— Из того, что вы рассказываете мне о двойнике, я делаю вывод, что вы хотите, чтобы я тоже стала магом. Это так? — спросила я.
— Не совсем, — ответил он, внимательно глядя на меня. — Все здесь зависит от тебя. Ведь в каждом конкретном случае от самого человека зависит, как сложится его судьба.
— Но Клара говорила, что все в этом доме появляются не случайно. Почему я была избрана? — спросила я. — Почему именно я?
— Ответить на этот вопрос очень трудно, — сказал м-р Абеляр, улыбаясь. — Давай ограничимся тем, что скажем, что мы должны были взять тебя в этот дом. Ты помнишь ту ночь лет пять назад, когда тебя застали в компрометирующей ситуации с молодым человеком?
Я тут же начала чихать, как со мной бывало всегда, когда я чувствовала себя в опасности. По ходу занятий вспоминанием я снова и снова вспоминала все подобные ситуации. С четырнадцатилетнего возраста я с ума сходила из-за молодых людей и постоянно преследовала их так же, как в детстве бегала за своими братьями. Мне больше всего на свете хотелось, чтобы меня любили, потому что я знала, что мои домашние меня не любят. Но это всегда заканчивалось тем, что я отпугивала кандидатов в поклонники раньше, чем мы успевали сблизиться. Моя навязчивость послужила поводом для того, чтобы все начали считать меня ветреной женщиной, способной на все. В итоге у меня была самая худшая репутация из всех, какие только можно себе вообразить, хотя я не совершила и половины того, что мне приписывали родители и друзья.
— Тебя застали в служебном помещении кафе того кинотеатра на открытом воздухе, куда люди приезжают на просмотр фильма в автомобилях. Это было в Калифорнии, помнишь? — услышала я слова м-ра Абеляра.
Как я могла не помнить? Несомненно, это была одна из самых худших переделок в моей жизни. И поскольку воспоминания о ней были для меня такими болезненными, я все откладывала ее глубокую проработку в ходе вспоминания, каждый раз только издалека касаясь ее. Тогда во время летних каникул я нанялась в кинотеатр на работу, которая состояла в том, чтобы продавать горячие бутерброды с сосисками и прохладительные напитки. В конце лета молодой человек по имени Кенни, который работал в справочном бюро того же кинотеатра на открытом воздухе, сказал, что любит меня. До этого я была полностью безразлична к нему, потому что на примете у меня был директор кинотеатра, который был красив и богат. Но к несчастью для меня, он был увлечен Ритой, девятнадцатилетней ярко-размалеваной красоткой, которая стала моей Немезидой (Древнегреческая богиня возмездия.). Каждый вечер вскоре после того, как начинался сеанс, она украдкой проскальзывала в кабинет босса и запирала за собой дверь. Когда она появлялась оттуда перед самым началом перерыва, ее красно-белый клетчатый костюм официантки был весь измят, а волосы взлохмачены и запутаны. Я сильно завидовала Рите за то внимание, которое ей уделяют. Но еще хуже было то, что вскоре она получила более престижную работу кассира, тогда как я по-прежнему бегала с поп-корном и бутылками лимонада.
Когда Кенни сказал мне, что я красива и желанна, я начала смотреть на него в ином свете. Я перестала замечать, что его лицо сплошь покрыто угрями, что он постоянно хлещет пиво, слушает веселенькую музыку, ходит в ботинках и разговаривает на отвратительном техасском слэнге. Совершенно неожиданно для себя я увидела в нем мужество и красоту, хотя все, что я знала о нем, сводилось к тому, что его родители — католики. Я даже не знала, что он покуривает марихуану. Я начала влюбляться в него и не хотела, чтобы все эти, как мне тогда казалось, мелочи воспрепятствовали этому.
Когда я сообщила ему, что заканчиваю работать в конце недели, потому что моя семья уезжает на остаток моих каникул в Германию, и я должна последовать за ними, Кенни был очень раздосадован. Он обвинил моих родителей в том, что они пытаются разлучить нас. Он взял меня за руку и поклялся, что не может жить без меня. Он предложил мне выйти за него замуж, но мне тогда еще не было и шестнадцати, поэтому я сказала, что ему придется подождать. Он страстно обнял меня и сказал, что в таком случае мы могли бы по крайней мере заняться любовью. Я не поняла, имел ли он в виду тот вечер или вообще время до моего отъезда, но тут же согласилась с ним и предложила не откладывать. До конца сеанса у нас оставалось минут двадцать, поэтому я быстро отодвинула в сторону булочки и начала раздеваться.
