Они еще немного поговорили о медведях, то восхищаясь ими, то ужасаясь, пока какая-то симпатичная зеленоглазая девица не утащила Мака танцевать. Место Мака тут же занял какой-то парень.
— Привет, — сказал он ей.
Ему было за двадцать; как большинство парней, он носил джинсы и плотную рубашку, его лицо огрубело от холода и ветра и загорело на солнце. Он был сильным и мускулистым, как горный лев — пума.
— Привет, — ответила она. Она его раньше не видела, но он ее, судя по всему, знал. Да ее тут знали все, подумала она, вздыхая. Она стала местной знаменитостью, причем не только из-за похищения и не только из-за исчезновения Лизы. История с таким мощным зарядом может потопить боевой корабль.
— Выпить хочешь? Я тут задолжал несколько бокалов твоей сестре. Можешь выпить вместо нее.
— Кажется, я выпила достаточно, но все равно спасибо, что предложил.
— Знаешь, мне ее не хватает. — Он прищурился, глядя в бокал на свое пиво. — Где-то около года назад у нас с ней был жуткий скандал. Что за женщина — прямо дикая кошка. Эта зараза выбросила меня на улицу зимой. Босого выбросила, прикинь! Со мной чуть инфаркт не случился. Я думал, что отморожу все пальцы на ногах и мне их ампутируют.
Эбби захлопала глазами:
— Ты Джек? Джек Молвар?
— Угадала, — засмеялся он. — К счастью, через минуту вслед полетели мои унты, а то мы бы вряд ли остались друзьями.
Эбби пожалела, что слишком много выпила. Она хотела задать отставному ухажеру сестры кучу вопросов, но в эту минуту не могла вспомнить ни одного.
— Она всегда говорила, что вы не похожи внешне, но я даже не предполагал, что вы такие разные, — хохотал он. — Она коротышка, а ты… ты прямо богиня.
Эбби горестно показала на его стакан:
— Тебе, кажется, тоже хватит пить.
— Привет, Эбби. — На плечо опустилась чья-то рука. Она обернулась и увидела Майкла Флинта. В голубой рубахе и джинсах он смотрелся отлично. Глаза лучились от радости. — Как же я рад вас видеть! — Он нагнулся и поцеловал ее в щеку. — Просто не верится, что вы разделались с этими подонками. Молодчина!
— Вообще-то мы беседуем, — громко вмешался Джек Молвар. — Это если ты вдруг не заметил.
Флинт холодно посмотрел на него:
— Вы кто?
— Джек Молвар.
Флинт окинул парня с головы до ног и остановился взглядом на его ботинках. Он не сказал при этом ни слова, но атмосфера накалилась.
— Тебе что-то надо, да? Что надо? — пьяно прорычал Джек.
— Ничего, успокойся, — вздохнул Флинт и обратился к Эбби, — я к вам подойду попозже, ладно?
— Дерьмо, — процедил Джек вслед растворившемуся в толпе Флинту.
— А по-моему, очень приятный человек, — сказала Эбби в надежде, что Джек выболтает что-нибудь лишнее. — Мне он нравится.
— А твоей сестре — нет.
— Интересно, почему? — Она поставила локти на стойку бара. Вдалеке она заметила мужа Конни с сигаретой в руке. Он углубился в чтение меню, помещавшегося на одной стороне листа.
— Да потому, что она из „зеленых“ — из защитников, а этот стервец с нефтью… — Джек замолчал и начал рыться в карманах, завидев приближавшуюся официантку. — Эй, Дорин, мне пива. Спасибо.
— Они терпеть друг друга не могут, — вмешался в разговор старик слева от Эбби. Растительность у него на лице была цвета мокрой золы, вокруг рта оставались следы пивной пены. — Лиза защищает природу, а господин Флинт Всемогущий пытается ее разрушить. Это превратилось в личную взаимную ненависть — столько грязи они друг на друга вылили. Журналисты просто обожали об этом писать.
— Когда это было?
— С год назад. В конце концов все как-то сошло на нет. — Мужчина внимательно смотрел на нее слезящимися глазами. — Ваш роман с Кэлом продолжается?
— Конечно нет, — вознегодовала Эбби.
— Зачем обижаться, я ведь всего лишь спрашиваю. Многие тут осуждали ваши отношения, но я считал, что парню тогда это было очень нужно. Его надо было как-то встряхнуть, и вам это на сто процентов удалось.
Эбби безучастно смотрела на него.
— Знаете, ведь его жена долго болела, — продолжал он. — Моя жена Ширали тоже долго болела перед смертью. Честное слово, я был бы не против, если бы тогда кто-то вроде вас скрасил мои дни. — Он покачал головой. — Что уж тут хорошего, если человек женится, а жена заболевает и потом все время болеет. Сердце разрывается такой ее видеть. А уж какая она у него была красавица и во что превратилась во время болезни! Такая жизнерадостная. Она всегда была независимой и знала, чего хочет. Очень вспыльчивая, но сердце у нее было доброе и характер мягкий, как масло. А сильная какая была, хотя едва доходила до сих пор. — Он поднял руку на уровень груди. Значит, они с Лизой почти одного роста.
