Барон Штокмар чрезвычайно болезненно относился к проблеме отопления Виндзорского дворца, и однажды королева попросила его выяснить, почему так холодно в столовой. Он обратился к соответствующему чиновнику и получил весьма характерный ответ: «Понимаете, откровенно говоря, не наша вина в том, что лорд-управляющий отвечает только за дрова, а лорд-казначей зажигает их в камине». При этом лорд-казначей отвечал за огромное количество горничных, гардеробщиков и других слуг, а повара подчинялись только лорду-управляющему и отказывались выполнять поручения других высших придворных. Примерно такая же ситуация сложилась и с охранниками, которые находились рядом с королевской опочивальней и подчинялись только мажордому.
Когда к королеве приезжали гости, ситуация просто выходила из-под контроля. Во дворце практически невозможно было найти слуг, которые могли бы сопровождать гостей и проводить их к своим апартаментам. Поэтому гости часто бродили по всему дворцу, никак не могли найти нужную комнату и зачастую просто терялись в длинных лабиринтах дворца. А если все же находили свою комнату, то потом никак не могли вернуться в гостиную или столовую. А ночью ситуация с гостями становилась просто катастрофической. После ужина и обычных придворных вечеринок гости могли часами бродить по длинным коридорам, беспомощные и растерянные. Однажды один из гостей королевы заблудился во дворце после позднего ужина и вынужден был провести ночь на диване в Государственной картинной галерее, где его и обнаружила одна из служанок. Разумеется, она подумала, что он пьян, и тут же вызвала полицию.
А другой важный гость почти целый час бродил по коридорам Виндзорского дворца и заглядывал во все комнаты, тщетно пытаясь найти свою спальню. В конце концов он неожиданно наткнулся на дверь, которая показалась ему знакомой, и вошел в спальню королевы, которая как раз в это время с помощью служанки готовилась ко сну[17].
Следует также добавить, что на содержание королевского дворца выделялись огромные деньги, однако расходовались они крайне неэффективно, а сама административная система оставляла желать лучшего. Так, например, было обнаружено, что из десятков тысяч гостей, которых приглашали на ужин каждый день, только небольшая часть посещала дворец, а остальные деньги, выделенные на их приемы, куда-то пропадали. Еще больше денег уходило на содержание карет, лошадей и многочисленной прислуги, услугами которых пользовались далеко не все приглашенные. Так, например, помощник дворецкого до сих пор получал больше одного фунта в неделю за доставку «вина в Красную комнату». Эта традиция берет начало еще со времен Георга III, когда его гвардейцы стали получать красное вино в служебной комнате, обитой красными обоями. К таким же нелепым предрассудкам относилась обязанность одного из слуг каждый божий день менять свечи в главных комнатах, причем вне зависимости от того, зажигали их накануне или нет. Кстати сказать, подобным образом исчезали не только дворцовые свечи, но и масса других предметов, на покупку которых из казны выделялись немалые деньги. Только для одной небольшой части Виндзорского дворца регулярно закупались 184 новых веника, щетки и других предметов домашнего обихода, а также 24 пары новых перчаток для уборщиц и горничных. А по всему дворцу можно было обнаружить до четырехсот дюжин тряпок для вытирания пыли.
А в Букингемском дворце протекали трубы, не было раковин для уборщиц и горничных на спальном этаже, а туалетные комнаты практически не проветривались. Кроме того, во дворце уже много лет не работали дверные звонки, некоторые двери вообще не закрывались, а десятки окон не открывались. Серьезные проблемы возникали здесь и с уборкой мусора. Так, например, после очередной уборки мусор сбрасывали на крышу, которая находилась как раз напротив окна королевского гардероба.
При этом нельзя было сказать, что придворные чиновники и служащие получали маленькую зарплату. В первые годы правления королевы Виктории даже самые низшие по рангу придворные служащие получали не менее 15 фунтов в год, а высшие придворные чины и того больше — 45 фунтов. Королева, которая всегда отличалась необыкновенной щедростью по отношению к своему окружению, значительно повысила оплату придворным. Так, например, ее фрейлины стали получать более 60 фунтов в год, первый паж — 320 фунтов, а жалованье четвертого пажа достигло 140 фунтов. Что же до самых близких ее дам, то оплата работы хозяйки королевского гардероба, например, составила 500 фунтов в год, а лорда-казначея — более двух тысяч.