Он испугался. Он дрожал, как мальчишка, хотя ему было уже двадцать два. Мы обняли друг друга и поцеловались, но прежде чем случилось все остальное, к нам в комнату ворвался какой-то старик. Увидев, что мы находимся в такой неловкой ситуации, он схватил метлу, ударил ею меня по спине и выгнал меня полураздетую в фойе, где я оказалась на виду у публики, стоящей в очереди в буфет. Они принялись хохотать и язвительно обзывать меня. Но хуже всего было то, что среди них я узнала двух учителей из своей школы. Они были так же шокированы, когда меня увидели, как и я, когда узнала их. Один из них рассказал о случившемся директору школы, который в свою очередь доложил обо всем родителям. Через некоторое время обо мне стали ходить сплетни, я стала посмешищем для всей школы. В последующие годы больше всех на свете л ненавидела того глупого старичка, который взял на себя роль моего морального воспитателя. Мне казалось, что в действительности это он испортил мне жизнь, потому что после этого мне не пришлось больше увидеться с Кенни.
— Я был тем старичком, — сказал м-р Абеляр так, будто следил за моими мыслями.
В это мгновение на меня свалилась вся тяжесть воспоминания о том публичном осмеянии. Но тот факт, что виновник всего происшедшего был сейчас передо мной, был для меня совершенно невыносимым. Почувствовав полную безвыходность своего положения, я расплакалась. Однако хуже всего было то, что м-р Абеляр, казалось, совсем не сожалеет о том, что тогда сделал.
— Я слежу за тобой, начиная с того самого вечера, сказал он, застенчиво улыбаясь.
В его взгляде и словах я прочла множество утонченных сексуальных оттенков. Казалось, что мое сердце вот-вот разорвется от ярости и страха. Я тогда поняла, что Клара привезла меня в Мексику, претворяя в жизнь какой-то зловещий замысел, который распространялся на меня и явно был связан с половыми извращениями. Ни на мгновение я не верила в то, что они говорили о воздержании.
— Что вы намереваетесь делать со мной? — спросила я дрожащим от страха голосом.
Клара озадаченно посмотрела на меня, а затем начала смеяться так, будто поняла, что у меня на уме. М-р Абеляр передразнив меня, задал Кларе тот же вопрос:
— Что вы намереваетесь делать со мной?
Вслед за этим его громогласный хохот присоединился к Клариному так, что, казалось, задрожал весь дом. Я услышала завывание Манфреда, доносящееся из его будки, — оно тоже напоминало смех. Я чувствовала себя хуже чем ничтожеством: для меня это был полный крах. Я поднялась, чтобы уйти, но м-р Абеляр снова толкнул меня на диван.
— Стыдливость и чувство собственной вины — не лучшие приятели, — сказал он серьезно. — Ты не проработала этот эпизод в ходе вспоминания, в противном случае ты бы себя сейчас так не вела.
А затем, сменив свой гневный взгляд на почти что соболезнующий, он добавил:
— Мы с Кларой ничего не собираемся с тобой делать. Ты уже сама сделала более чем достаточно. В тот вечер я искал комнату отдыха и случайно открыл дверь служебного помещения. Поскольку нагваль не может сделать подобной ошибки по невнимательности, так как он всегда осознает все свои действия, мне пришлось предположить, что сама судьба привела меня к тебе, а это означает, что ты для меня что-то значишь. Увидев тебя полураздетой, готовой отдаться какому-то хилому парню, который, возможно, испортит тебе жизнь, я начал действовать решительно и ударил тебя метлой.
— На самом деле вы сделали меня посмешищем для родных и друзей, — с досадой сказала я.
— Возможно. Но кроме этого я поймал твое эфирное тело и отметил его одной особой энергетической линией, сказал он. Начиная с этого дня, я всегда знал, где ты, но мне понадобилось пять лет для того, чтобы мы с тобой оказались в ситуации, в которой ты сможешь выслушать то, что я должен сказать тебе.
В первый раз до меня полностью дошли его слова. Я с недоверием уставилась на него.
— Вы хотите сказать, что постоянно знали, где я нахожусь? — спросила я.
— Я следил за каждым твоим движением, — ответил он уверенно.
— Значит, вы подсматривали за мной?
Смысл его слов медленно поднимался на поверхность моего ума.
— Да, в некотором смысле, — признался он.
— И Клара знала, что я живу в Аризоне?
— Естественно, все мы знали, где ты.
— Значит, Клара тогда встретила меня в пустыне не случайно! — выпалила я.
Я повернулась к Кларе в ярости.
