машине.
– Она оставит тебя с разбитым сердцем и без копейки в кармане, – вдруг заявил Саня. – У меня тоже есть колоссальный опыт, в общении с проблемными дамочками.
– Я не хочу говорить на эту тему.
На том и порешили. Леша не маленький, разберется.
– Мы обошли завод вот здесь.
Леха показал на еле заметную тропинку, ведущую от остановки наверх. Унылый, разумеется, вчера ее не заметил, поскольку был сильно оглушен. Из-за размякшей почвы идти в гору было трудно, подошвы скользили, и они еле держались, чтобы не начать съезжать. Цеплялись за кусты, разросшиеся по краям тропы, принимали на себя холодные брызги с желтых листьев. Иногда Леха останавливался, чтобы помочь подняться другу, протягивал ладонь, а потом они продолжали карабкаться. Спустя некоторое время мужики выбрались на холм, с которого им было хорошо видно все: туннель на Лиманск, их временное убежище близ железного моста, янтарные рощи Рыжего Леса, а в другой стороне злополучный завод. Возвращаться на его территорию они не собирались. Дорога впереди была чиста на аномалии, поэтому они достаточно быстро отдалились от зловещей промзоны. И вот, впереди замаячили развалины коровника вместе с кратером скопления аномалий. И Леха не соврал: там действительно посередь поля стояла их «буханка»! Мужики схватились за оружие и осторожно направились к транспорту. Они убедились в том, что ошибки быть не может: на дверце у пассажирского места красовалась мощная вмятина, сделанная собачьим рылом.
С первого взгляда казалось, что машина на ходу. Колеса уж точно были целы. Убедившись, что в салоне чисто, и даже гитара стоит на месте, Леха жестом показал, что сейчас пойдет проверять кузов. Держа наготове «беретту», он бесшумно шагнул к правой дверце. До ручки было не дотянуться с угла, поэтому Леха зашел за машину. Потянул ладонь, чтобы открыть.
Вдруг двери кузова с диким грохотом распахнулись. Лисицын получил по роже, подобно тому слепышу, отшатнулся, оглушенный, назад. Он даже не успел рассмотреть, кто его так огрел. В следующую секунду к нему метнулась черная тень. В мгновение мир утратил очертания. Над виском врезался приклад «калаша». Леха услышал хруст в ушах, и единственное, что успел подумать, что ему свернули шею. Но ему даже не дали упасть! С озлобленным рычанием тварь замахнулась вновь. Удар прикладом под дых оборвал дыхание долговцу, и третий плашмя пришелся в грудину, свалив на спину. Вновь что-то хрустнуло, даже сквозь бронежилет. Мир медленно остановился и замер. Не видя перед собой ничего, Леха попытался встать. Тело вело, шаг назад, еще шаг, падение. Лишь почувствовал, как заскользил по траве. Ноги подкосились, и он полетел по склону вниз, прямо в овраг с «каруселями»...
Снорк отпрыгнул, спасаясь за «буханкой» от стрельбы Унылого. Раздался хрипатый смешок над бывалым солдатом. Каждая его пуля ушла в никуда. И вот, они оказались по разные стороны машины. Саня резко припал к земле и выстрелил по берцам, что мельтешили возле колеса. Раз – и они исчезли. Сделав прыжок назад, сталкер случайно запнулся, но сделал спасительный кувырок назад. Снорк рухнул всей тушей на то место, где только что стоял его новый противник.
– Гр-р-ря, – осклабился мутант.
Ощущалось так, словно в груди хрустело битое стекло. В легких клокотало. Лежа на спине, Леха закашлялся, брызнув со рта алым фонтаном. На бородке повисла густая нитка окровавленной слюны. Он поднял веки, перевернулся на бок. Стало невыносимо больно, настолько, что мужик мученически захрипел. Мутным взглядом уставился сперва в мокрую траву, окропленную его кровью. А затем вперед себя. Глаза, залитые красным, вперились на подрагивающий воздух. Он упал вплотную к «птичьей карусели». В вялом вихре кружились листья, аномалия подвывала еле заметным воем и медленно подтягивала долговца к себе. В ее эпицентре лежала выроненная «беретта», нетронутая из-за малого веса аномальной энергией. Выхаркнув из себя еще один внушительный кровавый сгусток, Леха медленно посмотрел назад, а затем пополз подальше от смерти, что дышала ему в лицо.
В ответ на реплику мутанта Саня вдавил спусковой крючок. Снорк отскочил вперед, однако, одну пулю принял. Правда не в себя, в ЗАРЮ. Тварь перехватила цевье «калаша», рывком отбросила оружие Унылого. Чудовище не стало тратить патроны, и вместо этого решило забить всех руками. Саня увернулся от вражеского приклада, что целился прямиком в голову.
«Один удар, и я труп», – подумал он.
Снорк замахнулся вновь. Раздался выстрел. Из шеи вылетели куски мяса, хлынула кровь. Пуля, просвистевшая навылет, задела по касательной ухо Унылого. Выходное отверстие раскрылось уродливой багровой розой. Рука мутанта дрогнула, он выронил винтовку. Брызнул с пасти. Приложил ладонь к хлещущей ране.
На краю оврага лежал Лисицын, держа в руке пистолет. Конечно. У него же их два. Долговец тяжело дышал, быстро и поверхностно. Каждый вдох отдавался адской болью до мути в глазах. Секундное замешательство. Он прицелился вновь, и вновь выстрелил, но уже не видел куда. Рука безжизненно упала на сырую землю, «беретта» выпала из ладони.
Мутант не ликовал, увидев, что ранивший его лишился чувств. Оценив обстановку, прикинув что-то в уме, он отскочил назад и помчался прочь, как наскипидаренный. Саня дернулся было за своим «калашом», но убедившись, что тварь решила сбежать, плюнул на это. Вместо того, чтобы догонять врага, мужик подбежал к другу.
– Леха! Эй!
Лисицына перевернули на спину. Яркое солнце слепило глаза. Голос Унылого раздавался словно из-под толщи воды.
– Очнись!
В ответ Лисицын только закашлялся. С первого удара снорк рассек кожу на голове, и теперь его лицо водопадом заливала горячая кровь. Светлые пряди заалели, слиплись. Со второго мутант, кажется, завязал ему желудок в узел. Хотелось беспрестанно блевать, во рту жгло металлическим вкусом. А с третьего превратил в кашу грудину, и теперь в легких булькало, скрипело. Леха очень надеялся, что ему ничего не сломали, однако, все говорило об обратном. Набравшись сил, он еле слышно прохрипел:
