Это и в самом деле был оживший мертвец. Трудно спутать с чем-либо еще эти характерные «подволакивающиеся» дерганые движения, выполняемые, как правило, поочередно. К тому же пулю этот орк заполучил точно в правый глаз, а такое даже тролли плохо переваривают.
— Да стреляй же! Эй, очнись!
— Сейчас-сейчас, — пробормотал я, пряча «максим» в кобуру и подбирая валявшийся на земле старый «спенсер». — Венга, ты тоже можешь попрактиковаться.
— Зачем?
Бах! Бах! Бах! На седьмой пуле мне наскучило воевать с заржавленной скобой, тем более, что особого впечатления пули на мертвяка не произвели. Он обиженно ухал при каждом попадании, один раз даже упал на колено, но тут же встал и потащился в нашу сторону…
— Действительно, зачем… Толстяк!
— Чего?
— У тебя был посеребренный нож.
— Поправка, эй-парень. У меня был и есть посеребренный штопор.
— Ты что, больше всего на свете боишься зомби-бутылок? — зло буркнул я.
Злился, впрочем, я скорее на весь мир в целом, чем на конкретного зеленошкурого идиота. В самом деле — все, чего я хочу, это тихо, без лишнего шума и внимания прошмыгнуть по Запретным Землям, взять эти треклятые гномские кольца. И затем так же спокойно, без приключений!!! вернуться в цивилизованный мир. Господи! Ну неужели я хочу так много?
Я никогда не видел настоящую корриду, и все мои познания о ней ограничивались десятком рассказов — по большей части даже не из вторых, а третьих рук — и парой картинок. Но думаю, работа Венги вызвала бы шквал аплодисментов у самых искушенных знатоков и ценителей — хоть и «бык» у нас был дохлый в самом прямом смысле этого слова.
Вампирка не сделала ни одного лишнего движения. Шаг навстречу орку, уклон влево — ровно настолько, чтобы скрюченные пальцы схватили воздух вместо горла — подножка и на развороте — короткий, словно молния, укол шпагой в основание черепа. Зомби хрипло взвыл, дернулся и затих, как я понадеялся — теперь уже навсегда.
Надежда жила секунд десять. Затем я увидел, как встает еще один труп.
— Вы чего?! — по-детски писклявый голос обиженного малолетки совершенно не вязался с боевой раскраской на морде. — Серебром… знаете как больно!
— Так…
Лисса встала перед зомби, вытянула правую руку вперед, сжала пальцы, словно захватив пучок невидимых веревок, и резко дернула. Зомби утробно булькнул и осел на колени.
— Назови свое имя! — потребовала китаянка.
— Я — Лексариподагон, великий и ужасный дух! — все тем же писклявым голоском произнес мертвец. — Могучий колдун призвал меня из царства теней, дабы отомстил я убийцам его! Трепещите же, смертные, ибо пробил ваш час!
— Ы-ы-ы! Ой не могу… ы-ы-ы!
Оглянувшись, я увидел, что Толстяк лежит на боку, хватаясь за пузо и отчаянно суча ногами. В первый миг это выглядело, словно Лекса-и-так-далее уже начал приводить свою угрозу в исполнение. Но стоило гоблину вновь раскрыть пасть, как я сразу же успокоился — Толстяк ржал!
— Ы-ы-ы, держите меня семеро! Великий и ужасный… ы-ы-ы, я ща лопну!
— Ты — ничтожество! — заявила орку Лисса. — Этот шаман был слишком слаб, чтобы призвать по-настоящему опасного духа. Убирайся прочь!
— Но я не могу! — Казалось, здоровенный орк вот-вот разрыдается в три ручья. — Он связал меня посмертным заклятьем. — Зомби потряс головой, кое-как сфокусировался на китаянке и с надеждой произнес: — Дайте мне убить вас, а? Ну пожалуйста, что вам стоит…
— Венга, — не оборачиваясь, окликнула вампирку Лисса. — Похоже, тебе придется еще раз испачкать шпагу.
— Какие вы все злые, — всхлипнул орк и рухнул мордой в песок.
— Ушел?
— Похоже, что ушел. — Лисса аккуратно поставила сапог на шею мертвеца и качнулась вперед, вызвав этим движением тихий хруст. — Но не слишком далеко. Колдовство, скрепленное смертью заклинавшего, слишком сильно для такого жалкого духа.
— Хочешь сказать, он и дальше будет крутиться вокруг нас на манер навозной мухи?
Лично у меня эта мысль вызывала чувства, прямо противоположные восторгу. И слабый дух вполне может организовать смертным уйму неприятностей.
— У него нет выбора.
— И что же нам делать?
— Ровно то же, что и раньше, — сказала Лисса. — Не забывать даже на миг, что мы находимся в Запретных Землях. Ставить защитный контур на ночь, не терять амулеты, и очень внимательно смотреть под ноги.
