Элай открыл дверь. В комнате было темно. Обострившиеся инстинкты уличного жителя кричали об опасности. Аурика ненавидит темноту. Первым делом она бы распахнула ставни и зажгла свечи. Но не единый лучик света не пронизывал комнату. Элай никогда не боялся темноты. Даже в детстве. Но сейчас его сковал ужас.
Он пошарил рукой у талии, выискивая кинжал. Вел всех забери! Он его продал. Единственное его оружие — кулаки. Он сжал их, готовясь к схватке.
Что-то летело к нему, разгоняя воздух. Он присел за секунду до столкновения. Лезвие врезалось в косяк за спиной. Элай улыбнулся, мысленно поблагодарив невидимого врага за оружие. Вытащив нож из дерева, он двинулся вглубь комнаты.
Напали сразу с трех сторон. Одного он пырнул. Лезвие вошло во что-то мягкое, раздался булькающий звук, запахло кровью. Второй увернулся, приложив его по плечу. Третий врезал по колену. Нога подогнулась, и Элай пропустил удар в челюсть. Кулак был твердый как скала. В голове будто колокол зазвонил. Последовал удар по затылку. Элай упал на колени. Успел ранить кого-то в ногу, после чего его, схватив за волосы, стукнули головой об пол, и он вырубился.
Без сознания пробыл недолго. Когда открыл глаза, в комнате горели свечи. В их неровном свете лицо Аурики было серо, как облака на севере. Она сидела на стуле, сложив руки на коленях, а мужчина в камзоле держал ее сзади за шею. Хуже в жизни Элая не было зрелища — чужие пальцы на девичьей коже.
Судя по богатой одежде, мужчина был заказчиком и в драке участия не принимал. Пятеро его подручных скрутили Элая, еще один сидел в углу, придерживая раненое плечо. Держали крепко. В спину упирался нож, царапая кожу сквозь рубаху. Элай повел плечами — не вырваться.
Самое скверное — мужчина в камзоле был солнечным. Золотые волосы выдавали его с головой. Не такого приема ожидала Аурика, Элай тоже был к подобному не готов. Похоже, Лоредан успел нажить врагов не только в столице, но и на родине.
Вид беззащитной девушки подогревал кровь. Ее боль причиняла Элаю больше страданий, чем собственная. Он дернулся, пытаясь освободиться, и тут же получил под дых. Мышечный спазм сдавил легкие, и он захрипел.
— Настырный у вас друг, леди Аурика. Все никак не успокоится. Будьте добры, объясните ему что к чему, пока мои помощники не убили его, а затем и вас.
— Не сопротивляйся, — голос девушки звучал глухо, словно она говорила через силу. — Он пришел не убивать.
— Верно, — солнечный одернул камзол. — Я всего лишь гонец, и вы моя посылка. Отправится посылка целой и невредимой или по частям, зависит исключительно от вас.
— И каков пункт назначения? — поинтересовался Элай.
— Самый прекрасный город на земле — Гелиополь.
— Но мы и так туда ехали, — произнес Элай. — К чему эскорт?
— Все дело в нюансах, — улыбнулся солнечный. — Леди планировала въехать в Гелиополь, как госпожа. Мне же поручено доставить ее туда, как рабыню.
— И не мечтай, — Элай опять дернулся.
В ответ солнечный смерил его презрительным взглядом и кивнул подручным. На затылок Элая обрушился мощный удар. Вспышка, и он лишился сознания. На этот раз надолго.
Когда пришел в себя, в комнате никого не было. Связанного по рукам и ногам его бросили одного. Странно, что не убили. Видимо, солнечный не пожелал марать рук, а наемники потребовали за убийство слишком много. Жадность гелиоса спасла ему жизнь.
С путами он разделался быстро — разбил горшок с цветком и разрезал узел об острый край глиняного осколка. Однажды он выбрался из кандалов, вот это было сложно, а с веревкой и ребенок справится.
Он знал, куда направляются похитители, оставалось решить идти за ними или нет. На родной земле Аурику не ждало ничего хорошего, и часть Элая рвалась отправиться за ней вслед, чтобы спасти. Останавливали мысли о беспощадном солнце Гелиополя. Этот поход мог прикончить его. Но выбор стоял между его жизнью и жизнью Аурики, и Элай почти не колебался.
Голова кружилась, затылок ныл, но он запретил себе расслабляться. Ничего, череп у него крепкий, не такие удары выдерживал. Покидая гостиницу, Элай заглянул на кухню. В утренние часы все были заняты готовкой завтрака для постояльцев, никто не обратил на него внимания, и он стянул мясницкий нож. Таким удобнее рубить, чем резать, но ничего более подходящего не нашлось.
Он покинул гостиницу, а потом и Калидум. Шел строго на юг, и вскоре на горизонте показались горы, а вместе с ними и путники. Не так уж далеко они ушли. Повезло ему, что солнечные не ездят верхом.
