причала – мостков. Волховская волна ударила призывно в борт лодки, что-то скрипнуло. Васька беспечно бросил руль и начал в предрассветных сумерках устанавливать мачту и ладить парус. Лодку начало тихо поворачивать поперёк волны и немного раскачивать. Лёха пытался выровнить лодку, но лишь ускорил её вращение, так как не мог понять, где берег. Васька досадливо сказал,
–Сиди там.
Парус взял ветер, Вася взял сеть. Осторожно, что бы сеть не попала под руль, опустил её в воду, потом сел на банку и взяв в руки руль, моментально выровнил лодочку. Лодка уверенно и ходко заскользила по волнам, не обращая внимания ни на ветер, ни на течение.
Кристина, молча, наблюдала за происходящим, искренне пытаясь понять, как эти люди не бояться, идти зимой по реке, в такое время, когда на расстоянии вытянутой руки уже не видно ни берегов, ни воды? Потом она решила не бояться, и начала засыпать убаюкиваемая плавным ходом лодки, поскрипыванием снастей. Людка бережно обняла её и тоже начала дремать. Вскоре их дрема была прервана Васькиными словами,
– Лёша не рви. Греби ровно, на аз – веди70.
Они открыли глаза, увидели, что немного посветлело, изморозь белёсая немного разошлась, мачта была уже убрана, парус бережно свёрнут, а на дне лодки серебром отливали несколько больших рыбин.
– Грех без подарка идти,– пояснил Василий, сматывая сеть.
Через несколько мгновений нос лодки уткнулся в пологий берег, Василий повернул руль и развернул её по течению. Лодку плотно прижало к берегу течением, но Василий команду выходить не давал. Вдруг из мглы появились несколько фигур, которые вытянули лодку на берег и участливо осведомились,
– Как дошли Василий Валентинович?!!
–Сани запрягайте с повозком,– ответил владыка колмовский своим людям.
Кристине было интересно узнать, как живут благородные воины в этой стране, и поэтому она с интересом и вниманием осматривала двор и деревянный замок барона Базиля. Её поражали размах и количество построек, высота замковых стен, размер ворот и пристани к которой могли причалить большие суда – двадцати и или даже тридцати весельные. Но более всего её поразило отсутствие замка как такового, а именно: пристенных, воротных и угловых башен, а также Донжона, вместо которого она увидела большой деревянный дворец, в три этажа, с восьмискатной крышей, стоящий на глиняном, рукотворном, холме. Чуть далее размещались длинные одноэтажные дома, откуда выходили женщины с полными вёдрами молока, и раздавалось мычание.
–Сорок коров,– как бы нехотя пояснил Василий.
Ближе к берегу стояла баня, то что это была баня, Кристина знала точно, она уже научилась отличать баню от других построек. Ближе к дому – дворцу располагалась коптильня и кухня. Посреди двора стояли два столба с перекладиной наверху, с перекладины спускались две верёвки, к концам которых, в двух локтях от земли, была привязана довольно широкая доска,– «Виселица», догадалась Кристина. И прониклась еще большим уважением к строгому хозяину Колмова, который не боялся мести своих подданных, а творил справедливый суд и расправу, открыто, на своём дворе, в присутствии родственников провинившегося раба. Узнай Вася об этих мыслях, удивился бы он им несказанно, никого никогда на качелях в Колмове не вешали. В Колмове вообще никого, никогда не вешали, изредка лишь пороли детей-неслухов, да молодых наследников колмовских за нечаянное буйство во хмелю, выраженное, чаще всего в переносе годовалых бычков до Новгорода и обратно, на спор. Еще поразили Кристину окна Васькиного терема – большие со слюдяными оконцами, пропускавшие много света, так много, что днём свечи можно было и не зажигать. Пока Васька и его люди готовили сани, собирали гостинцы, Кристина присела на лавочку возле высокого резного крыльца и, прислонившись к стене терема, отдыхала. Людка, что то верещала на кухне, Лёха задумчиво писал, что то на Бересте. Наконец сани были поданы, подарки уложены. Людмила первая влезла в повозок, заботливо укладывая меха, устраивая удобные места для сидения себе и Кристине. Придирчиво осмотрев внутренности повозка, особенно бока и крышу, чтоб не дуло, она позвала Кристину. Кристя села рядом с ней, Леха расположился рядом с кучером. Васька взял в руки вожжи, свистнул и сани, чуть кренясь на поворотах, вылетели на широкую равнину, которая летом была непролазным болотом. Ехать им нужно было с две версты, лошадка рысью пробежала это расстояние минут за пятнадцать и остановилась еще не взмыленная возле большого островерхого холма из вершины которого шёл дым.
–Приехали,– сказал Василий.
–Почему быстро? – спросила Кристина.
–Потому, что зима, ехали прямо, летом верст шесть еще надо кругом болота обойти, чтобы дойти сюда,– пояснила Людмила.
–Ну, я первым пойду, земля-то моя,– сказал Василий, показывая всем остальным пример храбрости, так как не каждый смертный осмелится нарушать покой пророчицы – колдуньи. Стукнув кистенём по двери два раза, он бесцеремонно открыл её и в облаке пара вошёл внутрь. Дверь закрылась. Лёха вытащил свой кистень и, перекрестившись, встал рядом с закрытой дверью, чтобы в случае чего придти Василию на помощь. Через несколько минут, напряжённого, ожидания, не каждый же день грешить смертным грехом приходится, дверь открылась, и мальчик лет двенадцати с поклоном пригласил всех внутрь. Алексей подошел к повозку, помог выбраться из-под меховых одеял Кристине и Людмиле, потом каждой из них дал по коробу с подарками, сам же понёс два. Мальчик, что бы драгоценное тепло не выходило наружу, поспешно закрыл за ними дверь.
Кристина несмело вошла последней, она думала, что колдуньи все старые и страшные, потому, что бог в наказание за грехи отнимает у них красоту. Поэтому она, немного удивилась, когда за столом, стоявшим в середине круглого помещения, увидела миловидную женщину лет сорока, доброй улыбкой и серыми, немного пронзительными глазами. Над её левым плечом светилась лампадка, около левого плеча на полке спал рыжий кот большой и важный. Он даже не поинтересовался, кто это там пришел к хозяйке, потому, что считал, что действительным хозяином этого теплого и сытого места был он, а к нему никто до самого марта придти не должен и все остальное ему, поэтому было совсем не интересно. Он лишь повернулся на другой бок, урча от сытости. С потолка свисали связки трав, очаг горел, от кувшинов стоявших подле очага шел вкусный запах перловой каши с мясом и грибами. Ничего и никто не внушало страх в этом месте.
Кристя с интересом осматривала это странное жилище, не похожее ни на, что ранее ей видимое. Стены были сделаны из поставленных стоймя брёвен в полсажени высотой, которые стояли вкопанные в землю на две пяди. На
