– Иди уже! – подтолкнула друга я.
Вот честно, не собиралась сразу втроем обсуждать дела, кто же знал, что оно так получится.
В это время Ксавьер занимался изучением моего ужина.
– Пахнет съедобно, – заметил лорд.
– Попробуете? – решила проверить мужчину я.
Тот вздохнул и обреченно кивнул. Надо же, смелый какой.
– Тогда я попробую то, что вы принесли, – оно всяко вкуснее. – Думаю, это будет честно.
– Я так не думаю, но ладно… В конце концов, вы же целители, – сам себя успокаивал Ксавьер.
– Может, не стоит? – Майк с сомнением смотрел на мясо. – Мне кажется, здесь на всех хватит.
Друг по старой привычке успел сунуть нос в мешок и уже отобрал для себя пару блюд.
– Ты лучше помалкивай, а то я могу и подзабыть, что мы друзья.
Майк отчаянно замотал головой.
Прихваченная к чаю бутылка ягодного вина очень гармонично смотрелась на нашем столе.
– Я открою, – Ксавьер по-хозяйски взял бутыль и направился за штопором. Неплохо он освоился на моей кухне.
– Дорогуш, да ты сорвала куш. Я всегда верил, что ты найдешь настоящего мужчину. И сзади он ничуть не хуже, чем спереди, – шепотом заметил Майк.
– Я же сказала! – мой шепот получился несколько громким. – Это не вам, Ксавьер, не отвлекайтесь.
Друг только улыбнулся с таким лицом, что я снова вспомнила про сковороду. А ведь она заманчиво близко стоит, практически, руку протяни…
– Так, – эмпат почувствовал неладное, – дорогуша, что за коварные мыслишки поселились в твоей голове? Лучший друг приехал, ты должна радоваться.
– Так выпьем же за это! – Ксавьер ловко разлил вино по трем бокалам (когда только достать успел?).
Я, конечно, отказываться не стала, в алкоголе Майк всегда разбирался отлично. Но все происходящее меньше всего напоминало серьезную встречу по важному поводу. Какие-то дружеские посиделки, ей богу.
Майкален принялся рассказывать, как работал в условиях севера и вечной мерзлоты. История о том, как трудно сходить по нужде в лютый мороз, кажется, до глубины души поразила лорда. Он даже зарекся ехать куда-то севернее нашей границы. А я, молча расправляясь с принесенным Ксавьером ужином и чувствовала себя так, будто мы перенеслись на десять лет назад.
В нашей паре Майк всегда был лидером. Я, обычная заучка, и не особо стремилась на первый план, честно посещая с другом кабаки и ярмарки. Нас одно время даже парой считали. Пока на последнем курсе в моей жизни не появился человек, едва эту самую жизнь не сломавший. И изрядно ее попортивший. Но все это дела давно минувших дней, и весьма ценный опыт.
– Так зачем вы меня позвали? – вспомнил о делах Ксавьер. Надо же! А я уж, было, подумала, что он только развлечься пришел.
– У меня, между прочим, такой же вопрос, – встрепенулся Майк. – Я к тебе несколько дней добирался, рассказывай, что стряслось.
– Ты ведь у нас специалист по всяким вымершим реликтовым тварям, – начала я подлизываться к другу.
– Ой, дорогуш, скажешь тоже, – небрежно отмахнулся Майк. – Настоящих специалистов в этом вопросе не осталось. Я так, любитель и подражатель.
Тут он, конечно, скромничал. А скорее красовался. Лучше него в вымерших существах разбирались единицы, и все они доживали свой век убеленные сединами и обремененные маразмом. Во всяком случае, наш препод по древним видам явно пребывал не в себе.
– Я хочу обсудить с тобой своего старичка Дао. – Василиску недавно минуло двадцать лет.
– Какой он тебе старичок! Всех нас переживет!
Да не факт. Василиски сейчас жили лет пятьдесят от силы. Не то, что древние особи.
– Так вот, недавно ко мне попытались забраться воры, – о том, что это не простые грабители, я решила умолчать. – И им не повезло нарваться на Дао. И он их… обездвижил.
Слово “окаменил” я использовать побоялась, пусть в данной ситуации оно и казалось наиболее уместным.
– И надолго? – пока интерес Майка был, скорее, вежливым. – Сколько минут длился анабиоз?
– В минутах не скажу. Но в днях уже с неделю.
