Эйден повернул «Разрушитель» назад и сделал короткий прыжок навстречу двум первым преследователям — одному из «Грифонов» и «Кусаке». Одновременно он заметил, что два из четырех других роботов — «Громовержец» и «Василиск» — направились прямо за Джоанной. Расстояние между группами роботов становилось больше: в отдалении шел суровый бой между «Бешеным Псом» и «Квазаром» Тер Рошаха.
Когда Эйден приземлился и взглянул на вражеских роботов, ему пришла в голову небольшая вариация на тему тех детских стишков, которые все время вертелись у него в голове: «Семь роботов решили раз на речке поиграть, нырнули двое в глубину, и их осталось пять».
Тер Рошах пошел на Испытание Отказа, не думая о том, выиграет он или проиграет, останется жить или умрет. Гибель на Испытании не казалась ему унизительной. Это было нормально: воспротивиться решению Совета, сразиться в последнем бою и погибнуть, вместо того чтобы доживать бесполезную жизнь. Погибнуть с честью, а не сгинуть где-нибудь в качестве пушечного мяса. Но, ведя бой с «Бешеным Псом», отвечая ударом на удар, он почувствовал, что его жизнь вновь обретает смысл. Теперь ему было даже странно подумать о том, что всего несколько минут назад он был готов умереть.
На левый борт «Квазара» он установил импульсный лазер. В данный момент Рошах стрелял попеременно то из него, то из лазеров на «руке», стараясь, чтобы оружие не перегрелось.
У пилота «Бешеного Пса» не было таких ограничений. На его машине стояли две пушки Гаусса, которые каждые десять минут выстреливали шары из сверхтвердой стали размером с дыню. Уже дважды такой шар попадал в машину Рошаха, и теперь у него справа и впереди на корпусе не хватало больших участков брони. Рошаху приходилось держаться к «Бешеному Псу» только одной стороной, где броня была цела, и это означало, что он не может использовать ракетную установку на левой «руке» робота. Описывая круги и петли вокруг своего неповоротливого противника. Рошах почти постоянно находился в движении, медленно, но упорно разрушая выстрелами броневую защиту «Бешеного Пса». Пока вражескому воину не удавалось еще раз попасть в него, но Рошах знал, что это лишь вопрос времени.
Внезапно он понял, что ему следовало бы как-нибудь воспользоваться неподвижностью «Бешеного Пса».
«В любом случае что-то надо делать, и как можно скорее», — подумал он, глядя на серебристую полосу — след снаряда, посланного пушкой противника, который промелькнул возле самой смотровой щели.
Быстро прикинув расстояние, Эйден выпустил залп РБД-Гром по «Грифону» и «Кусаке». Он наблюдал, как ракеты падают перед своими целями и взрываются, не долетев до земли. Два воина уже достаточно сбиты с толку, чтобы попытаться задействовать противоракетные системы, несмотря на явный недолет.
Если кто-нибудь из них что-то и заподозрил, то никак не показал этого. Они не уменьшили своей скорости, как могли бы, хотя и в этом случае по расчету Эйдена должны были попасть прямо на мины, разбросанные ракетами «гром». Когда роботы противника ступили своими массивными «лапами» на усеянную минами землю, три из четырех «ног» были мгновенно оторваны взрывами до «колена». «Кусака» рухнул на землю, и под ним взорвалось еще несколько мин. Водитель, без сомнения, погиб. «Грифон» остался стоять, покачиваясь, на одной «ноге». Ценой неимоверных усилий его водителю удалось повернуть машину, чтобы она не упала на мины. Затем «Грифон» тоже рухнул. За секунду до падения пилот катапультировался, и, наблюдая за его полетом, Эйден вдруг понял, что тот летит почему-то в неожиданном направлении. Получалось так, что он приземлится как раз на краю минного поля. Эйден не желал воину смерти, потому что она была бы бесполезной, но судьба оказалась сильнее его. Как только кресло катапульты достигло земли, на месте приземления сразу же расцвела вспышка взрыва.
— Я думаю, что наблюдатели сейчас здорово обеспокоены, — прокомментировала по линии связи Джоанна. — Очень скоро численный перевес будет уже у нас. Если эти парни, что меня атакуют, не добьются своего. Кстати, вы обещали вернуться ко мне, не так ли?
Ничего не ответив, Эйден в два прыжка перенес своего «Разрушителя» к месту, где Джоанна обменивалась выстрелами с «Василиском». «Громовержец» же, известный своей крайней медлительностью, только приближался. Эйден прикинул, что должно пройти еще около двадцати секунд, прежде чем его водитель сможет обрушить на них сильный огонь своего робота.
— Мне непонятно, зачем я вам нужен, Джоанна.
— Только не шутите. Вы знаете, что я не понимаю юмора.
— А я и не шучу.
— Я предлагаю вам отвлечь на себя «Громовержца».
— С радостью, Джоанна.
Двигаясь навстречу «Громовержцу», Эйден запел, на этот раз громче, чем прежде: «Пять роботов сердитых в войну играть пытались, и вот на поле боевом лишь четверо остались».
Встретив «Громовержца» залпом РБД, Эйден заглянул в смотровую щель и увидел, что Тер Рошах попал в серьезную переделку с «Бешеным Псом».
Рошах должен был предвидеть, что произойдет. Водитель «Бешеного Пса» вдруг направил ствол пушки вниз и выстрелил по правой «ступне» «Квазара». Почувствовав, как задрожала правая «нога». Рошах понял — поврежден какой-то важный узел.
«Теперь нет смысла сражаться один на один с этим роботом», — подумал Рошах. Задействовав прыжковые двигатели, он прыгнул почти на пятьдесят метров и оказался теперь ближе к месту, где Эйден с Джоанной вели яростную битву. Приземлился он, однако, на поврежденную «ногу», и «Квазар» потерял равновесие. Он бы упал прямо на «спину», но Рошах, неистово дернув за рычаг управления, сумел добиться того, что робот только опустился на «колено», отставив другую «ногу» в сторону. Снова подняв машину на обе «ноги», он обнаружил, что «Квазар» слегка покачивается, но вполне управляем.
Он просто не мог не быть управляем, потому что к нему медленно, но неуклонно приближался «Бешеный Пес».
Вступив в новую схватку, Эйден продолжал яростно атаковать. Он выпустил оставшиеся РБД-Гром, но водитель «Громовержца» просто направил свою машину в обход образовавшегося минного поля. Эйден понял, что противник — сторонник традиционных методов ведения войны, один из тех, кто упорно сражается и обычно побеждает, проявляя стойкость и решительность. Но это только в том случае, если ему не встречается чересчур смелый или глупый противник. Эйден знал, что он относится к одной из этих категорий, правда, не был точно уверен, к какой.
Чтобы избежать перегрева вооружения, водитель «Громовержца», двигаясь навстречу, стрелял только из двух больших лазеров. Что касается Эйдена, то он тоже не собирался перегревать свои установки, ведя дуэль на большом расстоянии. Принять же ближний бой было бы для него просто самоубийством. Видимо, пришло время еще раз бросить вызов судьбе.
Повернувшись прямо к «Громовержцу», Эйден увеличил скорость робота до максимума. Расстояние между врагами быстро сокращалось. Эйден контролировал его, поглядывая на вспомогательный экран.
600 метров.
400.
Увидев, что Эйден движется прямо на него, водитель «Громовержца» остановился. Было видно, как над «спиной» и «ногами» робота колеблется раскаленный воздух.
350.
200.
«Громовержец» поднял «руки», целясь в атакующий «Разрушитель». Когда восемь лазеров включились на полную мощность, вокруг их стволов возникла сетка статических разрядов.
175.
150.
Импульсы разрушительной энергии понеслись от «Громовержца» спустя несколько мгновений после того, как Эйден нажал на прыжковый переключатель. «Разрушитель» пронесся над волной страшного огня. «Руки» «Громовержца» попытались последовать за оторвавшейся от земли целью, чтобы произвести второй выстрел, но было слишком поздно. Семнадцать тонн чистого веса робота Эйдена обрушились прямо на кабину противника.
Освобождая свой боевой робот от обломков, Эйден продолжал мысленно напевать: «Четыре робота, смеясь, закусывали в поле, один кусок побольше взял, и их осталось трое».
Некоторое время Эйден не мог сообразить, куда ему теперь направиться. Можно было двинуться навстречу «Грифону» или «Разрушителю», пока еще не принимавшим участия в сражении. Может быть, следовало помочь Джоанне, которая сейчас вела бой с «Василиском»? Или Тер Рошаху, робот которого, наполовину выведенный из строя, казалось, оцепенел при виде приближавшегося врага.
«Что хорошего было бы в жизни, если бы она лишала нас еще и права выбора?» — подумал Эйден.
Тер Рошах действительно оцепенел. Он не только был не способен на какие-либо эффективные действия, но, более того, даже не чувствовал своих ног. И дело тут не в ранах — ни один выстрел «Бешеного Пса» пока не задел кабину водителя. Вероятно, они онемели из-за того, что Рошах слишком долго сидел в командирском кресле — сказывался возраст.
Бой потребовал концентрации всех его сил, ему пришлось выложиться до конца. Вероятно, утверждение о том, что старые воины ни на что не способны, истинно. Он никогда не хотел признавать, что уже стар. Но эта проверка показала его непригодность со всей очевидностью. Он стар. И заслуживает смерти. Почему этот «Бешеный Пес» не может сделать выстрела, который прикончил бы его сразу?
