— Что тебе позволяет сомневаться в моей уверенности?
Она подняла на него глаза, полные решимости и твердости.
— Я слышу, как ночью ты зовешь меня.
Его плечи дрогнули, и он прижал ее к себе, гладя по голове. Бесполезно врать.
— Ты сильнее, чем я.
— Я в этом не уверена, — прошептала она. — Я бы не смогла отказаться от тебя ради твоей защиты.
От костра шло неторопливое тепло. Я попыталась сильнее запахнуться в одеяло, которым была укрыта, но оно никак не желало поддаваться. В нос пополз знакомый запах дракона. От неожиданности резко открыла глаза. Одеялом служила куртка Каина, который сидел неподалеку, буравя взглядом сине-оранжевое пламя.
Давно стемнело, и наше пристанище освещал только огонь да белый снег. Я забарахталась на собранных ветках под лежанку, принимая сидячее положение.
— Как себя чувствуешь? — устало спросил дракон, всматриваясь в мое лицо. Сам он был довольно бледным, с коричневыми тенями под глазами, длинные волосы растрепались. Я с жалостью посмотрела на мужчину.
— Наденьте куртку, холодно же.
Я поднялась с лежанки, поднося вещь дяде, накинула ее ему на плечи.
— Согрелась?
— Угу.
Я огляделась по сторонам — за нашей спиной раскинулась длинная темная полоса леса, обступившая поле непроходимой стеной, впереди пустошь. Ни одного виднеющегося вдали огонька.
Купола, защищающего от снега, над нами не было. Вероятно, у дракона не осталось сил даже на него. Спрашивать о самочувствии было явно лишним. Сам сидит и то хорошо.
— Где мы? Далеко от Альсии?
— Телепорт сместился, когда ты и всадник одновременно выпустили заклинания. Но не сильно, завтра уже будем в городе.
— Хорошо. — Я села рядом с драконом, протягивая руки к огню. — Ребята, наверное, с ума сходят от волнения.
— Я отправил послание, они знают, что мы целы.
— Хорошо, — во второй раз повторила я.
Огонь бросал мелкие искры наверх, тут же их поглощая в своем пламени. Мы молчали.
Звезды тут были яркими и чистыми, складываясь в причудливые созвездия, о которых потом слагали легенды.
Одна из них мне нравилась особенно. Ее рассказал учитель ради развлечения в небольшом перерыве между занятиями.
Давным-давно, когда боги развлекали себя играми со смертными и не считали их жизни ценными, в разных уголках планеты жили мужчина и женщина. Женщина была прекраснейшей из всех, что видел этот мир. Ее волосы были мягкими и светлыми, как блик луны, кожа белая, как первый выпавший снег, а уста, как алая кровь. Она любила всех и каждого, намереваясь сделать этот мир таким же светлым, как ее помыслы, таким же чистым, как ее красота. Когда она шла по лугам, ее приветствовала каждая травинка, каждый цветочек, и она смело отдавала им свою заботу, бережно ступая по зеленому покрову, приветливо улыбаясь. Ее любили люди, любили звери, слава о красоте девушки обошла весь мир в песнях и стихах. И дошла до другого конца мира, где жил жестокий правитель, убивающий всех неугодных его взору. Он казнил за смех, за радость и за счастье. Он был так злобен, что это не могло не отпечататься на некогда прекрасном лице — глубокие трещины покрывали его кожу каменной маской, губы навечно изогнулись уголками вниз, а глаза едва открывались, чтобы видеть солнечный свет. И он, разозленный одним существованием девушки, собрал огромнейшую армию и под черными флагами своего государства пошел войной на не знавший бед город. Его воины вырезали целые деревни, пытая людей вопросом, где скрывается девушка. И вот нога мужчины ступила в город, где она ждала его. По лицу красавицы текли кровавые слезы убитых людей, руки были опущены, распущены косы. Она бросилась ему на шею и горько заплакала. Но ни слова упрека не сорвалось с ее прекрасных губ, она осыпала поцелуями безжалостного убийцу, не обращая внимания на безобразное лицо.
— Почему ты целуешь меня? Я убил всех, кого ты любила.
— Я буду любить их вечно, смерть не помеха.
— Почему ты целуешь меня? Мое лицо уродливо.
— Твое лицо другое. Другое — не значит уродливое.
— Почему ты целуешь меня? Я пришел убить тебя.
— Убей меня, если это исцелит твою душу.
Мужчина отбросил девушку, выхватил меч и пронзил свое сердце острым лезвием. Два крика наполнили воздух — на белом платье девушки быстро ползло кровавое пятно, черный плащ мужчины отяжелел под весом смерти и, падая, он схватился за ее руку.
— Как я мог убить тебя?
— Ты убил себя, а без тебя я не могу жить.
Две половины одного целого, по шутке богов разделенные на две категоричные части, не могут существовать друг без друга, ибо когда нет зла — нет и добра, когда нет добра не бывает и зла.
Много позже легенду отдали двум созвездиям, странно изогнувшимся на ночном небе, будто тянувшимся друг к другу, но так и не достигнувшим. Знали ли звезды, что их замарали кровью невинных людей?
Каин думал о своем, не отвлекая меня от созерцания ночных светил.
— Рамка телепорта, — воспоминания, натужно скрипя, возвращались в гудящую голову. — Как Вы смогли ее сделать в одиночку?
Я точно помнила, как Вайно уверял меня в безуспешности данного предприятия группой менее трех волшебников. Потому как при телепортации были задействованы вектора времени и пространства, которые было необходимо сочетать в строгой пропорции.
— Чем короче расстояние, тем проще. — Ему не хотелось говорить, но сидеть в молчании и ждать было выше моих сил.
— То есть из Старного Вы бы не смогли сотворить телепорт в Альсию?
— Из Старного — нет. Для дальних расстояний существуют телепортационные башни, — без особого желания коротко объяснял он.
— Но она была сломана, — припомнила я разговор в кабинете Шарля. И осеклась.
— Ты не могла об этом знать, — он в задумчивости поймал мой взгляд и не отпускал, проникая глубже. Голова отзывалась шумом. — Ты подслушала наш разговор с Шарлем. Я был увлечен и не заметил. Надо же.
— Вы мне расскажите? — ухватилась за спасительную соломинку.
— Не думаю, что могу рассказать что-то полезное для тебя сейчас. Позже.
— Почему?
— Не поймешь ничего, из того, что я скажу. — Каин говорил ровно и спокойно, ничуть не разозлившись. — Предварительно должны произойти некоторые изменения в тебе и в обстановке. Зачем давать ребенку уравнение с несколькими неизвестными, ели он еще даже алфавит не выучил. Всему свое время, будь терпелива.
Я обдумывала сказанное. Как просто он все понял или прочел в голове? Или сопоставил факты? Не суть важно. Он знает, что мне известна некоторая часть беседы, но все равно уходит от ответов.