Ну и пусть Сэффрон была настоящей красавицей! Зато ростом не вышла, подумала Эбби и вдруг поняла, как она жестока.
— Она могла разделать тушу лося, починить мотор, подготовить к рейсу грузовик, на котором ездила, сварить клюквенное варенье. Она и стреляла отлично, и рыбу ловила неплохо.
Что нашел Кэл в ней, в Эбби, она никак не могла понять, ведь она явно проигрывала в сравнении с этой женщиной, которая, оказывается, умела делать все. А от Эбби здесь пользы не больше, чем от бумажной салфетки.
— Это ужасно. Мне ее очень жаль, — пробормотала Эбби и уткнулась в свое пиво, стараясь избавиться от мук ревности. Какая же она дура! Разве можно ревновать к мертвым!
Та же официантка, женщина с красивым мужественным лицом и легким черным пушком над верхней губой, хмыкнув, вмешалась в разговор:
— Ой, только не надо рассказывать сказки! Ей жаль — ха-ха!
— Эй, — Эбби откинулась назад. — Постойте-ка…
— Вы, чужаки, все одинаковые. Вам неважно, женаты наши мужчины или нет. Вы его хотите, вы его получаете и сматываетесь — вас не волнует, что он подхватил от вас какую-нибудь заразу, которой наградит потом свою жену.
— Дорин, — сказал ей старик, — не лезь не в свое дело! Я не с тобой разговариваю!
Но заткнуть Дорин рот оказалось не так просто:
— Да она решила заполучить его, как только увидела! А он, бедолага, не смог устоять.
— Заткнись, Дорин, — подскочила к ней Диана. — Я же тебе говорила, что все было не так.
— А ты, конечно, все знаешь! — прошипела Дорин.
— Да, потому что Кэл рассказал Лизе, а Лиза мне.
— Да твоя Лиза — настоящая акула! Все так про нее говорят. Она как та паучиха — сначала спаривается, а потом откусывает любовнику башку.
В комнате вдруг воцарилась тишина — ни музыки, ни криков. Полная тишина. Эбби во все глаза смотрела на официантку: на ее тяжелый подбородок, широкие скулы, маленький рот и злые глаза. Потом она медленно поднялась с табурета и тихо сказала:
— Еще одно слово — и ты об этом пожалеешь.
— Ого! — крикнул сзади мужской голос. — Сейчас бабы драться будут!
В ту же секунду ее окружили мужчины, улюлюкая и подначивая:
— Давай-давай, Эбби! Врежь-ка ей как следует!
— А ну-ка покажи, как ты бьешь справа!
Кто-то схватил ее за правую руку, но она вырвалась.
— Эбби, это я! — Она обернулась и увидела Флинта, который держал пустой правый рукав ее куртки и пытался поймать ее руку. — Пойдем отсюда!
Она ухватилась за него, как утопающий, глотая ртом воздух и тяжело дыша. Он потащил ее к выходу.
Они подошли к двери, за спиной раздался крик официантки:
— Еще одного захотела! Никак успокоиться не можешь?!
Эбби пыталась повернуться на голос и что-нибудь прокричать в ответ, но не смогла вырваться из железных тисков Флинта — уже в следующую секунду он вытолкнул ее на улицу.
— Вам явно пора домой, — сказал он.
— Господи! — выдохнула она. — Что там произошло!
— Вы чуть не вышли из себя. — Флинт внимательно на нее смотрел. — Это неудивительно после того, что вам пришлось пережить, а тут еще столько пива выпили…
— Надо же! — Ей стало стыдно: она напилась до такой степени, что готова была избить официантку. Определенно, ей пора домой. Надо отрезветь и лечь спать.
— Я вас провожу, — сказал Флинт, — чтобы с вами по дороге ничего не случилось.
Холодный воздух освежил голову, но ноги не слушались и вели себя так, будто ей не принадлежат. Не говоря ни слова, Флинт заставил ее взять себя под руку и медленно повел по скользкому тротуару, будто делал это ежедневно.
— Оказывается, вы такая же хулиганка, как ваша сестра, — заключил он, но в его устах это не звучало осуждающе — в голосе слышались теплые нотки.
— Это она хулиганка, а я хорошая.
— Да, я знаю. — Он смотрел на нее, пока она не подняла на него глаза. — Лиза не замужем. Это я вам говорю так, на всякий случай, — вдруг вы продолжаете рыться в справочниках и адресных книгах.
— Откуда вы знаете?
— Она придумала эту историю, чтобы Мэлоун ей посочувствовал и принял у себя. Мне кажется, она сказала ему, что муж ее обижает и она от него прячется. Знаете, здесь такое нередко случается. Поэтому, когда мужчина заявляет о пропавшей женщине, полиция начинает поиск, только когда есть веские основания полагать, что она не сбежала от мужа.