И это далеко не все деньги, которые получали придворные и слуги за свою службу при дворе. Помимо этого жалованья они часто получали подарки, премии, различного рода вознаграждения и т.д. Кроме того, им выплачивали пенсии по старости, пособия на случай болезни и вознаграждения за хорошую работу. Пенсия по старости, к примеру, могла достигать в 1837 г. от 30 до 40 фунтов в год за двадцатилетнюю безупречную службу, а выплата этой суммы могла продолжаться в течение многих лет. И даже эти выплаты были не единственным источником дохода придворных служащих. Часто они получали весьма щедрые чаевые оn многочисленных гостей королевы, в особенности иностранных. В 1842 г., например, король Пруссии оставил на поощрение придворных более 500 фунтов, а русский царь Николай I оказался еще более щедрым и подарил придворной челяди более двух тысяч фунтов, мажордому презентовал перстень с бриллиантом стоимостью не меньше тысячи фунтов, а остальным придворным раздарил десятки колец, перстней, часов и других дорогих вещей.
Ознакомившись с помощью дотошного барона Штокмара с положением дел при дворе ее величества и с безумной тратой денег, принц Альберт решительно приступил к наведению надлежащего порядка. Первым делом он возложил на главного дворецкого обязанность координировать работу всех придворных служб, а ежегодные расходы на поддержание порядка в хозяйстве были сокращены на 25 тысяч фунтов.
Разумеется, подобная активность принца Альберта, который и раньше не пользовался всеобщей любовью придворных, вызвала отчаянное сопротивление. Многие придворные стали относиться к нему с нескрываемым презрением и фактически саботировали многие его начинания. В Виндзорском дворце стали появляться злобные карикатуры, на которых принц Альберт скрупулезно пересчитывал все тряпки, щетки и огарки свечей. Однако наибольшее негодование придворных служащих вызвало его решение о том, что все они должны за свой счет покупать мыло, тряпки, щетки и прочие мелкие вещи, которые раньше финансировались за счет королевского двора. Кроме того, принц приказал не обеспечивать прислугу бесплатным чаем и прочими напитками.
Надо сказать, что за многие десятилетия придворные служащие привыкли к своим привилегиям, принимали их как должное и очень возмутились тем, что утратили их по инициативе иностранного принца. Да и многие высокопоставленные гости королевы Виктории выражали неудовольствие тем, например, фактом, что отныне в их комнаты ставили только две свечи, а когда они вызывали горничных и требовали больше свечей, те частенько злорадно отвечали, что «расходы на их содержание позволяют им поставить только по две свечи в комнату и не более того». Однако при этом не существовало никаких правил, как именно нужно поступать с этими свечами. «Кто мог запретить служанкам разделить свечу на две равные части и сделать из двух свечей четыре?» — возмущалась Тереза Титьенс, которую пригласили во дворец королевы для пения ее любимых песен.
Точно так же обстояли дела и с туалетной бумагой. Сэр Артур Эллис, например, с изумлением обнаружил во время посещения королевского дворца, что все туалеты в Виндзоре были снабжены не туалетной бумагой, а «старыми газетами».
Наведя в дворцовом хозяйстве относительный порядок и подчинив требованиям строгой экономии все постройки, королевские фермы, парки и сады, принц Альберт мог с удовольствием наслаждаться придворной жизнью, которая постепенно входила в нормальное русло и отличалась спокойствием, респектабельностью и столь желанной для него размеренностью.
Во время представления королеве все мужчины должны были опуститься на одно колено и поднять вверх правую руку. Королева накрывала ее своей рукой, после чего гость должен был прикоснуться к ее руке губами. При этом они должны хранить молчание, а потом, медленно поднявшись на ноги, должны были отвесить поклон ее величеству королеве Англии и его королевскому высочеству принцу Альберту. А дамы, прежде чем приблизиться к королеве, обязаны были отпустить длинный шлейф своего платья, а после традиционного реверанса им приходилось делать несколько шагов назад и при этом не упасть, наступив на эти шлейфы.
Королева Виктория, которая со временем стала такой же настойчивой в вопросах соблюдения придворного этикета, как и принц Альберт, особенно придирчиво относилась к одежде приглашенных. Все замужние женщины должны были носить букли, а незамужние — вуаль. При этом и те, и другие должны были иметь головной убор, украшенный тремя белыми перьями. Те женщины, которые по состоянию здоровья или по каким-либо другим уважительным причинам не могли носить платья с высоким воротом, должны были испросить разрешения лорда-казначея на ношение платья с вырезом под шеей. Как правило, такое разрешению они получали, но королева требовала неукоснительного соблюдения остальных правил — наличия вуали, буклей и белых перьев на головном уборе. Так, например, когда миссис Себастьян Гассиот, которая по причине болезни волос не могла прикрепить к ним оперение и букли, попросила разрешения подстричь коротко волосы, а к шляпке с перьями приделать букли, королева сказала «свое решительное «нет».
