— Вот черт, — всплеснула руками Эльвира.
Позже, анализируя случившееся, она пришла к выводу, что, скорее всего, забыла закрыть правую заднюю дверь. Левая задняя была заблокирована «детским замком». Видимо, пьяный гость, выбирая место для ночлега, подергал наудачу ручку, обнаружил, что дверца открыта, залез, а, проснувшись рано утром, пытался выйти через другую дверь, которая так просто открыться не могла. Тяжелое похмелье не дало ему как следует раскинуть мозгами; пребывая в панике, он нашел визитку и принялся названивать хозяйке авто.
После этого Эльвира решила ставить машину в гараж двоюродного брата мужа, который жил не очень далеко от них в собственном доме. Да, это было слегка напряжно для обеих сторон, но страх лишиться автомобиля оказался значительно выше необходимости пройти квартал до гаража.
Историю «про угон» Эльвира рассказала всему отделу, когда заходила покурить на наш балкон. Мы посмеялись и решили, что все обошлось наилучшим образом.
Через пару дней Ванда попросила меня составить ей компанию выпить бокал вина. Она выглядела очень уставшей и расстроенной, что для меня было неудивительно, ведь если ты по духу клоунесса, то значит, в глубине души ты очень несчастный человек. Действительно, ее настроение менялось волнами и впадало из крайности в крайность. Когда Ванду вдруг накрывала волна очередного осознания собственного несчастья, мне становилось искренне жаль начальницу, и, если в эти моменты она обращалась ко мне, я никогда не отталкивал ее.
Мы отправились в «Ветерок». Там под джазовые песни Розы хорошо было пить вино и неспешно разговаривать. Ванда принялась рассказывать о себе. Выяснилось, что она рано лишилась родителей и воспитывалась теткой, которая так и не смогла заменить ей мать, поэтому юдоль сиротства навсегда осталась с ней. Затем она поведала о своем бывшем муже, как он нагло изменял ей, беспощадно унижал, обкрадывал и в конце концов бросил. Ванда плакала. Она была абсолютно беззащитной сейчас, но самое главное — я совершенно ничем не мог ей помочь. Мне было неловко оказаться свидетелем этого откровения, но встать и уйти было еще более невозможным.
К счастью, поменять настрой вечера помог звонок Эльвиры.
— Какая-то она возбужденная была, — делилась со мной Ванда, — сейчас к нам приедет.
Действительно, подъехавшая к нам примерно через четверть часа Эльвира выглядела крайне взволновано.
— Идемте покурим, — сходу предложила она, даже не присев за столик.
Я вышел вместе с ними. Эльвира стояла спиной к улице, мы же наоборот — лицом к ней.
— Видите мою машину? — не поворачиваясь к дороге, спросила она у нас.
— Ну, — ответила Ванда.
— А где-то слева стоит черный джип. Увидели?
— Что дальше?
Я чувствовал, как в Ванде начинал пробуждаться живой интерес к этой истории.
— Тихо. Не смотрите в его сторону. Мы просто стоим курим и болтаем. Так вот, он за мной следит. Я заметила его, когда после работы поехала за дочкой в музыкальную школу. По дороге мы с ней заскочили в магазин за продуктами — вчера поздно вечером ко мне приехала сестра с семьей, и я хотела приготовить ужин по случаю их приезда, — а он опять за нами. Тогда я решила оставить детей с гостями и проверить, поедет ли он снова за мной. Села в машину, сделала пару кругов по городу, приехала сюда, и вот он здесь. Не знаю, что и делать теперь.
— Хм. Может, подойти к нему и спросить напрямую? — предложила Ванда.
— А может, лучше позвонить в полицию? — сказал я.
— И что я скажу? Мне нечего толком предъявить, кроме своих подозрений.
— Ой, ну что бы вы без меня делали, — кокетливо произнесла Ванда и принялась кому-то звонить.
Она звонила своему знакомому — отставному то ли майору, то ли подполковнику, который, по словам Капраловой, уже долго обхаживал ее, добиваясь взаимности. Тот самый могущественный Сергей Сергеевич, кого так часто упоминала в своих рассказах Ванда.
— Сергей Сергеич сейчас в Партените. Едем к нему, — торжествующе объявила она.
И мы поехали. Джип продолжал следовать за нами, и хотя уже почти совсем стемнело, в зеркале заднего вида мы хорошо видели преследователя.
