Колбаса оказалась так себе, но когда что-нибудь жуешь, переживать уже не получается.
— Неплохая идея, — улыбнулся Дэриэлл, наматывая на палец медовую прядь и слегка щурясь. Укушенное ухо бессовестно покраснело, придав целителю презабавный вид. — Надеюсь, Ксиль не соврал насчет поваров. Кстати, Нэй, — прищур стал внимательным. — Почему у меня такое чувство, что кто-то поиграл с моей памятью? Я точно помню, что проснулся, обнимая тебя, а потом — провал. Ксиль сказал, что память шалит из-за того, что я… гм… возобновил запас регенов, но почему-то мне кажется, что князь что-то недоговаривает.
— Тебе кажется, — перебила я проницательного Дэйра быстрее, чем следовало, но еще несколько фраз в таком тоне, и списать смущенный румянец на духоту было бы уже сложновато. — И… обязательно говорить о шакарских заморочках? — невинно поинтересовалась я. — Ты как будто смакуешь все это.
Подлый удар, бесспорно. Но у Дэриэлла ни одна черточка не дрогнула.
— Я привык вникать в мелочи, — мягко произнес он, опуская взгляд. Густые золотистые ресницы отбрасывали тень, и казалось, что у Дэйра под глазами легкие синяки. — Прости, Нэй.
Душу захлестнуло чувством вины и уязвимости. Не моей. Чужой.
Я не знала, что сказать. Называется, исправила положение…
— Что все такие хмурые? — весело поинтересовался Ксиль, появляясь из-за колонны с бумажным свертком в руках. — Я, между прочим, рискуя жизнью, добыл для нас чудесные булочки с миндалем и несколько пакетиков смеси для приготовления горячего шоколада. Может, махнем наверх? — соблазнительно улыбнулся он.
— Ура! Идем, конечно, — ухватилась я за первую же возможность разрядить обстановку. — Пошли, Дэйр!
Я подхватила Дэриэлла под локоть с одной стороны, Ксиль — с другой, успев мимоходом потрепать за укушенное ухо, и наша шумная троица смылась из столовой, оставив недоеденный суп и демонстративно передвинутый на край компот с подозрительными грушами.
Всю дорогу Ксиль смеялся, фонтанировал шутками, щипал то меня, то Дэйра, и в конце концов даже помрачневший целитель расслабился и забрал у князя сверток с булочками, чтобы Максимилиан мог взять меня на руки и донести вверх по лестнице.
— Ну что ты брыкаешься, — со смехом выговорил он, вслед за Дэриэллом выходя на нашу площадку. — Так же быстрее получилось. Сама бы ты долго еще ковырялась. Надо, надо блюсти физическую форму, а то я тебя разлюблю и…
Ксиль вдруг резко затормозил и так сильно сжал меня в объятиях, что кости захрустели. Я сдавленно пискнула, инстинктивно попыталась вывернуться из захвата, в один момент ставшего слишком тесным, и увидела около нашей двери гостя.
Невысокий, очень красивый мужчина с лицом, напрочь лишенным возраста — то ли шестнадцать, то ли тридцать лет. Глаза — пронзительно-голубые, колючие, как электрический разряд. Кожа — как мел, разве что в темноте не светится, и такие же волосы и брови. И даже ресницы — но они настолько густые, что их видно даже в полумраке коридора.
Одежда — тоже цвета снега. Объемный свитер, джинсы, кроссовки с серебристыми шнурками и модным лейблом. Все белое… впрочем, нет, в джинсы, похоже, вставлен ремень цвета бирюзы, но от него только краешек выглядывает.
Словом, определенно это был шакаи-ар. Вроде ничего такого, что заставило бы Дэриэлла превратиться в ледяную статую, а Ксиля — хвататься за меня со всей страстью утопающего, который тянется к соломинке.
— Шатт даккар, — очень тихо, но отчетливо произнес Максимилиан. Взгляд у него стал беспомощным… и загнанным? — Чтоб меня…
Незнакомец улыбнулся — ласково, дразняще:
— С удовольствием, ледышка, с удовольствием…
Глава 7. Взгляд со стороны
Незнакомец шагнул к нам. Нечеловечески гибко, плавно — и в то же время стремительно. Без угрозы, без давления на психику, но Максимилиан инстинктивно подался назад, словно уходя от удара. Пальцы судорожно сжались, и острейшие когти вонзились мне в ногу и плечо. Не глубоко, но очень болезненно.
Из моего горла вырвалось какое-то жалкое мяуканье. В ушах зазвенело, как перед обмороком, но меньше всего я сейчас волновалась за себя.
— Не бойся, — мягко произнес незнакомец. От него исходили почти ощутимые волны спокойствия и доброжелательности — и гасли, столкнувшись с ужасом и недоверием князя.
— Акери… — выдохнул Ксиль беспомощно.
Осознание пришло вспышкой, обесцветившей мир.
Тот самый Акери, о котором говорила Меренэ.
Тот самый Акери, который искалечил душу Дэриэлла.
Тот самый Акери, старейшина, хозяин Крыла Льда…
И сейчас он своим присутствием угрожал моему князю. Моему.
Сердце пропустило удар… нет. Я сама стала сердцем, разгоняющим яд по жилам вселенной.
Рывок — и едкая, опасная чернота устремилась по нитям.
— Нет, Найта, не надо, малыш, пожалуйста, успокойся, — горячее дыхание опалило кожу, и я не сразу осознала, что происходит. — Найта, маленькая моя, все в порядке, не надо, прошу…
Каждый вдох словно раздирал легкие. Глубокие раны-уколы на плече и бедре пульсировали жаркой болью. Я стояла на каменных плитах в шаге от Акери, а Ксиль обнимал меня, гладил пылающими ладонями закаменевшие мышцы, скользил губами по виску…
А в моих руках были зажаты смертоносные нити, оплетающие Акери, как ядовитая паутина. Одно движение, один намек на угрозу — и узор затянется, превращая тело шакаи-ар в облако мелких капелек цвета засохшей крови.
— Найта, — горячие пальцы коснулись моих напряженных ладоней. — Успокойся. Пожалуйста.
Я зажмурилась и сделала глубокий вдох. Ценой неимоверных усилий удалось мне выпустить нити, позволить им занять прежнее место в структуре мира.
Ксиль больше не боялся. Похоже, тот потусторонний приступ ужаса и продлился-то всего несколько секунд, но я просто не могла не откликнуться на него. Вся суть третьей эпохи, третьего возраста эстаминиэль восставала против внешней угрозы. Пожалуй, в таком состоянии я действительно смогла бы… смогла бы…
…убить…
О, боги…
— Тише, тише, Найта, маленькая моя, — шептал Ксиль, позволяя мне уткнуться в его надежное плечо. — Все хорошо, правда. Я просто растерялся. Но это быстро прошло, честно. Ну, не переживай, малыш, ничего же не случилось.
Я думала, что расплачусь, но слезы куда-то подевались. Осталось прерывистое, хриплое дыхание и дрожь в напряженных пальцах.
— Ты испугался… из-за этого я могла его убить… — выдохнула я, то ли оправдываясь, то ли жалуясь.
Смешок Максимилиана шевельнул волосы у меня на затылке.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
