– Я не знаю, что вам спеть… Я могу только Гершвина.
– Ой, пой что хочешь, а можно, мы тоже будем петь? Мам, подыграй нам! – И подскакивают к инструменту.
– Стоп! Стоп! Нет, мы петь не будем! – Тут только дай, сейчас и пляски устроят. – У нас урок. Мы сыграем хабанеру, а вы представьте, как ее могла бы спеть меццо-сопрано.
– Ну не-ет, – скисли они, – так неинтересно.
– Тогда садитесь и делайте уроки.
Они вернулись к тетрадкам, мы еще немного поговорили об опере, опера оказалась о любви и неравенстве полов (интересно, а если бы Кармен прирезала Хозе, тогда бы было о равенстве?), но говорить продуктивно мы не могли, потому что они еще не завершили оперу, пришлось отложить обсуждение на потом.
Заиграли хабанеру. Худо-бедно доковыряли до конца, и в комнате появилась его сестра:
– Это про это ты рассказывал, что вы проходили в школе красивую музыку?
– Да.
– Фигня какая.
Как мы возмутились! Братец заговорил, что это надо слушать «в пении», а не «в игре», а я параллельно: «Мы же читаем с листа!»
Сестра, спокойненько:
– Ну и что?
– А вот сама попробуй!
Она снисходительно взяла скрипку, сыграла и лениво изрекла:
– Ну так себе.
Тут уж меня заело:
– А так?!
Я поставила их двоих к пюпитру, а сама села за рояль, и мы от души вжарили втроем про испанскую цыганку этого француза с утерянным именем. А с аккомпанементом – это же совсем другое дело!
Девицы тут же подскочили к нашему празднику жизни и стали в две глотки голосить на «ла-ла-лала», изображая лицом меццо-сопрано, а плечами испанское меццо-сопрано, а в конце пение обернулось в танец под бурный аккомпанемент, уж за чем, за чем, а за балаганом у нас не заржавеет. Так что хабанера у нас получилась что надо, а то ишь!* * *
Закончив среднюю школу, Богатая Корейская Девочка поступила в очень престижную школу для умных девочек и прекратила частные занятия музыкой, потому что домой стала возвращаться под вечер, а по воскресеньям у нее оставались репетиции в двух оркестрах.
На какое-то время у меня в учениках оставался ее братец, но он человек рассудительный и вовлекать себя во всякие безумные проекты особенно не давал, на дирижерство симфоническими оркестрами не замахивался, в конкурсах красоты не участвовал, а маршировать по улице с тубой наперевес его не заманишь даже полосатой юбкой, поэтому занятия наши проходили тихо и гладко. Со скрипкой он постепенно смирился, тем более мама, чтобы оптимизировать его успехи, давала ему деньги за хорошие оценки, а еще пообещала ему, что если он достигнет успехов на скрипке, то она разрешит ему перейти заниматься на гитаре, о чем мальчик просил изначально, но безуспешно, потому что конкурсов игры на гитаре в округе не было. Мы достигли успехов, взяли диплом на каком-то мелком конкурсе, и мама сдержала обещание.
Смотрины
Однажды присватала мне подруга-риелтор китаянку, только что приехавшую в наши края, – она дом за миллион покупала, гостиную присматривала под дочкин рояль, тут-то моя подруга меня и рекомендовала. Созвонилась, те приехали: мама, маленькая кругленькая, на жабку похожа, дочка, которая даже спит, наверное, по стойке смирно, и шкодливый пацан. Приехали на меня посмотреть-при-смотреться. Речь шла о девочке, парень пока не занимался, но родительница собиралась дать ему семестр на адаптацию к новой школе, а попозже уже приступить к музыке (парень сразу скроил мне гримасу «и не надейся»).
Девочка, лет пятнадцати, что-то поклевала по клавиатуре, я оторопела, что для нее купили рояль, ей и синтезатор без педали нормально, мы немножко позанимались под строгим оком мамы, и они удалились, сказав, что свое решение сообщат по телефону.
Вечером звонит:
– Вы нам понравились, нас все устраивает, но вас нужно показать моему мужу: все решения касательно наших детей мы принимаем вместе, поэтому он хочет на вас посмотреть.
Я маленько подзависла – когда жена ревностно желает посмотреть на учительницу, к которой муж будет водить детей, это я встречала, а вот наоборот нет. Спрашиваю:
– А он музыкант?
– Нет, он ничего не понимает в музыке, но должен видеть, кто будет заниматься с нашими детьми.
Ну ладно, даже забавно, я тоже хочу посмотреть на этого папу, ведите.
Приходят. Муж и жена оказались одного роста и похожи как две капли воды, если им махнуться одежкой – не заметишь подмены. Тихий дядечка сел на уголочек дивана, ручки на пузичке сложил и затих.
Позанимались с девочкой.
Родители довольно покивали и выдали:
– А теперь сыграйте нам что-нибудь. Мы хотим знать, как вы играете.
Я чуть дара речи не лишилась. Разразилась длинной тирадой, что игра – не показатель качества педагога, это разные умения, к тому же, чтобы играть, нужно немало заниматься, а на это времени у педагогов, как правило, нет, тем более, если вы не музыканты, что именно вы хотите понять по моей игре?!
– Ну мы хотим просто знать.
– Что вам сыграть?
– А что вы можете?
– Всё.
– Тогда сыграйте… Моцарта.
Сыграла кусочек вальса Шопена. Они захлопали – прекрасно, прекрасно! Затем полопотали что-то между собой, и слово взяла строгая маман:
– Мы абсолютно довольны, мы остаемся у вас заниматься. Но только при одном условии.
– Каком? – удивилась я, еще подумала – черт, надо было сразу отказывать, сейчас еще что-нибудь выкинут.
Она дает мне увесистую стопку нот и говорит:
– Вы будете учить нашу дочь только по этим нотам.
Опа! Это уже филиал Кащенко, но, прежде чем задать вопрос «Почему?», берусь рассматривать ноты – из чистейшего любопытства, скорее развлекаю себя вопросом – угадаю не угадаю причину. Оказалось, нормальные ноты, например сборник «Все вальсы Шопена», «Все сонаты Моцарта», сборники Баха, Черни, Листа, Джоплина, ноты для начинаек с цветными картинками, в которых проходят нотную грамоту, музыка из фильма «Гарри Поттер» для исполнения тремя пальцами, много всего. Версий у меня нет, поэтому, наконец, спрашиваю:
– Почему только по этим нотам?
И получаю гневное:
– Вы знаете, сколько стоят эти ноты?!
– Разумеется.
– Так вот, мы в разное время напокупали всего, а учителя зададут одну-две вещи из книги, и всё! Нужно другую покупать! Это сколько денег выброшено?! Вы будете задавать ей строго подряд, и, пока эти ноты не кончатся, я новые не куплю! Учителя сами не знают, чего хотят, бегают от одного сборника к другому!
– О, не переживайте! Если это единственная причина, то проблемы нет – я буду перепечатывать ей пьесы со своих нот абсолютно бесплатно.
Она опешила и сказала, что тогда все хорошо, и ей все равно, что мы будем играть. Я вломила им цену по самой высокой планке, подумав, что эти долго не продержатся, так хоть «чтобы не было мучительно больно…».(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