— Вот видите, видите, он едет за нами, — повторяла Эльвира.
— Ничего, — успокаивала Ванда, — даю слово, что скоро все это закончится.
Она сидела впереди, потому что сзади ее часто укачивало. Курила и бубнила всю дорогу:
— Мой Сергей Сергеич, он, знаете, какой?.. Я не завидую этому джипу. Разделает его под орех!
Но почти у самого поворота на Партенит случилось непредвиденное — наша машина предательски заглохла. Остановилась, и все тут, словно упрямая кобыла, не желающая сдвинуться с места. Я видел перепуганные лица женщин, и мне кажется, даже слышал, как бьется на двоих одно сердце. Впрочем, мое сердце тоже бешено заколотилось, когда перед нами остановился джип-преследователь. Из машины вылезли двое. Первый — здоровенный лысый амбал лет за сорок, второй — молодой худощавый парень. Они не спеша направились к нам.
— Ой, вон тот парень, это он залез ко мне в машину, — закричала Эльвира и на автомате схватила телефон в руки.
Однако времени на то, чтобы подумать, куда звонить, у нас не было. Амбал уже стоял у дверцы со стороны водителя и качал головой, что могло означать лишь одно: «Даже не думай звонить».
— Опусти стекло, — скомандовала Ванда, — а вы, — теперь уже она обращалась ко мне, — сидите и молчите. Я — сумасшедшая, мне ничего не будет, а вот у вас могут возникнуть неприятности.
— Мужчина, что вам от нас нужно? — строго спросила Капралова.
Амбал окинул взглядом салон и выжидающе молчал.
— Простите, я могу вам чем-то помочь? — чуть сбавила тон Ванда.
Наконец лысый тип сказал:
— Тот парень, — он показал на своего юного товарища, — пару дней назад в этой машине потерял очень дорогое кольцо. Верните его нам, и мы вас не тронем.
Ванда и Эльвира удивленно переглянулись.
— Да, но тут не было никакого кольца, — принялась объяснять Эльвира внезапно осипшим голосом.
— Не хотите, значит, отдавать? — спокойно спросил амбал, и в этом спокойствии было столько угрозы, что мы не на шутку перепугались.
— Слышал, что тебе ответили? Нет у нас никакого кольца, — с заднего сиденья сказал я.
Вообще, я в таких делах, признаться, не большой храбрец, я и драться-то совсем не умею, но точно знаю, что тут главное — опередить собственный страх. И всякий раз, когда я все-таки (к счастью, не часто) оказываюсь в таких ситуациях, я вдруг обнаруживаю в себе какую-то глупую подростковость, ребячество. От этого становится стыдно перед самим собой, что вот так по-детски — на грубость и хамство, и сразу начинает учащенно биться сердце, и все внутри разъедает гремучая смесь гнева и страха.
— А я не с тобой разговариваю, — бросил мне амбал. — Но если ты хочешь поговорить — я не возражаю.
— Так, мужчины, мужчины, подождите, — вмешалась Ванда. Она вышла из машины и подошла к лысому. — Давайте во всем хорошенько разберемся. Значит, вы утверждаете, что ваш друг в ту ночь, когда ночевал в машине Эльвиры Николаевны, обронил кольцо?
— Именно.
— Теперь мы попросим Эльвиру Николаевну рассказать, что она обнаружила в салоне своего автомобиля.
— Я ничего там не нашла, — заявила Эльвира. — Ровным счетом ничего, кроме моей собственной визитки и выпитой бутылки воды на заднем сиденье.
Тут амбал бросил взгляд в ту сторону, где сидел я. Мне показалось, что ему в голову пришла какая-то идея.
— Машину внутри мыли после этого? — спросил он.
— Не успела еще, ко мне гости приехали.
— А ну, выйди из машины, — бросил мне амбал. — А ты включи свет в салоне, — приказал он Эльвире.
Согнувшись в три погибели, здоровяк начал внимательно смотреть под сиденьями, а затем принялся аккуратно вытаскивать коврики. Вскоре мы услышали довольный выдох, амбал что-то крепко зажимал в кулаке.
— Покажите хоть, что за кольцо? — заинтересовалась Ванда.
Мужчина разжал кулак, и на его ладони мы увидел кольцо с каким-то довольно большим камнем. Затем, не говоря ни слова, он быстро вылез из машины, влепил смачную затрещину своему незадачливому компаньону, который так и продолжил стоять на одном месте, и они уехали.
