Реннисон снял один её конец, и они прошли дальше, в самое нутро здания, которое, как и всякое нутро, выглядело совсем не так помпезно, как публичные залы. Кое-как протиснувшись между старыми полотнами, подпиравшими стены с обеих сторон, они теперь маневрировали среди бюстов, статуй и дедушкиных стенных часов.
— Приближаются торги, — пояснил Реннисон. — Смотрины начнутся на следующей неделе.
Наконец они добрались до его офиса. Фокс думал, что они уже глубоко под землёй, но там оказались заиндевевшие окна, снаружи укреплённые решётками.
— Когда-то это был жилой дом, — проинформировал его Реннисон. — Думаю, здесь располагались кухня, прачечная и помещения для слуг. Четыре элегантных георгианских этажа наверху, а подо всем этим великолепием — подвал, как машинное отделение внизу. — Он улыбнулся и жестом пригласил Фокса сесть. Рабочее место Реннисона оказалось до банальности обыкновенным. Стол из «Икеи», ноутбук и принтер. На стене всего одна картина: дюйма четыре на шесть. Она висела прямо над креслом Реннисона.
— Изысканно, вы не находите? «Французский пляж», работы Пепло. Мне кажется, я не переживу разлуки с ней.
Фокс ничего не понимал в живописи, но его увлёк пышный водоворот красок. Он нашёл картину похожей на тающее мороженое.
— Она тоже будет на распродаже?
Реннисон кивнул:
— Уйдёт за пятьдесят — шестьдесят.
— Тысяч? — Фокс ошеломлённо взглянул на маленький пёстрый прямоугольник на стене совсем иначе — глазами человека, столкнувшегося с другим, чуждым и непонятным, миром.
Реннисон сомкнул ладони, упёршись локтями в стол.
— Так что там у вас за картины?
— Вы слышали о человеке по имени Чарли Броган?
— К несчастью, да. Одна из последних жертв нашей безумной эпохи.
— Вы были с ним знакомы?
Реннисон кивнул:
— В городе несколько аукционных домов, инспектор, и мы боремся за клиентов.
— Он что-то покупал у вас?
— Да. Не только у нас, но и в других действующих галереях, — ответил Реннисон.
— Вы видели его коллекцию?
— Большую часть.
— Он начал её распродавать?
Реннисон испытующе посмотрел на Фокса:
— Могу я узнать причину вашего интереса?
— Полиция ищет причину его возможного самоубийства. Вы упомянули финансы, и вероятное решение мистера Брогана продать картины могло бы подтвердить эту версию.
Объяснение, похоже, вполне устроило Реннисона.
— Кое-что он продал в Лондоне, остальное — здесь. Три или четыре его картины, в частности, должны были быть выставлены на следующем аукционе. Конечно, теперь мы не сможем этого сделать, пока не узнаем волю наследников.
— Сколько полотен было в его коллекции?
Реннисон быстро прикинул в уме.
— Четырнадцать — пятнадцать.
— На сумму?..
Реннисон надул щёки.
— Где-то полмиллиона. До этого всеобщего обнищания они стоили раза в полтора больше.
— Надеюсь, он не купил их на пике цен?
— Вообще-то большинство — как раз тогда. Он распродавал в убыток.
— То есть можно предположить, что им двигало отчаяние?
— Боюсь, что да.
Фокс снова ненадолго задумался.
— Вы когда-нибудь встречались с супругой мистера Брогана?
— Она приходила с ним на какой-то аукцион. Не думаю, что леди хотела бы повторить этот опыт.
— Отчего же? Её не пленяет искусство?
— Видимо, нет.
Фокс улыбнулся и встал:
— Большое спасибо, что уделили мне время.
— Рад был помочь, инспектор.
Они обменялись рукопожатием. Фокс бросил прощальный взгляд на Пепло.
— Думаете о тающем мороженом? — спросил Реннисон. И, увидев, что попал в точку, добавил: — Не вы первый…
— На пятьдесят тысяч можно накупить много мороженого, — заметил Фокс.
— Верно. Но вот за сколько его можно будет потом перепродать?
Молодой человек проводил Малькольма наверх.
17
Припарковавшись метрах в пятидесяти от «Минтерса», Фокс наблюдал появление Нейсмита и Гилкриста. Те прибыли на такси, что говорило об их намерении пропустить никак не один стаканчик: садиться за руль нынче вечером парни явно не собирались. Фокс подождал ещё, и минут через двадцать подъехал Тони Кай, остановился на обочине и прилепил на лобовое стекло свою бумажку с надписью «ПОЛИЦИЯ». По дороге к двери паба он читал сообщения на телефоне. Фокс всё сидел в машине и слушал «Радио-2»[35], постукивая в такт пальцами по рулю. Началась какая-то викторина, и он переключил станцию. На новой частоте передавали новости: скорбь по былой экономике, трамвайные распри, и — о чудо — ожидается хорошая погода. Правда, тут же сообщили о пробках на Форт-роуд-бридж и в восточной части окружной.
