— Я этого не сделаю.
Валум присмотрелся к снежной. А ведь и правда не сделает. Она сбежала из-под стражи и кинулась не к своим, а на помощь парню. Рискуя жизнью и что важнее для морейца честью, она билась с сородичами за него. Вот оно ключевое звено.
Валум попросил Джеймса выйти. Оставшись со снежной наедине, он сказал:
— У тебя не такое черствое сердце, как у отца.
— О чем вы? — она изобразила непонимание.
— Парень тебе не безразличен. Я не знаю, чего ты на самом деле хочешь. Возможно, ты говоришь правду и твоя цель — убить владыку. А, может, ты планируешь побег, а Джеймс нужен для прикрытия. Я даже верю, что ты отпустишь его, позволишь вернуться к своим, но вот что я тебе скажу: если парень вернется без тебя, я прикажу его повесить. Велю закончить то, что не сделали его односельчане.
— Я думала, он вам нравится.
— Мало ли кто мне нравится, — махнул рукой Валум. — Моя первейшая обязанность — заботиться о столице. Личные симпатии не в счет. Я его казню, не сомневайся.
Дейдра сглотнула:
— Я вернусь.
— Для Джеймса будет лучше, если это правда, — кивнул первый магистр.
Едва Дейдра вышла из шатра, к ней приблизился Джеймс и попросил пересказать разговор с Валумом. Она несла какую-то чушь, придуманную на ходу. Он так восторгался первым магистром. Она не рискнула его разочаровать. Глупые сантименты.
На подготовку отвели несколько часов. Командирам было приказано во всем им помогать. Но вместо заточки меча, Джеймс молился. Не богу войны, как можно предположить, а богу смерти — мрачному Велу. Он просил Вела не забирать его сегодня в свой шатер. Ведь его жизнь только наладилась.
Дейдра застала его стоящим с ладонями, прижатыми к лицу.
— Что ты делаешь?
— Молюсь. У вас это не принято? Снежные не почитают богов?
— У нас нет богов. Мы никому не поклоняемся.
— Для этого вы слишком свободолюбивы, — кивнул Джеймс. — Но кого-то вы все-таки просите о заступничестве?
— Пращуров. После смерти душа морейца отлетает на луну, где покоится на снежных холмах.
— Откуда на луне снег? — удивился Джеймс.
— Приглядись к ней, — Дейдра откинула полог палатки. — Она белая. Что это, если не снег?
Диск луны казался погребенным под снегом. Джеймс, любуясь ночным светилом, искренне надеялся, что этой ночью душа Дейдры не присоединится к пращурам.
…К снежным пробирались тайком. Спустились с восточной стороны холма, обогнули поле сражения и вошли в лес на несколько километров левее лагеря морейцев. Дейдра двигалась бесшумно, чего нельзя было сказать о Джеймсе. Он то и дело увязал в снегу, ветви били его по лицу, а кусты цеплялись за одежду. Лес как будто не пускал его.
Правая нога в очередной раз ушла под снег, и Джеймс остановился:
— Снежные сразу поймут, что я не один из вас.
— Естественно. Едва увидят тебя.
Он от такого заявления даже ногу из снега перестал тянуть:
— Ты с самого начала это знала?
— Да, — кивнула девушка. — Но не бойся, среди моего народа много таких, как ты.
— Полукровок?
— Они сами проходят к нам, потому что ваш мир их не принимает. Просят у нас приюта и дозволения остаться. Мы никого не гоним.
— Так значит, и я могу… — Джеймс недоговорил, испугавшись, что сказанное можно расценить как измену.
— Можешь, — Дейдра поняла без слов.
Мысль о том, что можно жить со снежными, терзала его. Да, Валум никогда над ним не смеялся и другим не позволял, но Джеймс все равно чувствовал себя чужим в мире людей. У него не было друзей, девушки сторонились его. Ему грозило до старости прожить бобылем. Но предать своих было выше его сил.
К тому же он так и не разобрался, чем питаются снежные. Правдивы ли байки, которыми старухи пугают внуков, что ледяные призраки поедают людей? Он спросил об этом у Дейдры.
— Подобные глупости выдумали теплокровные. Их страхи так велики, что сами порождают новые ужасы. Морейцы не едят мяса. Ни людское, ни чье-либо другое. Мы живем в согласии с природой, и она дает нам все, что требуется.
— Что служит вам пищей?
— Деревья, снег, лунный свет, все это и многое другое, — Дейдра обвела рукой лес. — Окружающий мир щедро делится своей энергией, подпитывая наши тела.
— Ты забыла людей. Их энергию вы тоже берете. Совсем как солнечные когда-то.
— Нет. То, что гелиосы зовут соприкосновением ладоней, морейцам не свойственно. Горячая людская энергия губит наши тела. И между собой мы энергией не обмениваемся. Нам с лихвой хватает того, что дарует мир. Ты тоже можешь это почувствовать. Ведь ты наполовину мореец.