И все же расстояние между ним и преследуемыми сокращалось медленно, как Элай не торопился — сказывались последствия драки. Особенно плохо стало, когда пересек границу вечного дня. Лучи солнца обрушились на него огненной лавиной, выжигая кожу. Глаза слезились от яркого света, во рту пересохло, но он упорно шел вперед.
В конце концов, Элай нагнал похитителей Аурики, но к тому времени уже так ослаб, что схватки не получилось. Пара взмахов ножом, и его обезоружили. Вместо того чтобы спасти девушку, он сам угодил в плен.
— Я подарил тебе шанс на жизнь, — сказал солнечный. — Но раз ты настаиваешь, возьмем тебя с собой. Посмотришь перед смертью на лучший город в мире.
Глава 22. Отчий дом
Между землями солнечных и людей не высится стена. Нет застав и патруля. И все же граница существует, и ее редко нарушают чужаки. Ведь на ее страже стоит само солнце. Огненный пышущий жаром шар не ведает пощады. Но для Аурики — дочери народа солнца — его лучи благословение. Как ни тяжело возвращаться домой пленницей, она радовалась встрече с Небесным отцом.
Она поглядывала на своего защитника, гадая, какие силы заставили его пойти вслед за ними. Ведь знал же, что в одиночку не справится с ее врагами. На что надеялся? В Гелиополе его ждала верная смерть. Надо совсем не дорожить жизнью, чтобы так безрассудно рисковать. Он мог ее бросить, посчитав, что его долг выполнен, но вместо этого продолжал упорствовать в своем желании спасти. Неужели причиной всему она? Аурика не до конца осознавала, но ей было приятно, что низший так печется о ее благополучии. Хоть кому-то в этом мире есть до нее дело.
В Гелиополь входили не по главной дороге, а украдкой, словно воры. Всю жизнь Аурика провела в городе солнца, но впервые прошла этой тропой. Едва они очутились в горах, она разулась. Любой гелиос знает — по горам удобнее ходить босиком. Так угроза сорваться с обрыва минимальна.
Гелиос последовал ее примеру, низшие — нет. Они с трудом переставляли ноги, то и дело спотыкаясь и поскальзываясь. Из-под их косолапых ног сыпались камни. Они потели и тяжело дышали. И только спутник Аурики ни разу не оступился, хоть и не разулся. Она была уверена — он впервые в горах Гелиополя. Как он держится на склоне будто гелиос? Врожденное чувство равновесия?
— Солнечные скачут по горам как козы, — ворчали низшие между собой.
Аурика забыла об их непочтительности, едва за очередным пригорком открылся вид на Гелиополь. Стенами городу служили горы, куполами — их пики, башнями — скалы, полом — земная твердь, потолком — синее небо. Зодчие-гелиосы достигли вершин мастерства — научились плести узоры из камня. Ажурные словно вышитая салфетка завитушки украшали арки и колонны. Пол устилала разноцветная плитка, стены покрывали рисунки, окна переливались витражами. Сказочный золотой город камня и солнца. Золотой, потому что горы Гелиополя цветом схожи с яичным желтком.
Низшие застыли, пораженные красотой. Даже спутник Аурики замешкался на склоне. Все правильно. Так и должно быть. Низшие редкие гости в Гелиополе. Это великая честь. Пусть смотрят, будет, что рассказать внукам.
По неприметной тропе среди скал они проникли в город. Окольными путями добрались до покоев, где Аурике предстояло коротать дни. Быть пленницей в собственном доме — что может быть унизительнее? Аурика не понимала, почему с ней так обращаются. Чем она заслужила грубость? Неужели совет винит ее в смерти Лоредана? Глупее и придумать нельзя. Она поговорит с советом и все объяснит.
Каково было удивление и негодование Аурики, когда она поняла: никто не горит желанием общаться с ней. «Быть может, позже», — сказал гелиос. — «А пока наслаждайтесь родным воздухом».
Он запер ее вместе со спутником в комнате годящейся разве что для лучника. Собственные покои Аурики в Гелиополе раз в десять больше. Здесь даже не было веранды. Лишь маленький балкон, на котором едва уместятся двое.
Впрочем, ее спутник не претендовал на балкон. Он забился в угол, прячась от солнца в тени. Как и все низшие, он страдал от зноя. Сухой воздух Гелиополя несколько облегчал переносимость высокой температуры. Сейчас за окном было примерно плюс семьдесят. Для Гелиополя прохладный день.
Гелиос отпустил низших, что привели их. Он велел им возвращаться в свои земли, чему они несказанно обрадовались. Теперь узников охраняли местные. Они дежурили под дверью, отрезая путь к бегству. Если б только Аурика добралась до совета, ее бы выслушали и помиловали.