— Центр, как всегда, влачится в медленной агонии, — подытожил диктор. Малькольму было уютно сейчас сидеть в припаркованной машине, вне этого бардака, как уютно бывает куриному яйцу. Но появится ли цыплёнок? Пора было уже выключать радио и выходить. Цыплёнок появился. Малькольм собрал всё своё мужество на кончиках пальцев и набрал сообщение Энни Инглис: «Надеюсь, простишь меня. Давай останемся друзьями».
Насчёт «друзей», впрочем, у него имелись некоторые сомнения. Энни нравилась Малькольму, но он плохо умел строить отношения с женщинами. Только с Элен всё до какого-то момента складывалось, но — только до какого-то момента. Малькольм не вполне понимал, почему его так тянуло к Энни — из-за неё самой, или из-за её работы, или дело было в сочетании того и другого. Последние полчаса он отчаянно надеялся, что она позвонит ему или хотя бы напишет. И стоило ему толкнуть дверь «Минтерса», как это произошло. Он выхватил из кармана свой старый мобильный.
— Да?
— Это я. — Тот самый голос.
— Энни… — Малькольм отошёл подальше от паба, на самый край тротуара. — Слушай, мне ужасно стыдно за вчерашнее. Я вёл себя как идиот…
— А мне стыдно, что я так вспылила. Это было слишком, просто у меня в тот момент нервы были на пределе: Дункан постарался, как обычно. — Фокс ждал продолжения, но его не последовало.
— Всё равно я был не прав с самого начала. И мне очень понравились и еда, и твоя компания. Разрешишь мне загладить вину и угостить тебя в ответ?
— Хочешь что-нибудь приготовить?
— Приготовить — это, конечно, сильно сказано… — Энни рассмеялась, и петля на шее Малькольма немного ослабла, — но я знаток местных закусочных.
— Ладно, — согласилась она, — посмотрим.
— Когда тебе будет удобно? На этой неделе я полностью свободен.
— Я дам тебе знать заранее… — Энни замолчала. — Кажется, Дункан пришёл.
— Я заходил к тебе в офис, хотел извиниться.
— На Фэттс? Тебя разве не отстранили?
— Грампианские контролёры вызывали меня в участок.
— У тебя сейчас столько проблем, Малькольм. Может, отложим на недельку?
— Как раз поэтому и не хочется откладывать. Прошу тебя, Энни.
— Хорошо, я подумаю. Только дай мне немного времени. Нужно идти.
— Передавай привет Дункану. Скажи — я спрашивал, что за музыку он там накупил в iTunes.
— Поверь, лучше тебе этого не слышать.
Телефон умолк. Малькольм с улыбкой смотрел на маленький светящийся экранчик. Он погас, и Фокс глубоко вздохнул, перестраиваясь совсем на другую волну, перед тем как войти в паб.
Кай первым заметил Малькольма. Он сидел не там, где обычно, а за соседним столиком. На прежнем месте расположились Гилкрист с Нейсмитом, и Тони демонстративно не хотел им мешать. Компанию ему составляла газета, но он был явно уже сыт ею. При виде Фокса Кай вскинул брови и поднялся навстречу коллеге. Вместе они подошли к бару.
— Дай-ка я тебя угощу. — Тони полез за бумажником.
— Так рад меня видеть, что ли?
— Ещё бы. В последнее время я — как лишний член на оргии: ни туда ни сюда. — Он покосился на столик в углу. — Половину того, о чём они говорят, я не понимаю, а от второй половины меня мутит. — Кай уставился на Фокса: — А ты, значит, просто мимо проходил, так?
— Открою тебе секрет: хочу этого милягу Гилкриста на пару слов.
— Так вот зачем тебе понадобился Нейсмит? Загнать добычу в ловушку?
Фокс пожал плечами и заказал томатный сок. Хозяин заведения взял бутылку из холодильника, неистово потряс ею перед лицом Фокса и перелил содержимое в стакан.
— Видали, что творится? — спросил он, не особенно рассчитывая на ответ. — Последний не стал рисковать и забрал деньги — семнадцать с половиной вместо сотни. — Он с негодованием покачал головой, поражаясь людскому идиотизму.
— Обожаю, когда у них сдают нервы, — прокомментировал Кай, отдавая деньги за сок и своё пиво.
— Не забудь, что ты за рулём, — выдал Малькольм назидательным тоном.
— Полторы пинты — и больше ни-ни.
— Нашему отделу не хватает только, чтобы ты в трубочку подышал. Макьюэн свихнётся. К тому же — ты уверен, что Гилкрист на тебя не настучит?