Она присела на корточки и зарылась руками в снег. Джеймс последовал ее примеру. Хрустели смятые его пальцами снежинки, даря приятную прохладу ладоням.
— Морейцам ни к чему прикасаться к источнику энергии, чтобы напитаться ей, но тебе для начала без этого не обойтись. Закрой глаза и сосредоточься на ощущениях, — сказала Дейдра. — Сними барьеры. Позволь энергии свободно течь через тебя. Не стремись сразу брать. Попробуй для начала отдать.
Легко сказать, снять барьеры. Джеймс так долго и тщательно их выстраивал, закрываясь ото всех, что, казалось, он сам сплошной барьер. Избавься от него и ничего не останется.
Он долго прислушивался к себе. Несколько раз поводил плечами, пытаясь расслабиться. В какой-то момент показалось, он ощутил слабое покалывание в кончиках пальцах. Словно перележал руку, и теперь в ткани возвращалась кровь. Одновременно с этим по телу разлилась бодрящая волна. Но он отвлекся и потерял контакт.
— Не выходит, — признался он.
— Ничего. Не все сразу. Если будешь тренироваться, быстро научишься. И тогда сможешь отказаться от пищи теплокровных.
Она искушала его, но делала это так естественно, что ее нельзя было заподозрить в злом умысле. Остаток пути до лагеря они молчали. Сомнениям Джеймса положил конец лагерь снежных. Среди деревьев стояли юрты из снега. Они гармонично вписывались в пейзаж, точно были здесь всегда. Морейцы удивительно ладили с природой, как если бы являлись ее естественным продолжением.
Они спокойно прошли в лагерь и смешались со снежными. Никто не пытался их остановить. Джеймс и дозора-то не заметил. Его просто не выставили. Неужто настолько уверены в себе? Даже мысли не мелькнет, что люди могут пробраться в лагерь. Гордые и свободолюбивые, они считали себя выше других. Какие-то людишки или теплокровные, как они их звали, не помешают планам ледяных призраков. Никому из снежных в голову не приходило, что люди попытаются убить владыку. И они были правы. Эта идея принадлежала не человеку.
Юрта владыки стояла в центре лагеря, окруженная сотнями ей подобных. Не подобраться. Джеймс и Дейдра прибились к компании, ближе всех сидящей к юрте. Они что-то обсуждали на своем языке. Дейдра, пряча лицо и татуировку на плече за волосами, вставила пару фраз, чтобы не вызывать подозрений. Джеймс помалкивал и делал вид, что понимает, о чем речь. На самом деле, он ни слова не знал на языке снежных.
Внезапно по лагерю пролетел ветер, словно гигант дыхнул. Ветер легко проник под одежду, обдав морозом. Снежные как по команде встали. Дейдра подала Джеймсу знак быть начеку. Владыка общался с войском без слов. И сейчас он дал команду к наступлению.
Они сделали вид, что вместе со всеми отправляются на поле, а сами отстали и спрятались за деревьями. Ждали недолго. Вскоре из юрты вышел владыка. Его сопровождали два воина.
Джеймс достал спрятанные под одеждой лук и стрелы. Прицелился, но не во владыку. Его Дейдра убьет сама. Она особенно его об этом просила. Буквально настаивала. «Владыка падет от моей руки», — сказала она. — «Что бы ни случилось, поклянись, что не станешь вмешиваться». Джеймс поклялся. Уж больно серьезной она выглядела.
Выпушенная им стрела полетела точно в цель — в глаз одного из спутников владыки. Он еще не упал в снег, а Джеймс уже пустил вторую стрелу. На этот раз промахнулся, попал в руку — враг оказался проворнее.
Прятаться дальше не имело смысла, и они выскочили из-за деревьев. Джеймс кинулся на раненого, предоставив Дейдре разбираться с отцом. При ее виде владыка оскалился и вытащил меч.
Джеймс быстро покончил с раненым — добил его ударом по голове, и заозирался в поисках девушки. Дейдра и владыка кружили друг напротив друга. Оба напряженные точно кошки перед прыжком. Надо отдать владыке должное — он не позвал на помощь воинов, хоть и мог. Они ушли не так далеко, чтобы не услышать призыва. Но честь была для него важнее жизни. В этом вся суть снежных.
— Ты не Дейдра Бесстрашная, — голос владыки походил на снежную лавину. Он гремел и обдавал холодом. — Ты — Дейдра Трусливая. Имей мужество ответить за свои слабости. Встань на колени, прими смерть от моего меча.
Джеймс не на шутку испугался, что она повинуется. Такой вид у нее был затравленный, словно сейчас бухнется в снег и подставит шею под меч.