Вилка выпала из ослабевших рук Майка и звякнула по тарелке.
– И ты молчала?! – Майк вскочил, теперь уронив стул. Тот, в отличие от вилки, грохнулся на весь дом. – Показывай быстрее!
Мы поднялись на второй этаж, где в чулане хранились незадачливые злоумышленники.
Магические огни тут же повисли в воздухе, Майк склонился над телами людей, судя по примененным заклинаниям, проверял: живы они или нет.
– Поразительно… – только и смог сказать Майк. – Зови Дао, пусть идет сюда.
– Дао не может ходить.
– Дорогуша! Быстрее!
Майк, как и обычно, походил на кипящий чайник. Всегда завидовала его энергии.
Я зашла в гостевую спальню, в отсутствии гостей безраздельно принадлежащую василиску. Дао, предчувствуя неладное, высунулся из-под одеяла и не мигая смотрел на меня.
– Ну что, пошли, – приказала любимцу я, открывая настежь дверь. – То есть я пойду, а ты поползешь.
Дао покорно сполз с кровати и безошибочно завернул в сторону чулана.
– Привет, старик, – Майк сидел на полу и, видимо, пытался как-то вывести бедолаг из режима “окаменелости”. Точнее, как друг правильно назвал их состояние, – из анабиоза.
Дао что-то прошипел в ответ и тоже склонился над людьми.
– Знаешь, – задумчиво протянул Майк, – а ведь раньше я никогда его не боялся.
– И не надо начинать, – встала на сторону любимца я. – Это же Дао.
– Вот в том то и дело. Если бы я знал тебя чуть хуже, рыба моя, то решил бы, что ты меня разыгрываешь.
– А что еще может вызвать такой результат? Они были увешаны артефактами, если что-то их одновременно активировало…
– Не продолжай, – оборвал меня Майк. – Это не артефакты. Их состояние совершенно не нормальное, такое и сотня разномастных артефактов не вызовет.
– А вы сможете вернуть их к жизни? – поинтересовался Ксавьер, до этого молча стоявший в уголке.
– К жизни – возможно. Но человек слишком сложно устроенный организм, чтобы без последствий пережить продолжительный анабиоз. Скорее всего, на выходе мы получим два овоща.
– То есть допросить их не получится, я правильно понимаю? – уточнил лорд. Ну да, его-то точно мало волнует, проживут ли преступники долго и счастливо. Или недолго и… могут ли быть счастливы овощи?
– Вам лишь бы допрашивать, – пробурчал Майки. – Могу ошибаться, но думаю, что нет. Почти уверен.
– Значит все зря, – признала поражение я.
– Кое-что попробовать можно. Надо только снять с них все удерживающие заклинания, особенно одно какое-то корявое, что за криворучка его накладывал? – продолжал друг, не зная, что автор заклинания рядом с ним. – Можно подумать, они способны пошевелиться.
– А сам-то что не снимешь? – обиделась на “криворучку” я.
– Да оно настолько кривое, что я даже не пойму, с какой стороны к нему подступиться.
– Оно таким и задумывалось, – я отодвинула друга и начала втягивать свои заклинания обратно. Разрушить собственное творение всегда проще простого, родная магия легко вливается обратно.
Ксавьеру даже приближаться не пришлось. Он так и продолжил стоять в своем углу, а опутавшие преступников заклинания попросту исчезли. Я вздохнула – ну и ладно, каждый хорош в своем деле.
– Анабиоз сохраняет мозг в том состоянии, в каком он находился при погружении, – принялся объяснять задумку Майк. – Такие эксперименты проводились, правда, не на людях, но у животных результаты были стабильными. Я попробую считать их эмоциональное состояние.
– Не считывай, по ним и так видно, что они испугались, – то же мне, виртуоз эмпатического воздействия.
– Линда, ты не могла бы меня не перебивать? А еще мыслить шире, но здесь я, наверное, прошу слишком многого, – скривился друг. – Человек – животное, но сложноустроенное. Поэтому эмоций у него больше, а еще они не исчезают не сразу, а держатся какое-то время в нашем подсознании.
– Давайте попробуем, почему нет, – Ксавьер был менее категоричен, чем я.
Майк надулся, но больше для вида. Готова поспорить, ему самому интересно, что все это означает. Эмпат замер, будто прислушиваясь к чему-то, а потом начал легонько раскачиваться.
