собой очень прочно. Он тащил их в разные стороны, пытался двигать вверх-вниз, бил по ним и тряс глушилку в бессильной злобе, но всё было без толку.
«Чёртова машина!!! Что сделал этот недомерок?» – думал Тёма, слезая с лестницы.
Нася трогала себя, запустив руку в трусики и запрокинув назад голову. Синее платье смялось. Тёма схватил её за руку и потащил к выходу.
– Давай, девочка, пойдём отсюда! Пойдём, пойдём, – уговаривал он её.
Они прошли мимо целующихся парней, слэмящихся до крови девятиклассников, мимо лысого охранника, танцующего медляк с невидимой партнёршей, мимо Геры отплясывающей на столе дикий танец, и Доцента, который валялся на полу от смеха. Их никто не видел, толпа в экстазе срывала табу.
– Подожди! – крикнула Нася, когда они были уже почти у выхода, – мне кое-что нужно сделать.
Она потащила его в туалет и закрылась с ним в кабинке. Дрожащими от страсти руками принялась расстегивать ему ширинку, а мокрым языком лизала его в губы.
– Нася, постой… Ты не понимаешь, что делаешь…– пытался остановить её Тёма. Но Нася только шептала «Я хочу тебя» и сжимала и разжимала ему член тёплой ладонью. Он пытался унять её, убирал ей руки, пытался поговорить и вести домой, но Нася только продолжала лезть ему в штаны и шептать непристойности.
И Тёма сдался. Он развернул Насю лицом к стене и задрал ей платье. Она была вся мокрая и горячая. Он целовал её в шею, а она изгибалась и срывала эти поцелуи губами. Она стонала, а он трогал её потную грудь. Кровь текла по ногам, от страсти сводило ноги, губы дрожали…
– Закррррути глушилку быстррро! – раздался за дверью чей-то знакомый голос, и Тёма услышал, как в клуб вбегают люди. Топот сапог слился с музыкой. А потом всё резко стихло.
Тёма быстро спрятал хозяйство в штаны и посмотрел на руки. Всё было в крови. Он намочил туалетную бумагу под рукомойником и судорожно стал стирать струйки крови с Насиных ног и туфель.
– Чёрт, чёрт, чёрт, что же я наделал, – всё повторял он себе под нос, а руки его не слушались и нервно тряслись.
Нася блаженно улыбалась и лезла к нему целоваться. Когда следов крови почти не осталось, он взял её за предплечье и потащил из клуба.
«Вы что, вашу мать, тут устррроили?! – гремел голос с танцпола, – посмотрррите, на кого вы похожи!»
Тёма с Насей выскользнули из туалета и выбежали из клуба, пока внутри все были заняты перепрошивкой ФЧИ. Тёме было ужасно стыдно. Он воспользовался Насиным состоянием и лишил её девственности, пока она была не в себе.
Через некоторое время Нася начала приходить в себя. Они шли за руку по пустынной автостраде и молчали, слышно было только, как гудят одинокие фонари да хрустит песок под ногами.
Тёма не знал, что сказать, и только надеялся, что она не уберёт руку из его ладони. Пока они идут так, есть надежда. Он не хотел, чтобы их первый раз прошёл подобным образом, правда не хотел. Хотя секс был очень страстным и порывистым, всё же ему хотелось, чтобы Нася сама на это пошла, а не так…
– Ты теперь меня бросишь? – вдруг тихо спросила Нася, глядя себе под ноги.
Тёма сначала подумал, что он ослышался.
– Прости, я плохо расслышал, – робко переспросил он.
– Ты бросишь меня после того, что было в клубе? – повторила Нася.
Тёма остановился и прижал её к себе. Крепко-крепко.
– Я тебя люблю. Очень. Я никогда тебя не брошу. И не отпущу.
Он поцеловал её в губы, и они долго стояли обнявшись и молчали.
***
До похода остались сутки. Нужно было отдыхать и спать. Настраивать себя на нужный лад. Но сон упорно не шёл. За окном была темень. На кровати у двери мирно сопел Вадик, а Тёма всё ворочился под простынёй, не зная, куда деть руки и ноги.
Здесь осталось так много вопросов и так много незавершённых дел… Он обещал Насе, что никогда не бросит её, но скоро он уйдёт и, возможно, никогда не вернётся. Он не знает, чем закончилась заварушка в клубе и кто такой Даня. Зачем он сбил глушилку? Куда растворился? Чем опасна эта библиотечная семья Головановых? И какие существуют тайные силы, о которых Тёме лучше не знать?
В оконное стекло что-то ударилось и сбило Тёму с мысли.
«Наверное, опять с крыши что-нибудь сыпется», – подумал он.
Удар повторился. Потом снова и снова. Тёма не выдержал и встал с кровати, чтобы посмотреть, что там творится. Он выглянул в приоткрытую половинку окна.
– Псс! – послышалось снизу.
Тёма опустил голову и чуть не вскрикнул. Там, прижавшись к стене, стоял Даня!
– Ты, урод, какого чёрта тебе тут надо? – яростно зашептал Тёма.
– Слушай, пожалуйста… Выслушай меня, не шуми! Дай мне всё объяснить!
– Нашёл дурака, да? Я тебе не верю! Вали отсюда, пока я сигнализацию не включил!
– Неужели тебе не хочется узнать, что происходит? Выслушай меня, есть вероятность, что мы сможем друг другу помочь. Пожалуйста.
Тёма посмотрел вниз на Даню, на его молящие о помощи глаза и сдался. Только так можно узнать, что происходит. Если, конечно, это не ловушка, и Даня не прирежет его и не скроется.
– Ладно. Только разговаривать будем не здесь! Моей семье твои проблемы точно не нужны.
– Конечно! Спасибо тебе…
– Слушай внимательно. Я сейчас выйду, и мы пойдём к оврагу. Я поведу тебя за скрученные за спиной руки. Если кто нас увидит – я тебя поймал и веду в полицию. Всё понял?
– Да, хорошо. Я тебя жду.
Стараясь не шуметь, Тёма натянул штаны и первую попавшуюся футболку. Достал из ящика стола нож-бабочку и спрятал её в карман. У входной двери на секунду закрыл глаза, глубоко вдохнул и вышел вон.
Город спал. В окнах домов уже не горел вечерний жёлтый свет, краски вокруг стали сизыми, и каждый звук казался громче. Тёма вёл Даню к Оврагу, больно заломив тому руки за спиной. Но как только последний обитаемый дом остался позади, он отпустил пленника, а сам сунул руку в карман, крепко сжав бабочку. Даня заговорил:
– Знаешь, я сразу всё понял, что тебе всё известно. Как только увидел тебя в клубе. Я боялся этого момента, и пока ты был на вылазке, молился, чтобы вы не стали общаться с местными. Такой досадный просчёт…
Тёма ни слова не ответил. Он помнил совет своего любимого героя «Мастера и Маргариты»: не надо ни у кого ничего просить, сами придут
