— Саша, спасибо, но я…
— Никаких «но», Тесса. Я приглашаю тебя на обед, обещаю угостить экологически чистой чечевицей и таким же экологически чистым вином, а потом доставлю домой. Тебе нужен кто-нибудь рядом. Через двадцать минут я буду на месте.
— Честное слово, Саша, я…
— Тесса, нельзя всю жизнь выгребать чужое дерьмо. Просто невозможно. Удели себе хоть немного времени. Я уже в машине.
И она отключилась, не оставив мне выбора. На черта мне сдалась ее забота? Ничего удивительного, Саша всегда одинакова. Так она устроена. Я с удовольствием помчалась бы жевать проростки люцерны и пить вино вместе с Сашей, а потом завалилась бы на диван, попукивая и болтая, и считала бы, что классно провела субботу. Если бы накануне не поцеловалась с ее мужем.
Кафе было крошечным, но мы приехали рано, и нам достался столик у окна на площадь, со всех сторон окруженную магазинами. Саша — эффектная дама со стрижкой и фигурой Энни Леннокс. Она носит узкие прямоугольные очки, в которых выглядит и стильно, и интеллигентно. На самом деле она скорее интеллектуалка, чем стильная штучка. На мой взгляд, свободное платье она выбрала удачно: в облегающей одежде Саша выглядит даже жутковато, а когда на ней костюм, так и кажется, что к нему не хватает плетки.
Я бы назвала Сашу «обтекаемой», подразумевая не двуличность, а отсутствие острых углов. Как и все мы, она упряма, но не давит аргументами и не наседает, как некоторые. Саша неторопливо, но непреклонно втягивает собеседника в спор, четко видит цель, заранее выявляет все ловушки, не уступая ни пяди своей территории и решительно защищая свой флаг. Думаю, все дело в самоуверенности, которой она пропитана до мозга костей. Друзей Саши я почти не знаю, но однажды встречалась с ее родителями и двумя младшими братьями и заметила, как уверенно держатся все они. Всячески поощряемый индивидуализм и прочные семейные узы — эффективное сочетание. Саша обладает всеми качествами, в которых нуждается Бен. Именно поэтому я искренне одобрила его выбор.
Саша крепко обняла меня и дала выпить чего-то кислого и зеленого. Я жадно осушила стакан. Оказалось, как раз кислого и зеленого мне сейчас недостает. Саша хорошо знала меня, и я опять могла быть самой собой. Не превращаясь в дерганую, рассеянную, изнемогающую под бременем вины женщину.
— Рассказывай, — распорядилась Саша.
Поскольку она пригласила меня пообедать, видимо, хотела услышать, как Клаудиа потеряла ребенка, а не как я поцеловала ее мужа. Я погрузилась в воспоминания, на время отгородившись от прочих мыслей.
— Это был кошмар, — наконец произнесла я. — Мы красили детскую и потешались над моей неудачной личной жизнью. Клаудиа еще советовала мне переквалифицироваться в лесбиянки. Намекала, что я уже лесбиянка, только пока не знаю об этом, а потом отложила кисть и вышла, смеясь своим шуткам. Ничего необычного или тревожного мы не заметили. Я красила стену, пока не спохватилась, что Клаудиа долго не возвращается. Она не звала меня, не просила помочь. Просто сидела в туалете, где я ее и нашла.
Подали наш заказ. Я рассказала Саше о крови, судорогах, попытке смыть кровь. О больнице и утешениях медсестры, которая решила, что это я потеряла ребенка. О страшных сгустках в унитазе. О толстенных прокладках и о том, как закатились глаза Клаудии, когда анестезиолог велел ей считать от десяти. Я рассказала все до мельчайших и самых мучительных подробностей и закончила укладыванием Клаудии в постель. Следующий эпизод я пропустила.
— Бен ушел, я уснула на диване, в шесть приехал Эл, а потом я собралась домой.
— Как она сегодня?
— Еще отходит от наркоза, но уже винит себя. Эл сказал, ЭКО больше не будет.
— Странно, что они до сих пор не бросили эти попытки.
И я думала о том же самом. Каждый раз, когда Эл с Клаудией уже были готовы сдаться, появлялась новая методика, новое медицинское светило, обнадеживающая статистика. В области ЭКО прогресс идет полным ходом, появляются новые, самые современные препараты и методы, разработанные лучшими клиниками, но не все они эффективны. Клаудиа сутками не вылезала из Интернета: наткнувшись на очередную историю чудесного исцеления, она вновь и вновь наступала на те же грабли.
— Да уж, столько лет сплошных неудач…
Я вспомнила ненароком услышанную ссору Клаудии и Эла. Предметом стала вычитанная в Интернете «подлинная» история о паре, которая восемь лет не могла родить ребенка. Дела у той женщины обстояли хуже некуда, все специалисты твердили, что случай безнадежный. Тот, кто накропал эту историю, продумал все, припомнил все причины бесплодия и учел их. Сердцевидная матка. Дикое количество лейкоцитов. Поликистоз яичников. Несовместимость. Партнер с нежизнеспособными сперматозоидами. И все-таки никто не мог точно определить причину бесплодия. Казалось, конца обследованиям не предвидится. И вдруг свершилось чудо — опять-таки благодаря сочетанию факторов: особой диеты, пищевых добавок, оптимальной позы во время секса. Но чтобы узнать эту чудодейственную диету, добавку и номер позиции по «Камасутре», требовалось ввести реквизиты кредитки.
— Клаудиа прониклась этой историей, буквально бредила ею. Она была написана так гладко, так убедительно, что самый очевидный вывод у нее даже в голове не мелькал. И Клаудиа поверила в разводку чистой воды. Не задумываясь ни на минуту, набрала номер кредитки. Вводить его пришлось трижды — все время вылезали какие-то ошибки, потом сайт сообщил, что связь с банком прервана, и предложил попробовать позднее. А потом сайт просто перестал открываться, вместо него выдавалась ошибка. В итоге Клаудиа забыла о нем и вспомнила, только когда пришла выписка из банка: со счета списали триста фунтов. От стыда она даже не стала заявлять о мошенничестве.
— Вот дерьмо, — выпалила Саша. — Уроды.
— Представь, сколько на свете таких, как Клаудиа. Со скольких эти проходимцы слупили триста фунтов.
— А ведь Клаудиа не из доверчивых, — заметила Саша.
— Просто мечтает о материнстве. Вот тебе и легкая добыча.
— Эл-то, должно быть, взбесился.
— И забрал у нее компьютер.
— А почему им не усыновить ребенка? Не понимаю.
— Они пытались. Ничего не вышло.
— Так это когда было.
— А теперь они не подходят по возрасту.
— В нашей стране — может быть, но не в Китае.
— Я посоветовала Элу то же самое. Он обещал подумать.
На лице Саши отразилось недоверие:
— Прошло девять лет — и они все еще надеются на своего?
Я развела руками. Саша будто читала мои мысли.
— Понимаешь, ЭКО — сложная и болезненная процедура, плюс полный отказ от секса ради зачатия. На такое трудно отваживаться несколько раз, если не веришь на все сто, что сработает. А если уж убедила себя, что все получится, тогда будешь соглашаться на ЭКО вновь и вновь, откладывая усыновление на потом. Как-то так.
