— Почему же? Я могу просветить народ о том, как рассказывать истории. Завязка-кульминация-развязка.
— Правда можете? — голые коленки Аси так и сверкали перед носом Адама. — Почему вы до сих пор разгуливаете в шортах, осень на дворе!
— А мне жарко. Это все из-за снижения уровня эстрогена. Вот потрогайте, — и она протянула ему ладонь.
Адам помедлил и приложил ее к своей щеке.
— И правда горячая, — признал он, не спеша выпускать Асину руку.
— Ну так что? — спросила она. — Дадите мне микрофон? Обожаю всякие такие штуки. Мне кажется, во мне трепещется великая актриса.
— Предположим, я позволю своей няне выступить наравне с сильнейшими маркетологами перед толпой зрителей, которые заплатили за это деньги. — протянул Адам с улыбкой. — Но что я получу взамен?
— Вы получите совершенно бесплатно самого лучшего спикера в мире.
И она в довершение его несчастий гордо выпятила грудь.
— Боюсь, что мне не хватает мотивации, — заметил Адам, хотя мотивации прямо сейчас перед его взором было даже с избытком.
— И что хотите взамен, мелочный вы торгаш?
— А что у вас есть, кроме полных карманов сказок?
Она засмеялась.
— Тут вы меня поймали, Адам. Мне совершенно нечем с вами расплатиться.
— Тысяча и одна ночь сказок, Ася. Не для Евы. Для меня. Я хочу, чтобы вы тысячу и одну ночь шептали мне по одной истории перед сном.
Смех еще не покинул ее губ, но в глазах уже нарастала тревога.
— Это же… — она нахмурилась, считая.
— Два года и семь месяцев, — подсказал Адам.
— Так долго! За одно коротенькое выступление? Похоже на сделку с дьяволом. Надеетесь заполучить мою бессмертную душу?
Ему бы хотя бы раскопать эту самую душу под ворохом старого тряпья, в которое укутала ее Ася.
— На что мне ваша душа? — только и спросил Адам. — Просто я страдаю бессонницей.
— Бедняжка, — Ася погладила его по голове, как часто гладила Еву. — Что отец, что дочь — одного поля ягоды.
— Кстати, где моя дочь? — поспешил Адам перевести разговор в относительно безопасное русло, пока его пульс не оглушил их обоих.
— Ева? — переспросила Ася, как будто были другие варианты. — Болтает со своим женихом по скайпу. У нее бурный роман с Мишей из подготовишки. Что? Хороший мальчик! Не смотрите на меня так, это хорошая новость. Ребенок обрастает социальными связями. Если все будет хорошо, в шесть лет мы отдадим ее в детский сад, чтобы она привыкла к коллективу перед школой. Или это будет слишком внезапно для бедняжки? Дневной сон в общей спальне и общие туалеты. Я ненавидела детсад, а вы? Хотя о чем я, вы наверняка в него не ходили. Нет, пусть привыкает к коллективу сразу в школе… Хотя с другой стороны базовые навыки выживания в стае тоже нужны. Ох, как это все сложно! — и она взлохматила себе волосы.
Адам не выдержал и поцеловал ее ладонь, которую так и прижимал к своей щеке.
— Это еще за что? — подозрительно спросила Ася.
— За то, что вы уже думаете про школу для Евы. Это очень долгосрочный план развития.
— И правда, — Ася ойкнула и добавила насмешливо: — Хотя на самом деле я просто уверена, что вы выставите меня, как только я рожу своего ребенка. Младенцы невыносимы. Я несколько раз едва не выкинула Димдима в кусты роз, а ведь он мой племянник!
— Ася, — торжественно пообещал Адам. — Я обещаю не выкидывать вашего ребенка в кусты роз.
— Даже если он будет вопить ночами напролет?
— Даже если он будет зеленой букашкой или зубастым крокодилом.
— Надеюсь, что все-таки не будет, — вспыхнула широкая улыбка, и Адам почти зажмурился.
Тихое теплое счастье облаком растекалось по груди.
Стоя перед зеркалом в ванной, Ася прикладывала к щеке ладонь.
Ее щека была не такой приятной, как у Адама — не хватало колкости вечерней щетины и прохлады юной кожи. Сама-то она была как печка.
Нашелся царь Шахрияр!
Ася нервно икнула, вспомнив, что за тысячу и одну ночь сказок Шахерезада успела родить своему тирану троих сыновей.