— Ну а потом, когда вернемся?
— Продадим за десяток монет первому же встречному колдуну, — равнодушно бросила китаянка. — Будет у него толкать маятник в часах или музыкальную шкатулку крутить.
* * *
— Это просто не может кончиться добром, — сказал я. — Слишком все неправильно.
Прежде чем отозваться, гоблин поворошил костер. Притихшее пламя взметнулось вверх, жадно вгрызаясь в новую ветку. И даря тепло собравшимся вокруг. Костер был рискованным делом, хоть мы и расположились в русле пересохшей речки. Но когда Толстяк принялся стучать огнивом, даже я не стал возражать — после дневной жары ночная прохлада кажется лютой стужей.
— Да неужто, эй-парень? Интересно, у тебя несварение желудка или все-таки приступ разумности?
— Тебе не понять, зеленый. Это не твоего ума дело.
— Давай, валяй, рассказывай. Я попробую отупеть малёхо.
— У нас неправильный отряд. Во всех книгах, что я читал, был один и тот же состав по-настоящему непобедимой команды. Четыре героя: боец, клирик, маг и вор.
— Ы-ы-ы, если тебя это утешит — однажды я воровал к-к-к…
— Коней?
— К-к-куриц.
Насколько я помнил, известные мне герои специализировались на драгоценностях, в крайнем случае на полных золота кошельках. Победоносная команда с курокрадом — это звучало как гнусный пасквиль. Впрочем, гобл наверняка добивался именно такого эффекта.
— А замки взламывать умеешь?
— Канешна, — гоблин зевнул. — Чего сложного-то. Берется динамитная шашка…
— Ясно, можешь не продолжать… — вздохнул я, представив, как Жар, Гаррет или еще кто-то из великих «открывают» дверь с помощью связки динамита.
— Ы-ы-ы, ладно, признаю, вор из меня никакущий. Но зато у нас есть воин, да еще какой! — Толстяк покосился на меня и шепотом добавил: — Я про белогривую, если кто не понял.
— О да, — пробормотал я, — воин у нас хоть куда. С десяти шагов она попадает в мишень размером с задн… с орка на лошади целых три раза из двенадцати!
— Девчонка превосходно фехтует, — возразил Толстяк, словно позабыв, как весь предыдущий день свысока прохаживался насчет «прутиков». — Поверь, эй-парень, это вовсе не так просто, как может показаться.
— Верю, и что нам с того? Зеленый, я даже готов признать, что по ту сторону костра спит лучший во всем Новом Свете охотник на кровососов. Одна только маленькая проблемка — единственные заехавшие в эти края вампиры уже стали пеплом, а большую часть прочих напастей…
— Я не сплю.
Внешне я остался спокоен. Однако мысль о магической ловушке или хотя бы медвежьем капкане за спиной прочно утвердилась в списке моих Самых Больших Желаний.
— Да, Венга, большое человеческое спасибо, что решила сказать об этом. А можно заодно узнать, что именно ты делаешь?
— Лошади начали беспокоиться. Проверила охранный контур. Все в порядке.
Чтобы не светиться в темноте, Венга повязала голову черным платком, став при этом очень похожей на юнгу с пиратской шхуны. Одолженный у Лиссы жилет и прицепленные поверх к него к плечам кобуры — Толстяк выполнил свое обещание, соорудив из уздечки Барана хитроумную подвесную систему, — лишь усиливали это впечатление. Явись девушка в этом наряде в какой-нибудь банк, ей бы и говорить ничего не понадобилось — все содержимое сейфа мигом перекочевало к ногам вампирки, а персонал и посетители сами бы складировались у дальней стены в аккуратно провязанный штабель.
— Замечательно, — процедил я. — А теперь, пожалуйста, иди спать. Завтра нам рано вставать, долго идти, быть при этом начеку… короче, иди, выспись хорошенько.
— Ночью я плохо сплю.
— Сочувствую, — буркнул я. — Толстяк, у тебя случайно нет какой-нибудь сонной травки?
— При себе нет, — задумчиво сказал гоблин, — но я тут видел неподалеку один кактус…
— Мы могли бы идти ночью.
— Не могли бы, потому что… — устало начал я и осекся, неожиданно поняв, что реально серьезных возражений у меня попросту нет. В самом деле — мы уже почти миновали Пограничье, в собственно же Запретных Землях ночная живность и нежить куда менее опасна, чем сородичи Толстяка.
— Еще один дневной переход, — сказал я. — А дальше будем двигаться по ночам.
Вампирка кивнула, сделала шаг назад и растворилась в темноте.
— Видишь, эй-парень? Девчонка далеко пойдет.
— Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не послать её в этот дальний поход прямо сейчас, зеленый. Причем снабдив её проводником.
