«Октябрь – 2401».
«Ноябрь – 2520».
«Декабрь – 3000 рублей!»
Именно так, с восклицательным знаком записал Санжаров свое красивое достижение, которое стало ему лучшим подарком к Новому году.
Но дальше дело пошло туго. Как он ни старался, рекорд улучшался черепашьими темпами.
«Январь – 3025».
«Февраль – 3047».
«Март – 3074».
А рядом надпись: «2617».
Именно настолько увеличилась ежемесячная экономия по сравнению с мартом прошлого года, когда началась его эпопея. Две с половиной тысячи с хвостиком, это вам не шуточки!
Однако потом прибавление пошло совсем медленно – по десять, по пять рублей и вовсе по рублю. Видимо, ресурсы экономии уже исчерпали себя. Скрепя сердце, Санжаров перестал заниматься зарядкой, окончательно лишая себя аппетита, но и это дало только двадцать рублей прибыли.
Останавливаться на достигнутом очень не хотелось.
Обратившись к книге «Здоровое питание», Санжаров проштудировал раздел, где говорилось, как, отказавшись от мяса, рыбы и молокопродуктов в пользу более дешевых товаров не животного происхождения, не допустить дефицита жиров, белка, аминокислот и прочих необходимых микроэлементов.
И стал покупать фасоль, сою, горох (лучше, конечно, бобы, но они почему-то попадались только консервированные).
Дело пошло веселее:
«Апрель – 3439»
«Март – 3670»
«Апрель – 3998».
И опять застопорилось.
Санжаров оптимально минимизировал все, что мог. Но прибавки были почти неощутимыми: рубль, два, опять рубль – словно для проформы, словно Санжаров сам себя утешал и обманывал, гордость его этим была уязвлена.
Он не знал, что еще предпринять, а книга «Здоровое питание» не давала ответа.
Ответ дала жизнь.
Проходя однажды мимо мусорных баков, где рылись бомжи, Санжаров услышал:
– Глянь, курица прямо целая и не воняет!
Бомж обращался к своему коллеге, но и Санжаров заинтересовался, оглянулся.
Увидел, как лохматый мужчина в рваной кожаной куртке с меховым воротником показывает курицу в целлофановой упаковке.
– Брось, – сказал ему приятель. – Возиться с ней. У меня колбасы полно.
И бомж бросил. А Санжаров отошел, дождался за деревьями, когда бомжи уйдут, подошел к мусорным бакам, огляделся, не наблюдает ли кто, и выхватил курицу. Тут же, в мусоре, нашел чистый пластиковый пакет, обернул курицу, принес домой, вымачивал в слабом растворе марганцовки, потом долго тушил. Съел кусочек, пару часов выжидал – не будет ли чего. Ничего не случилось, и он съел целую ножку.
И пребывал после этого в превосходном состоянии духа и тела: ведь курица в магазине стоит от 130 рублей и выше! А тушка килограмма на два тянет, значит, одним махом – 260 рублей в копилку!
А что из мусорного бака, то всем известно, насколько зажрались москвичи. Санжаров, выбрасывая мусор, и до этого не раз видел целые батоны хлеба, только с края тронутые немного плесенью (а иногда и не тронутые, просто черствые – что даже полезно на самом-то деле!), и колбасу, и салаты в пластиковых контейнерах, даже не распакованные, но прежде стереотип мышления не позволял ему увидеть в них возможную пользу. А теперь стало все до удивления очевидно.
Санжаров был возбужден открытием, ворочался, не мог заснуть. Начал себя мысленно успокаивать, вспомнив приемы аутотренинга, которые знал, но, к сожалению, редко использовал. Ведь так и разболеться недолго, а больному человеку больше нужно!
Утром он проснулся рано, по будильнику, все в душе подрагивало, как раньше перед соревнованием, все рвалось вперед, звало к действию.
Санжаров спустился к мусорным бакам, надев старый плащ и старую мятую кепку. Не было никого – ни дворников, ни бомжей. И мусороуборочные машины еще не приезжали. Поэтому за какие-то десять минут Санжаров набрал столько, что еле донес.
Дома рассортировал, кое-что все-таки не решился использовать, выкинул, остальное промыл, обработал марганцовкой, обрезал.
И настал день, когда он торжественно записал в тетради, сменившей убогий листок (найдена была в мусоре, новехонькая):
«Выделено на питание – 7050 рублей. Сэкономлено – 7050 рублей!»
Заметим, что за время, о котором мы ведем рассказ, пенсию Санжарову дважды повышали, но росли и цены на коммунальные услуги и все остальное, поэтому сумма, выделенная на продукты, оставалась неизменной.
Санжаров ликовал.
Весь вечер он был в таком состоянии, словно выпил шампанского.
Он открывал шкатулку, считал деньги, любовался записями своих рекордов, закрывал, ходил по комнате небольшими шагами, не тратя лишних сил, опять открывал шкатулку…
И вдруг его обдало холодом – а что дальше?