Знал ли Адам сколь неприличное предложение он делает, или не ожидал такой суровой правды от детских сказок?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Он совсем ненормальный? Разве можно вообще так себя вести?
Как будто она действительно плюшевый мишка, а не живая женщина.
— Аська, ты опять сочиняешь на ходу, — сказала она себе строго. — Все придумала. Нет ничего, да и неоткуда взяться.
Это просто…
Манера общения у некоторых такая.
В дверь заколотили.
Ася подпрыгнула, как будто ее застукали на чем-то совершенно неприличном, и открыла.
— Лена звонит по видеосвязи, — Адам был в панике. — Хочет поговорить с Евой.
— Ну так передайте дочери трубку!
Ася тоже ужасно разволновалась.
— Уверены? — спросил Адам.
— Нет, но давайте это сделаем быстрее.
— Вы чего? — спросила Ева, заглядывая в ванную. — Как два кролика.
— А тебе мама звонит, — воскликнул Адам. — Поговоришь с ней?
Ева быстро захлопнула дверь ванной.
И через секунду снова открыла.
— Просто поболтайте, — сказала Ася. — Как с Мишей. Только с мамой.
В конце концов, должно же это слово когда-нибудь просто войти в обиход. Перестать быть запрещенным.
— Ладно, — Ева отважно протянула ладошку. — Можно.
Адам передал ей телефон.
— Привет, — раздался голос Лены.
— Привет, — неловко произнесла Ева и опять закрыла дверь в ванной.
Ася вдруг обнаружила, что цепляется за футболку Адама.
— Фух, — она отступила. — Жарко.
Он сел на бортик ванной, потирая свой колючий подбородок.
— Я так перепугался, как будто мне позвонил Гитлер.
— Ну вы уж не преувеличивайте, — Ася прижала ухо к двери, пытаясь услышать, что говорит Ева.
— Что? Что там слышно?
— Она говорит, что папа с Асей играют в кроликов в ванной, — сотрясаясь от смеха, отрапортовала она.
Адам поперхнулся.
— Что мы делаем?
— Не знаю… Но звучит ужасно неприлично, — и Ася снова расхохоталась.
28
Адам минут двадцать разглядывал расписание конфы, прежде чем решительно сдвинуть спикера с темой «Одноклассники не только для бабушек, но еще и для дедушек» вниз. «Ася Митрохина. Директор по маркетингу агентства «Апсны». Рассказывайте истории и продавайте. Эксклюзив от организаторов», — написал он.
Вика, у которой тут же отразилось уведомление об изменении программы, нахмурилась.
— Кто это? — спросила она озадаченно.
— Ну кто в нашей конторе директор по маркетингу, — ответил Адам благодушно.
Понимание касалось ее лица постепенно — сначала появилась складка между бровей, потом сжались губы, а потом злость ледяным потоком хлынула из глаз.
— Ты с ума сошел? — закричала Вика без разбега, сразу с высокой точки. — Ты совсем недавно загонял мне про принципы! Давай не будем приглашать всякий сброд, — говорил ты! Ты не включил в программу трендового Вальдемара Мо, а ведь я уже начала с ним переговоры! Ты… ты поставил свою няню в прайм — сразу после обеда, когда все будут отдохнувшими и благодушными! Ты… ты чокнутый псих, Адамур Фаридович! Я увольняюсь! Сил моих нет работать с таким самодуром!
— Вик, выпиши себе премию, — дождавшись, пока она выдохнется, попросил Адам. — За моральные издержки.
— И выпишу, — она мрачно упала в кресло. — В двойном размере! Трындец какой-то.
Вечером, неожиданно и без всякого предупреждения, заявился Линар
— Вот, — гордо сказал он, выгружая на стол коробку. — Жена передала вам домашний чак-чак.
Адам работал над книгой в саду, и в ранних сумерках саженцы деревьев напоминали тощих привидений. Евы и Аси не было дома, и брату он почти обрадовался.
— Как мило, — заметил он. — Кофе? Чай? Воды? Виски?
— Кофе, я за рулем. Слушай, ко мне заезжал отец. Он переживает, что его внучка растет сиротой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Начинается, — Адам захлопнул ноутбук и откинулся в плетеном кресле, уставившись в тусклое небо.
— Ага. Он твердо намерен найти девочке мать.
