Тишина.
Лейтенант принялся опять звонить.
Потом постучал кулаком. Соседке в это время стало нехорошо, он побледнела и взялась за сердце.
– Не привлекайте внимания, не в ваших интересах! – крикнул капитан.
Через некоторое время дверь приоткрылась на цепочку.
Мужской хриплый от сна или волнения голос спросил:
– Вы чего ломитесь? У вас ордер есть?
Капитан оказал в щель бумажку.
– Сами понимаете, Виктор Викторович, лучше без эксцессов!
– Я сейчас звоню Киселеву. Знаете Киселева?
– Знаем. И он знает, что мы тут. Открываете или звать моих ребят? Они там внизу скучают.
Кориков знал, что капитан блефует: он не видел у подъезда никаких ребят. Стояла только полицейская машина, которой он не придал значения. Ему бы сообразить, что неспроста, переждать, но кто же знал?
Дверь открылась.
Дальнейшее происходило очень быстро.
Бледную соседку ввели и посадили в прихожей на обувной ящик, она была в ступоре. Корикова оставили в коридорчике, откуда были видны двери в кухню и две комнаты. Лейтенант сразу же направился в одну из них, а капитан пошел в кухню.
– Куда, там ребенок спит! – бросилась за лейтенантом женщина в халате. А мужчина с голым торсом, густо поросшим темными волосами, в пижамных штанах, пошел за капитаном, спрашивая:
– Может, объясните? Или представитесь хотя бы? Алё?
Капитан, не оборачиваясь, показал ему красную книжечку. Мужчина хотел рассмотреть, но в это время в комнате заплакал ребенок. Судя по голосу, совсем маленький.
– Ты чего там делаешь? – развернулся мужчина в сторону детской. – Вышел от ребенка сейчас же!
И пошел туда.
Таким образом Бакаев с женой оказались вместе в детской, а капитан в кухне остался один. Он быстрым взглядом окинул окружающее, потом прикрыл дверь.
Кориков, сам не зная, почему и зачем, сделал несколько шагов и заглянул в щелочку между дверью и косяком. И увидел крупно, как в кино, отдельную руку капитана, которая открыла ящик шкафа и сунула туда небольшой бумажный пакет.
Кориков отшатнулся.
Отошел.
Капитан вышел и позвал лейтенанта:
– Сережа, ты чего там?
– Ничего, провожу осмотр, – вышел из детской лейтенант.
– Какой вам осмотр в комнате ребенка? – кричала жена Бакаева, укачивая на руках двухлетнюю плачущую девочку.
А дочери Корикова четыре. Он бы убил, если бы ее вот так потревожили.
Но и Бакаев, похоже, готов был убить: стоял со сжатыми кулаками, стиснув зубы, бурно дышал и ненавидящим взглядом смотрел на полицейских.
– Спокойно, спокойно! – приговаривал капитан. – Татьяна Сергеевна? Татьяна Сергеевна?
– А? Что? – соседка не сразу поняла, что к ней обращаются. Встала.
– Нормально себя чувствуем?
– Ничего.
– Так. Значит, там мы были, пройдем сюда! – и капитан пошел в другую комнату, которая была спальней супругов.
– Вы что ищете, сволочи? – не сдержался Бакаев.
– Выбирай слова, папаша! – посоветовал ему лейтенант, а капитан весело ответил:
– Что мы ищем, Виктор Викторович, вы и без нас знаете! Вас мы ищем! И нашли.
– И что?
– Ничего, действуем по инструкции.
Он заглянул в платяной шкаф, открыл тумбочку возле кровати, приподнял и бросил журналы на столике.
– Теперь что у нас? Кухня? Там я не успел ничего посмотреть, а надо!
В кухне капитан открывал все подряд ящики. Будто не знал, какой ящик нужен.
Кориков внимательно смотрел.
И вот оно: рука капитана достает пакет.
– Дешевка, кто тебе поверит? – закричал Бакаев. – Тупая работа, капитан!
Кориков поднял пакет в вытянутой руке:
– Татьяна Сергеевна! Алексей Олегович! Мы видим обнаруженный в квартире гражданина Бакаева некий пакет! Что в нем?
Он развернул пакет, в нем оказалось еще два свертка. В том, что побольше, была пачка стодолларовых купюр, а в маленьком – белый порошок.
– Звери! Сволочи! Гады! – кричала жена Бакаева.
– Нина, отойди и успокой Лану! – приказал ей Бакаев. – Не бойся, я это разрулю, им это не пройдет!
– Пройдет, – заверил капитан.
Он еще что-то говорил – и Корикову, и Татьяне Сергеевне, и лейтенанту, и Бакаеву, потом сел за стол, вынул из папки бланк, начал заполнять.