Ведь экономить можно только то, что есть. Из 7050 рублей не выкроишь 8000! И даже 7051 не выкроишь. Значит – все кончилось? Зачем тогда жить, если все потеряло смысл?
Он вслух замычал от душевного страдания. Закружилась голова, чего давно уже не бывало.
Он лег, закрыл глаза, представил золотистый песок и лазурные волны, как это и нужно делать при аутотренинге. Опомнись, попутно уговаривал он себя, ведь так можно заполучить сердечный приступ или инсульт и скоропостижно умереть, не выполнив задачи!
А в чем задача?
В том, чтобы оптимально использовать все ресурсы.
Но они ведь есть! – озарило Санжарова. Есть же коммунальные деньги! Надо разумнее пользоваться горячей и холодной водой, электричеством, не смотреть телевизор, и опять пойдет экономия!
Так он и сделал.
И экономия пошла, все большие суммы укладывались в шкатулку, в «копилку рекордов», если употреблять олимпийское выражение, естественно подходящее Санжарову, бывшему спортсмену.
Он научился обходиться почти без электричества, оставив включенным только холодильник – понятно, почему. Воду использовал рационально: затыкал пробкой дыру в раковине, сначала умывал лицо, потом чистил, используя эту воду, зубы, потом брился и смывал пену и только после этого пускал тонкую струйку чистой воды, чтобы отмыть остатки пасты и пены. Заметим, что все предметы и средства гигиены, о которых ранее не упоминалось, но которые, конечно, у Санжарова были, приобретались им по минимальным ценам и использовались очень аккуратно. Он перестал принимать душ, вместо этого обтирался влажным полотенцем, вспомнив, что когда-то читал книгу о Мао Цзэдуне, который именно так и делал. Не самый глупый человек был, хоть и тиран.
И однако опять настал момент, когда рекорды достигли предела.
Но ищущий ум Санжарова и тут выручил.
А с какой стати, подумал он, я вообще должен платить за воду, за свет, за все остальное? Я государству отдал свою жизнь без остатка, а что оно дало мне взамен? Конечно, коммунальщики начнут звонить, письма слать, грозить судом. Пусть грозят. Что они вообще могут сделать? Выселить? Хотел бы я посмотреть, как выселяют заслуженного мастера спорта! Да я все телевидение, все газеты созову!
И он перестал платить.
И наступил день окончательного торжества.
Появилась запись:
«Получено 13879 рублей. Сэкономлено 13879 рублей».
Санжаров целый час смотрел на страницу с этой записью, испытывая чувства неописуемые, почти сладострастные, ему даже слегка было совестно. Эта вот совестливость, подумал он, возможно, и мешала мне занимать первые места, стать лучшим. Я, сам того не осознавая, жалел своих соперников, поэтому и давал им победить, умея радоваться чужой победе.
Но зато теперь я – лучший! Да, граждане, товарищи и господа, лучший! Только не говорите, что бомжи и нищие живут, тоже не тратя своих денег, у них этих денег нет. А у меня есть! Кто еще, получая деньги, сумеет не тратить ни копейки? Кто, ау? Молчит телевизор, не пишут газеты, нет таких! Только я!
И он почувствовал себя на невидимом пьедестале, и гимн Советского Союза зазвучал в его голове, и красавица в короткой синей юбочке с длинными загорелыми ногами, в красных кроссовках с белыми носочками подошла к нему, чтобы повесить на его грудь золотую медаль.
– Нагнитесь, пожалуйста, – попросила она.
Санжаров великодушно нагнулся – и упал.
Через пять дней соседи, обеспокоенные неприятным запахом, позвонили в полицию.
Приехала полиция, потом «скорая помощь», примчался участковый, позвали понятых, взломали дверь.
Кого-то сразу стошнило.
Зажимая нос и рот ладонью, участковый кинулся к окнам, открыл их.
Началась обычная процедура: осмотр тела, протокол, опрос соседей.
Участковый заглянул на кухню, открыл холодильник и тут же захлопнул, бросился на балкон, стоял там, широко открывая рот и глотая воздух.
Как и положено, у Санжарова, человека одинокого, провели обыск.
Не нашли ничего особенного, только шкатулку с тетрадью, где были какие-то непонятные подсчеты. И деньги там лежали толстой стопкой. 70 625 рублей.
– Негусто, – сказал кто-то.
– Для пенсионера-то? – возразили ему.
– А вы вспомните старушку в Сокольниках!
И все вспомнили девяностодвухлетнюю старушку в Сокольниках, обнаруженную мертвой пару недель назад. Она лежала на полу, вокруг множество опустошенных банок с кошачьим кормом, бродили пять отощавших кошек, а за книгами в шкафу нашли большой конверт, в котором была весомая пачка – восемьдесят девять тысяч долларов, накопленные старушкой неизвестным образом.
