастелян давал разъяснения достаточно искренне; и все же он не совсем понимал, почему выбору самой очаровательной девушки в городе придавалось такое значение.
— В чем заключается третье наказание? — спросил он.
— Об этом объявят по окончании конкурса, который начнется сегодня вечером.
Сапонид-кастелян удалился из темницы.
Гайял, не лишенный тщеславия, провел довольно много времени, приводя в порядок себя и свой костюм, немало пострадавший от превратностей дальнего пути. Ему позволили вымыться, постричься и побриться, после чего кастелян, прибывший, чтобы освободить узника из Вместилища Порока, нашел его внешность достаточно приемлемой.
Его вывели на дорогу, и он поднялся в сопровождении кастеляна к озаренной Солнцем вершине холма, откуда открывался вид на террасы Сапонса. Повернувшись к кастеляну, он поинтересовался:
— Почему вы позволили мне снова выйти на тропу? Вы же знаете, что здесь мне не угрожают никакие неприятности…
Кастелян пожал плечами:
— Верно. Но вы ничего не выиграете, настаивая на временной независимости. Дальше, впереди, дорога проходит по мосту, который можно снести. За мостом достаточно будет прорвать плотину Пейльвемшальского потока — и, если вы все еще будете идти по тропе, вас с нее смоет, и вы снова станете уязвимым. Нет, сэр Гайял Сфирский! С тех пор как секрет вашей безопасности стал достоянием гласности, охранное благословение может быть преодолено самыми различными способами. Например, ваш путь может быть прегражден высокой стеной, а за вашей спиной может быть возведена еще одна такая же стена. Не сомневаюсь, что благословение не позволит вам умереть от жажды или от голода, но что с того? Вы будете сидеть на одном месте, пока Солнце не погаснет.
Гайял промолчал. Он заметил на озере три серповидные лодки, подплывавшие к причалам, — их высокие носовые и кормовые дуги изящно покачивались на темноватых водах. Пустота в его уме дала о себе знать:
— Почему ваши лодки изогнуты полумесяцем?
Кастелян недоуменно взглянул на него:
— Это единственный практичный способ делать лодки. Разве на Юге не растут гондолопусы?
— Нет, я никогда не видел гондолопус.
— Это плоды гигантской лозы, они растут в форме утолщенного ятагана. Зрелый, крупный плод срезают и очищают, вдоль внутреннего углубления полумесяца делается разрез, после чего концы плода стягивают тросом, пока он не раскрывается в ширину на достаточное расстояние. Затем его пропитывают отверждающим раствором и сушат, покрывают резьбой, полируют до блеска и лакируют, оснащают палубой, поперечными балками и распорками-наугольниками — так и получаются наши лодки.
Они вышли к площади на вершине холма, с трех сторон окруженной высокими зданиями из темного резного дерева. С четвертой стороны открывался вид на озеро и дальнюю горную гряду. Площадь осеняли древесные кроны, и солнечные лучи, пробиваясь сквозь листву, создавали розовато-алые узоры на утрамбованной песчаной поверхности.
К удивлению Гайяла, конкурсу не предшествовали, по-видимому, никакие предварительные церемонии или формальности, причем в среде собравшихся городских жителей нельзя было заметить какое-либо воодушевление. Напротив, они казались подавленными, проявляли признаки раздражения и поглядывали на чужеземца без всякого энтузиазма.
В центре площади собралась многочисленная группа — не меньше сотни — безутешных, унылых девиц. По мнению Гайяла, они не прилагали никаких усилий для того, чтобы выглядеть как можно лучше. Напротив, вопреки его ожиданиям местные девушки напялили какое-то бесформенное тряпье, нарочно растрепали волосы, заляпали лица грязью и мрачно хмурились.
Гайял удивленно повернулся к проводнику:
— Насколько я понимаю, эти девушки вовсе не стремятся победить на конкурсе.
Кастелян иронически кивнул:
— Как вы совершенно справедливо заметили, они прилежно стараются скрывать свою привлекательность — сапонидам всегда были свойственны скромность и умеренность.
Гайял неуверенно спросил:
— Какова в таком случае процедура арбитража? Не хотел бы, чтобы мое невежество привело к нарушению еще какого-нибудь невразумительного апокрифического правила.
Кастелян ответил с ничего не выражающим видом:
— Никаких формальностей нет. Мы проводим такие конкурсы в самые сжатые сроки и без лишних церемоний. От вас требуется всего лишь пройти мимо девушек, рассмотреть их и указать на ту, которую вы сочтете наиболее привлекательной.
Гайял приступил к выполнению этой задачи, чувствуя себя полнейшим дураком. Поразмыслив, однако, он решил, что нелепость наказания соответствовала нелепости прегрешения — ему надлежало отправить древний обряд с максимально возможной эффективностью, и чем скорее он это сделает, тем скорее избавится от бремени навязанных ему обязательств.
Он стоял перед сотней девиц, недоброжелательно и тревожно поглядывавших на незнакомого арбитра. Теперь Гайял