С Кориковым что-то случилось: он все видел и слышал, но словно не понимал. Такое с ним уже бывало. Однажды с пацанами играли на стройке, вдруг подошли трое неизвестных, постарше, что-то спросили, к чему-то привязались и вдруг построили всех в ряд и начали бить по затылку. Били и смеялись. Приказывали не плакать. Кто плакал, того били еще. Лешу Корикова тогда не поставили в избиваемый ряд – может, потому, что он выглядел очень уж маленьким. Но он все равно стоял и ждал своей очереди. Мог бы ведь убежать или просто отойти, чтобы обозначить свою непричастность. Нет, стоял, онемев и оглохнув, поняв тогда правду книжного выражения «страх сковал все тело». И другие были случаи, последний – в метро, где двое пьяных парней пристали к девушке, хамили ей, трогали ее, мужчины отворачивались, женщины возмущались, в Корикове закипала кровь – он это почти физически ощущал, он чувствовал, что еще немного и не выдержит, вступится. И будь что будет. Но не успел: поезд подошел к станции, девушка выбежала, придурки остались, уставшие от своего веселья, никого больше не тронули.
Он очнулся от тычка в плечо.
Это выводил его из забытья лейтенант:
– Ау, в чем дело, спим на ходу?
– А что?
– Распишитесь, – капитан протягивал ему ручку и указывал на лист бумаги.
Кориков машинально взял ручку.
Слышались плач девочки и глухие рыдания женщины. Бакаев стоял у стены, скрестив руки.
Кориков взял лист. Увидел свою фамилию. Слова скакали перед глазами. «В присутствии… обнаружены… По свидетельству…»
– Это что? – спросил он.
– Формальность. Вы видели то, что видели, подтверждаете это в качестве понятого, вот и все.
– Не формальность! – подал голос Бакаев. – Вы откуда этих людей взяли? Они свои права и обязанности знают? Вам объясняли? – напрямую спросил он Корикова.
Кориков растерянно смотрел на него.
– Бакаев, усугубляете! – сказал капитан. – Опытный же человек, в курсе: действие вызывает противодействие. Не ставьте нам палки в колеса.
– Вам поставишь, у вас колеса литые! – отреагировал Бакаев, и Кориков мысленно оценил присутствие духа этого человека: он не только спорит с правоохранителями, но и находит остроумные формулировки. А может, он закоренелый преступник, и ему это не впервой?
– Не тянем время, подписываем! – понукал капитан. – Все оформлено грамотно, не волнуйтесь.
Сейчас подпишу и пойду домой, подумал Кориков. Юля, жена, умница, конечно уже проснулась и приготовила завтрак. Странно, кстати, что не звонит, не беспокоится. Но времени прошло совсем мало, не больше получаса. Или все же больше? Он зачем-то посмотрел на часы.
Да, чувство времени у него отличное: сейчас половина восьмого.
Юля старается разнообразить: то омлет с помидорами, то блинчики, то паровые котлетки – все легкое, утреннее, но сытное и вкусное. А потом Кориков поцелует спящую милую Ульянку и сам завалится в нагретую телом жены постель. А может, и пошалит с Юлей, такое у них еще частенько случается.
С удивлением Кориков почувствовал в теле признаки возбуждения – совершенно неуместные в этих обстоятельствах.
Но он же видел, как капитан подложил пакет! Он подпишет и пойдет яишенку кушать и теплую жену ласкать, а этот человек, возможно, отправится на несколько лет в тюрьму, осиротив на это время жену и дочь!
Вот он, момент выбора.
И тут Корикову стало стыдно.
Он, интеллигент, сын родителей-интеллигентов (мама – учитель, отец – госслужащий), еще сомневается! Он, видите ли, думает, подписать ли ему ложное показание или не подписать!
И Кориков положил ручку на стол.
– В чем дело?
– Понятой в любой момент имеет право отказаться! – за Корикова ответил Бакаев. – Молодец, мужик, уважаю!
– Помолчи, юрист! Что происходит? – спросил капитан Корикова.
Кориков откашлялся и сказал:
– Я видел, как вы подложили этот пакет.
– Чего?
– Я видел, как вы сунули этот пакет в тот ящик.
– Ага! – закричал Бакаев. – Съел, капитан? Совсем уже оборзели, даже не скрываются! А не все на свете суки, не все оподлячились, понял? Мужик, ты мужик! Ты гений! Ты человек! Нина!
Тут же пришла Нина – одна, без девочки, та, видимо, опять заснула.
– Нина, они облажались! – захлебывался радостью Бакаев. – Вот этот человек видел, как они порошок и зеленку совали! Ты запиши, запиши это в протокол! – тыкал он пальцем в бумагу. – Ты обязан это сделать, сто тридцать пятая статья!
– А ну, замолчал! – цыкнул лейтенант на Бакаева.
– Я сейчас замолчу кому-то, пацан! – огрызнулся Бакаев.
– Значит, это что, провокация? – спросила Нина.
– Спокойно! – поднял руку капитан. – Во-первых, гражданин не утверждал, что он что-то видел! Он сказал: кажется.
– Нет, – возразил Кориков. – Я действительно видел. И готов это подтвердить в письменном виде.
