Она ступала на цыпочках, двигаясь довольно бесшумно для человека. Останавливалась. Вслушивалась в звуки дома. И шла дальше.
В северное крыло.
В комнату, которую Райдо запер, пусть бы в комнате этой и не осталось ничего, помимо стола, шкафа и сейфовой стены. И к огромному удивлению Ната, найо Арманди извлекла ключ, который чудесным образом подошел к замку.
…дверь открылась совершенно беззвучно.
Нат замер, не представляя, что ему делать дальше. Ждать? И как долго? И дождавшись появления докторши, поинтересоваться ли тем, что она в комнате делала?
Обыскать?
Скандал будет наверняка…
Появилась она спустя минуту и явно недовольная.
Дверь заперла.
Ключ убрала…
…теперь найо Арманди шла, не таясь, ворча под нос, что дом запустили, что зарастает грязью… и когда Нат вырос перед ней — он довел ее почти до самых гостевых покоев, в которых разместили семейство Арманди, — она шарахнулась в сторону с тоненьким всхлипом.
— Господи, как вы меня напугали! — воскликнула докторша, выставив между собой и Натом руку со свечой. — Я вышла… на кухню… бессонница, знаете ли… думала, быть может, согрею молока… горячее молоко с медом очень хорошо помогает от бессонницы…
Она говорила торопливо, но первоначальный страх прошел, и теперь в голосе проскальзывали раздраженные ноты.
Эта женщина Нату не нравилось.
От нее пахло духами и еще той настойкой, которую она дала Райдо, а он выпил… Нату не нравилось, когда Райдо пил.
— Я звонила, звонила в колокольчик, но никто не отозвался, — капризно произнесла найо Арманди. — Дайна наверняка спит, а вы…
— Покой. Охраняю. Ваш.
— Как мило… — это было сказано так, что Нат понял: милой его инициативу найо Арманди не считает. — А вы все время… тут были?
— Нет. На чердаке был. А потом тут.
Он сказал чистую правду, но не стал уточнять, что уже несколько часов как покинул чердак, и докторша сделала собственные выводы.
— Ах… конечно… я, наверное, все-таки пойду…
Нат кивнул, уточнив:
— Молока принести?
— Нет, что вы… я не могу вас так затруднять…
Она закрыла дверь, а Нат, выждал еще с полчаса. Подслушивать он не стеснялся, благо, слухом обладал куда более острым, чем человеческий.
Гостевые покои состояли из двух спален и гостиной. В синей разместились девушки, и Нат несколько переживал, не будет ли комната слишком холодной, не простудился ли его человечка, но переживания не помешали присесть у спальни бирюзовой, в доставшейся чете Арманди.
— Ну что? — голос и сквозь стену был слабым, как и сам человек.
Он Нату не нравился.
И если бы в городе имелся другой доктор, Нат всенепременно обратился бы к нему.
— Ничего, — и шепот найо Арманди был раздраженным. — Комнату разворотили…
— И ты…
— Я просто посмотрела, — протяжно заскрипела кровать под немалым весом женщины. — Вообще-то, дорогой Виктор, посмотреть я просила тебя. И если бы не твоя вопиющая беспомощность, мне бы не пришлось сейчас…
Она повернулась, и скрип заглушил слова.
— Я не мог! — нервно отозвался доктор. — Он от меня ни на шаг не отступал! Я же говорил тебе…
— Видела… еще тот уродец…
Нат смутился.
Уродом он себя не считал. В принципе о своей внешности он не думал, полагая ее неважной, а сейчас вдруг испугался, потому что если и вправду с точки зрения людей он уродлив, то и его человечка не захочет уходить из своей стаи. Но с другой стороны, рассматривала она Ната с любопытством, а не отвращением, и наверняка, это что-то да значило.
— Он за тобой…
— Нет, на чердаке был. Слушай, — женщине пришла в голову неожиданная идея, и она забыла о том, что разговаривать следует шепотом. — А если на чердаке прячут?
— Вряд ли… сама посуди, зачем им вообще прятать? Они хозяева здесь…
Эта мысль, в целом совершенно здравая, найо Арманди пришлась не по вкусу.
— Если бы нашли…
— Тебе бы точно не сказали, — отрезала докторша. И замолчала, но надолго ее не хватило, она заговорила, уже не шепотом, хотя голосом тихим, нервным, не скрывая своего недовольства. — А все из-за тебя… молчал он… тайну хранил… дохранился… сказал бы раньше, и мы бы потихоньку… дом все равно стоял… но нет же, надо было ему…
— Я клялся…
— И что с твоей клятвы? Кому все достанется? Псам?
— Ийлэ…
— Ты сам говорил, что она ненормальная. Мне, конечно, девочку жаль… чисто по-человечески…
Нат ей не поверил.
— …но зачем ненормальной сокровище? А псы их вообще убили… и дом вот заняли… и получится, что еще и драгоценности к рукам приберут. Несправедливо это…
Доктор промолчал.
А у Ната появилось преогромное желание войти в комнату, взять этого человека за горло и хорошенько тряхнуть. Пожалуй, не будь у него приказа не трогать людей, он бы так и поступил.
Но приказ был.
А Райдо, в отличие от прошлого райгрэ, Нат подчинялся. Поэтому и остался в коридоре, слушать дальше. Впрочем, больше ничего-то помимо скрипа кровати, вздохов доктора, которому явно не по вкусу пришлась нынешняя ситуация, да жалоб докторши на дрянное одеяло, он не услышал.
Однако у двери просидел до рассвета…
— Молодец, — похвалил Райдо, и Нат пожал плечами: похвала была приятно, но справедливости ради следовало признать, что ничего особенного он не сделал. — Значит, все-таки драгоценности… драгоценности, друг мой, это интересно… очень интересно…
Мирра зачастила.
Она появлялась в сопровождении сестры и хмурой пожилой женщины, чье имя ускользнуло из памяти Райдо, поскольку было столь же невыразительно, как и сама компаньонка. Скучная, серая, форменная даже, с гладко зачесанными волосами, она кивала в ответ на приветствие и неизменно выбирала самый дальний темный угол комнаты.
Она садилась, вытаскивая из складок пышной юбки вязание.
Вязала.
Что именно — Райдо так и не понял, но это что-то было тоже серым и скучным. Порой компаньонка замирала, вперив в Райдо взгляд круглых глаз. Но пальцы ее и тогда шевелились, перекидывая со спицы на спицу петли, и спицы эти походили на жвала диковинного насекомого, а сама женщина, в этой каменной неподвижности внушала страх.
— Что? — поинтересовался он однажды, но ему не ответили, лишь нервно дернулись уголки жабьего безгубого рта.
— Ах, — воскликнула Мирра. — Не обращайте на нее внимания! Этель такая скучная…
Этель…
— И честно говоря, — Мирра наклонилась близко, пожалуй, чересчур уж близко, и Райдо с трудом удержался, чтобы не поморщиться — духами она по-прежнему пользовалась от души. — Я бы обошлась и без нее… но матушка категорична… все-таки и в нашей глуши некоторые правила лучше соблюдать…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
