но в ту ночь единственный раз в жизни я рыдал, как младенец.
На рассвете Антрикарм пришёл с дурными вестями: Дали покончила с собой. На глазах у всех, проклиная меня, распорола живот. Невзирая на боль такой силы, что казалось, будто меч до сих пор торчит в легком, я велел магу поднять меня и надеть. Антрикарм пытался отговорить меня, но взглянув в мои глаза, умолк. Облачённый в корону и багровую мантию, я медленно пошел к дверям, каждый шаг отдавался болью, тело покрылось испариной, но я оттолкнул руку мага. Народ Теллироса был на грани, жители города окружили мой дом, не желая уходить, выкрикивали проклятия и требовали правосудия, их крики проходили даже через дубовые двери, наполняя тронный зал невыносимым гулом. Выпрямил спину и открыл дверь, гордо взглянув на орущую толпу.
На мгновение воцарилась звенящая тишина, а потом словно рой пчел врезался в воздух, эльфы с перекошенными от злости лицами, кричали словно безумцы, от расправы меня защищали лишь наёмники-магиконцы. Я подал знак магу и тот, раскинув руны, бросил заклятие тишины, тут же заставив всех заткнуться. Слова давались мне с трудом и болью, но я должен был это сказать, а дальше будь, что будет:
— Не знаю, ведёт ли кто-то среди вас подсчёт, но я веду. Осенью будет шестнадцать лет, как я и мои верные подданные сменили Светлый лес на Серый. Их была всего сотня, сотня взрослых и двадцать семь детей, — слова вылетали со свистом, было тяжело стоять, я оперся на меч, сильнее вдавив его в землю. — За первые три года умерло двадцать четыре взрослых и трое детей, дальше — больше. Сейчас из тех, кто шёл за мной через Бездонное болото, здесь только девятнадцать. Как только мы вступили в Чёрный лес, эта земля требовала крови. И мы поливали этот песок ею каждый год. Оглянитесь, — я указал рукой на улицы каменного Теллироса, — города во все века росли на чьей-то крови, мне жаль, что эти стены взросли на крови тех восьмидесяти, что были достойнее вас. Мне жаль, что моя жена не разделила участи народа, который так яро защищала, трусливо убив себя. Теперь вместо неё в шахту уйдет невинный. Он умрет, как пятьдесят эльфов до него, добыв руды всего на семь с половиной мечей. Но каждый раз, когда вы войдете в свой каменный дом и поднесёте ко рту кусок, помните: этот дом, этот хлеб выросли на крови рудокопа, и лишь благодаря ему вы и ваши дети переживёте зиму. Я помню все пятьдесят имен, надеюсь, каждый из вас — тоже.
Развернувшись, я покинул глазеющую толпу, заклятие тишины было лишь кратковременным, но даже теперь никто не посмел меня перебить.
Семь лет спустя…
— Мой господин не любит вопросов, или ты не доволен золотом? — оттеснив любопытного орка подальше от меня, спросил Атрикарм.
— Говорят, у твоего хозяина водиться кое-что получше золотишка, — осклабился орк, — хорошее оружие в наших землях получше любой монеты будет, — прозрачно намекнул он.
Маг взглянул на меня вопросительно, скрываться более смысла не было, клыкастый понял, кто перед ним. Отбросив капюшон, я взглянул на него:
— Эльфийский меч — ценная награда, — согласился я, — не грех такую отдать за двадцать пленных.
— Услышат вас Боги, это же азагуры! Десять, никак не больше, — возмутился орк.
— Восемнадцать.
— Ну, может двенадцать еще так-сяк, — торговался амутгатец.
— Пятнадцать и ни одним меньше, — твердо заявил я.
— По рукам, — и орк протянул свою когтистую лапу.
— Вот ещё, — окликнул я собеседника, тот обернулся, уставившись черными глазами, — если ты действительно князь этих земель, уверен, ты сможешь найти драконье яйцо. Ведь когда-то именно орки выводили лучших ящеров.
Клыкастый сверкнул глазами, прикидывая, сколько же можно запросить за столь редкий товар.
— Если не поскупишься на задаток, найду, — просипел он, потирая руки.
— Хорошо, — улыбнулся я, и вытащив меч из ножен, отдал орку, — но, если не найдешь, я заберу задаток из твоего мертвого тела.
— Справедливо, — хмыкнул орк, жадно вцепившись в меч, лунная сталь отблескивала в его глазах, он смотрел на меч с таким благоговением, будто увидел чудо.
Хорошие воины всегда знали цену хорошему оружию, а уж орки едва вылуплялись, сразу хватались за мечи. Потому я знал заранее, что захотят клыкастые, прихватывая с собой пару-тройку клинков лунной стали. Толкнув медведя в толстые бока, направил животное обратно. Мы с Атрикамом направились к болотам, сделка состоялась хорошо, как и все предыдущие.
Уже давно Амутгат снабжал нас рабочей силой, стоило всего лишь пойти на маленькое преступление и дела в Теллиросе пошли в гору: теперь в шахтах, закрытых толстыми решетками, работали бессмертные азагуры. Правда, мороки с ними было много. Мало того, что приходилась после каждой смерти вытаскивать их из шахты и давать перерыв в пару дней, так ещё эти зловредные создания постоянно норовили сбежать. А уж каким словам они научили местную ребятню!
Но, несмотря на все неудобства, это было замечательной идеей. Однако вскоре должна быть готова новая пещера: во внутренней части будут содержаться рабы, отгороженные от поверхности тоннелем с горными троллями, так что выбраться из такой пещеры будет трудно — через голодного горного проскочить почти невозможно, а уж когда тоннеле их не один десяток, то и подавно. К тому же, новая пещера будет большая, вытаскивать на поверхность аспидов больше не придется, отлеживаться и перерождаться рабы будут там же.
Когда-то на эльфийку у наших стен напали трое змеиных, мои воины поймали насильников и отправили в шахты. И тогда я решился на это. Сначала пробовал покупать их время: в грязных трактирах мои люди завлекали азагуров на работу, но такие работники быстро понимали, что золото того не стоит и уходили. Тогда я и связался с орками. И хоть клыкастые были неприятнейшими бесчестными типами, за золото и мечи они справлялись со своей работой вполне сносно, понемногу пополняя армию рабов.
Мои планы двигались дальше, я хотел расширять Серый город. А на это нужны были деньги и азагуры. Для того, чтобы получить больше азагуров, нужно было просто взять их в Гурии. Однако, «просто» взять драконьих не выйдет, воинами они были прекрасными даже в том виде, до которого сейчас докатились. Потому было решено перед походом для начала найти дракона, ящеры росли быстро, всего три-четыре года и в моих руках будет такая сила, что Гурия будет содрогаться.
Всего было роздано двенадцать мечей, все, как один, орки просили задаток, и я раздавал его с легкостью. Кто-нибудь из этих болванов непременно отыщет яйцо или
