хватало. Сколько бы Ритка не бахвалилась, она устала и, умывшись, рухнула спать под бок к папаше, чтобы обоим было теплее. Леха переоделся в сухую футболку, посидел еще немного, дождавшись, когда высохнут брюки, после чего почистил зубы, снял берцы, оставив их просыхать, сменил носки и грохнулся в спальник рядом с Ленкой. Опешив, бандитка сперва попыталась его оттолкнуть.
– Иди найди себе другое место, – буркнула она.
– Какое другое? У тебя есть свое?
– Нету.
– Выходит, это моя постель, – тихо, чтобы никто не слышал, усмехнулся долговец. – Это я тебя приютил.
Ленка цыкнула. Стала вылезать.
– Да куда ты, дай погреться, – устало вздохнул Лисицын, не давая бандитке ускользнуть. – Не буду я к тебе приставать. Хочешь отвернусь?
– От тебя воняет, – смущенно посмеялась Егоза, на что он пихнул ее коленкой.
– А ты можно подумать розами пахнешь.
– Что, совсем все плохо?
– Нет. Мне в тебе нравится все, – успокоил ее долговец. – Ладно, давай спать. Мало ли ночью какой кипеш случится. Лучше уснуть пораньше, чтобы было больше времени на сон.
Здравая мысль. На Ленкин бок легла худая рука. Лисицын по-хозяйски закинул на девчонкины ноги свою, костлявую. Стало тепло-тепло. Приставать и впрямь не стал, всего лишь устроился поудобнее, потеплее. Да и странно бы это было, приставать к девке в присутствии всех.
– Сколько тебе лет? – вдруг спросила Егоза.
– Тридцать восемь, – сонно пробубнил Леха. – А тебе?
– Двадцать шесть.
– Ну, нормально.
После вынесенного вердикта об их разнице в возрасте, Лисицын отрубился, как убитый. Некоторое время Ленка не могла заснуть. Непривычно спать с кем-то в обнимку. Но приятно. Уютно. Немного тревожно, поскольку пока ей было не совсем ясно чего можно ожидать от долговца. И что с ним теперь делать?! Она смотрела на его глупое спящее лицо. С уголка рта на светлую щетину на щеке начинала подтекать слюна. Леха мирно сопел, провалившись в глубокий сон. Так и не поужинал, между прочим. Такое чувство, будто Егозу наматывало на гусеницы танка. Этот милый парень на самом деле из военизированной группировки? Как странно, что сорокалетний солдат «Долга» может быть таким. Ей всегда казалось, что они все злые, черствые и вместо того, чтобы разговаривать, перегавкиваются друг с другом, как овчарки. Ленка решила для себя об этом слишком глубоко не рассуждать, а радоваться, что ей так повезло. Обняв сержанта в ответ, она и сама крепко уснула, почувствовав напоследок, как им в ноги пристраивается сытый кот-имитатор Барсик, вибрирующий громким мурлыканьем.
Под утро Леху растолкал Унылый. Спросонья он даже не понял мерещится ли ему. Он продрал глаза.
– Саня? А ты чего не спишь?
– Да я уже выдрыхся. Вставай, через пару часов остальных поднимем.
– Мог бы дать мне подремать еще.
– Не мог, надо поговорить.
В спальнике зашебуршалась Ленка, недовольная чужим присутствием.
Лисицын с детства был человеком добрым и мягким. Конечно, он не хотел ни кочевать по военным училищам, ни воевать в Чечне, ни вливаться в «Долг». Не о таком он мечтал. Суровая жизнь распорядилась его судьбою иначе, закалив, сделав во многих отношениях грубым – иначе было никак. Неприступная крепость вокруг его впечатлительной личности, которая возводилась годами, рухнула в одночасье, стоило ему встретить бандитку. Его не могли размазать ни родительская диктатура, ни армейская дедовщина, ни война с о свойственными ею лишениями, смертями, грязью и страданиями, ни даже Зона, погрязшая в бесконечной тоске, отчаянии, безнадеге. Но стоило Егозе что-то невнятно проворчать, требуя тишины, как стойкий солдат мгновенно размяк. Неужели это рано или поздно происходит со всеми мужиками? Почему они так или иначе все время оказываются под каблуком? Ну или под резиновой подошвой «адидасовских» кроссовок. Он не хотел покидать спальное место и побоялся, что если он случайно разбудит Ленку, это будет катастрофа. Котеночка потревожили! Покинув постель, Леха заботливо подоткнул края спальника, чтобы ей было комфортнее.
Пока он бодро орудовал зубной щеткой, Унылый разливал кофе. Мужик отоспался, шум в ушах стих, да и в целом он чувствовал себя хорошо. Последствия пси-излучения оказались на счастье не критичными. Остальные члены команды спали. Вчерашний день вымотал всех так сильно, что никто не реагировал на шевеления друзей. Это было мужикам на руку. Выйдя на балкон, они сели с кружками, уставились вперед. Дождь давно прекратил, и наконец-то распогодилось. Небо подкрасилось в розоватые тона зари, постепенно светало. Солнце готово было совсем скоро вынырнуть из-за горизонта. Пахло холодом и сыростью. Такие утренние часы вызывали в друзьях непоколебимую уверенность, что весь мир существует только для них.
– У меня на повестке два вопроса, – сказал Унылый, отхлебнув кофе. – Давай сразу определимся куда ты будешь девать Ленку.
– В каком смысле? – Леха не понял.
– Мы сегодня, край завтра, покинем Зону. Что ты планируешь делать? Отправиться с ней, куда она захочет, или уговоришь ее поехать с нами?
– Э-э-э... Черт, я об этом как-то даже не задумывался.
– Самое время начать. Если вы после пересечения Периметра разойдетесь по разным сторонам, не обменявшись никакими контактами, ты себе этого никогда в жизни не простишь, – Унылый вынул из кармана куртки сигареты. На зеленой ткани засохли темные пятна крови кровососа. – Давай так – наш дом развалился, и работы в нем непочатый край. Я буду только рад, если на хозяйстве появится еще одна пара рук. Поэтому я разрешаю тебе звать ее к нам домой, в горы,
