Домом своей связи с Альянсом.
Мои плечи опускаются, когда дверь со щелчком закрывается, и я делаю шаг вперед, высвобождая прикосновение Дома.
"В чем дело?"
На вопрос Дома я резко разворачиваюсь, наконец-то схватив ярость, которая ускользала от меня весь день. «С чего ты хочешь, чтобы я начала?»
Выражение его лица выражает любопытство. «Начнем с того, что только что произошло. Секунду назад».
Ох, это.
Так же быстро, как и пришло, мой темперамент был подавлен эмоциями. «Я… я не знаю, как себя вести с тобой».
Он хмурит брови. «Что ты имеешь в виду?»
«Потому что я не знаю, что реально с тобой, Дом. Я не знаю, что реально, а что ложь, и это оставляет меня…» Я поднимаю руки и позволяю им снова упасть. «Потерянной».
«Я никогда тебе не лгал».
Мой выдох полон ощутимого сомнения. «Я тебе не верю».
«Ладно». Он подходит ближе. «Я сказал тебе одну ложь».
«Одну», — повторяю я, уже не веря ему.
«Да, Коротышка, одну». Затем он наклоняет голову в сторону. «Ладно, две». Он поднимает палец, чтобы отсчитать, и остановить меня от возражений. «Первая, я не был в Вегасе, когда ты спросила, был ли я там. Но я был там к тому времени, как ты приземлилась, так что это вряд ли ложь».
«Это ложь, Доминик». Я слишком поздно спохватываюсь и называю его полным именем, отчего его губы кривятся.
«И во-вторых, из Денвера в Чикаго есть прямые рейсы».
Мне требуется секунда, чтобы понять, что он имеет в виду нашу самую первую встречу в аэропорту Денвера.
Я скрещиваю руки на груди. «Расскажи мне, как ты это сделал».
«Что сделал?»
«Вся эта история с аэропортом. Ты как-то спланировал, что мой рюкзак сломается?» Наверное, именно это они имеют в виду, когда говорят о болезненном любопытстве. Потому что я хочу знать ответы. Я чувствую, что мне нужно знать. Хотя я уверена, что ответы только ухудшат мое самочувствие, а не улучшат его.
«Если я не могу протащить нож мимо клоунов в TSA, то мне следует избавить своих врагов от хлопот и просто перерезать себе горло».
Я крепче обхватываю грудь руками, мне не нравится вид крови, стекающей по шее Дома.
Затем я вникаю в первую часть того, что он сказал, и мои руки опускаются. «Ты перерезал мне ремень». Мой тон настолько расстроен, что заставляет Дома улыбнуться. Я тыкаю пальцем ему в грудь. «Это была отличная сумка, а ты ее испортил».
«Эта сумка была куском дерьма». Он схватил мой палец. «И прежде чем ты задашь мне еще миллион вопросов, позволь мне рассказать тебе, как все было». Он прижимает кончик моего пальца к своему телу, и мне приходится запрокинуть голову, чтобы не отрывать от него глаз. «Я врезался в тебя, порезал твой дерьмовый рюкзак, зная, что это единственный способ заставить тебя остаться достаточно долго, чтобы поговорить. Если бы твоя сумка не была сломана, ты бы попыталась сбежать от меня при первой же возможности. И ты это знаешь». Я знаю, но как он это сделал? «И мне хватило одного телефонного звонка одному моему знакомому в авиакомпании, чтобы повысить класс твоего места».
Я кусаю щеку. Это звучит слишком просто, но абсолютно правдоподобно.
Потом я думаю обо всем, что было после. Фильм. Совместные наушники. Дом, засыпающий у меня на плече. Кабинка.
«Был ли секс со мной частью плана?» — задаю я вопрос, прежде чем успеваю струсить. Эту часть мне тоже нужно знать.
«С первого момента, как я тебя увидел, я захотел тебя трахнуть». Дом придвигается ближе. «Так что да, проникнуть в эту сладкую пизду было частью плана. Но трахнуть тебя в аэропорту? Нет, это был просто приятный бонус».
Я пытаюсь вырвать руку, но он не отпускает.
Я усмехаюсь. «Ты ждешь, что я поверю, что я действительно в твоем вкусе?»
Я не хотела этого говорить. Не хотела этого озвучивать.
Но Доминик заставил меня почувствовать себя такой хорошей. Он заставил меня почувствовать себя сексуальной так, как никогда раньше. Он заставил меня не беспокоиться постоянно о том, под каким углом он на меня смотрит. Но с тех пор, как все пошло к чертям, я не могу остановить эту неуверенность, которая кричит на меня.
И мне нужно знать, было ли все это подделкой.
Дом опускает взгляд на мои пальцы ног и снова поднимает его. «У меня никогда не было проблем с невысокими девушками».
«Низкая…» — я качаю головой. «Я не говорю о низком росте. Я говорю о толстых девушках. Больших девушках». Я размахиваю рукой, которая все еще не зажата в его хватке, в сторону, как бы говоря: «Посмотри на меня».
Свободная рука Дома метнулась, чтобы схватить мою, и я взвизгнула от удивления. Всегда забывая, какой он быстрый.
«Коротышка». Он прижимает обе мои руки к своей груди и заставляет меня пятиться назад. «Посмотри на себя рядом со мной. Ты едва ли большая». Моя спина упирается в дверь. «И да, если ты действительно хочешь знать, ты мой чертов тип. Я живу в жестком, непоколебимом мире. Приятно возвращаться домой к чему-то мягкому». Он использует свою хватку на мне, чтобы опустить одну из моих рук, скользя ею по своему животу. «Я уже говорил тебе — с первого момента, как я тебя увидел, я хотел тебя трахнуть». Моя ладонь касается чего-то твердого. «И если бы я думал, что ты мне позволишь, я бы трахнул тебя прямо сейчас, просто чтобы доказать это».
Мои пальцы, действуя по собственной воле, сжимают его длину.
Доминик стонет и отпускает мою руку, но тут же всем своим весом наваливается на меня, прижимая мою ладонь к своему члену.
«Вот почему все было так быстро в тот первый раз. Прошло много времени с тех пор, как у меня кто-то был». Он стонет, покачивая бедрами в моей руке.
«Доминик». Я пытаюсь его отчитать, но получается не очень.
«Твой комментарий ранее о твоих четырех против моих нечетных был справедливым. Но я не был ни с кем почти год. Так что да, когда я увидел возможность засунуть свой член в твою сладкую пизду, я схватился за нее обеими гребаными руками».
Он хватает меня за бока, его большие руки сжимают мои.
«Год?» Я не понимаю, о чем он говорит. «К-когда ты меня увидел в первый раз?»
Он уже дважды это сказал. Но я не особо слушала. Я предположила, что он имел в виду, когда мы встретились в
