божества, Нириады, образовывала надёжные в защите стены и уютные жилища для них.
Они обитали на восточно-южном континенте, именовавшимся "Сирдор", поделённый между собой тремя расами: эльфами, ящерами и кентаврами.
В самой же эльфийской стране, Гистор, обитали разные подрасы: солнечные, кровавые, ледяные, лесные, в целом все, исключая лишь темных.
Но не это было самым важным для Рууна, и даже не стиль боя, основанный на ловкости тела.
Внутри него, прямо из ничего, создавалось эфемерное ощущение нового органа, который нельзя было пощупать, прямо в районе его сердца.
И он знал, что это сосуд с праной. Пустой, ничем не заполненный, лишь показывающий пределы и границы для его тела. Теперь, совсем крохотный, но там, внутри него, он был.
Не просто так эльфийский народ славился своим природным талантом к пране. Руун даже ощутил, что сосуд образовался на одну сотую от максимума.
После победы его провели к распорядителю арены, на что тот ничего не сказав, быстро поменял метку на его шее, где теперь была другая надпись: "Руун, гладиатор белой крови", после чего его отвели к другую комнату, все ещё полную людьми, но более свободную, где выделили койку из досок, поверх которой была пропахшая потом шкура, на ней он и лежал сейчас.
Затем его мысли переключились на другой лад: здесь было два десятка существ, и если он убьет кого-то из них, то может стать сильнее. Но кого и когда? Ведь должен быть обход правил и приказов, как минимум быстро лишить противника жизни на тренировочной площадке.
Спустя недолгую минуту размышлений, его пронзила, как молния, мысль о яме, в которую он возвращаться больше не хотел, поэтому, сильно подавленный, ощущая какой-то животный ужас, тот час отбросил эту мысль.
Так, не спешно, Рууна всего таки настиг сон, утащив в свои объятья.
А затем пошли день за днём, где он, со своими новыми товарища по несчастью, тренировался из-за дня в день бою на мечах, желая выжать максимум.
Рузвельт больше не смел его донимать, поскольку его покровительство было только лишь над грязнокровками.
С каждым днём он наблюдал в столовой, как тех становилось все больше и больше, собирая к новому турниру.
Ещё позже он узнал, что через три месяца состоится турнир и для белых, которых местные называли бестиариями, ведь те всегда сражались с животными.
В одну из многих ночей, прямо перед новым турниром, ему снился сон: он вновь оказался в том храме камня и земли, вновь лежал на коленях у старухи, вызывающей столь теплые чувства; лежал и просто слушал её речи, не в силах вымолвить ни слова.
Пока она пересказывала ему самые кровавые и жестокие поступки людей, которые впитала в себя на своем веку, он разглядывал дивной красоты созвездия над сводом этого храма, где сейчас виднелся силуэт паука и начатки кувшина, из которого вытекали ярчайшие россыпи звёзд.
Её слова звучали ему лишь фоном, не вызывающим никаких эмоций, но где-то на задворках, его сознание само рисовало те сцены и выжигало их в памяти.
Он видел глазами шакала одну из империй, хоронившей своего правителя. Как многие шли вдаль, дабы попрощаться со своим правителем.
Какой-то толстый человек, распинаясь, кричал со слезами и горечью, что империя осталась вдовою, потеряв столь прекрасного правителя. Видел слезы на сотнях лиц вокруг.
Но сам шакал ощущал в их императоре свой дух и свою кровь, что так же была в его сына, присутствующем там.
Обернувшись назад, он увидел тысячи тел невинных людей, показавших малейшую толику безразличия или радости от смерти правителя.
С каждым шагом он видел этапы жизни этого человека и его потомства, последствия которых до сих пор отдавались громким эхом по континенту.
Будучи в разных телах он видел разные истории: о любви, ненависти, правителях, детях, наивности… Руун потерял счёт воспоминаний и времени, сколько это все длилось.
А когда наступил момент Рууну просыпаться, то он услышал её последние слова: оборви эту цепочку жестокости, мой меч, закончи существование всего!
Пробудился Руун сам, давно выработав режим, как и все другие вокруг него.
Атмосфера была мрачной и настроение каждого можно было понять их лицам. Вот и сейчас все в тишине собирались к арене, настраивая себя и вооружаясь.
Рууна наполнила странное двоякое ощущение, вновь оказавшись лицом у этой решетки.
— Дамы и господа! Новый сезон открывается! Сразу после прошедшего турнира грязнокровок мы переходим к белякам, — Руун видел, как народа было заметно больше на трибунах.
— Сегодня мы проведем первый бой, где двадцать девять участников будет сражаться не на жизнь, а на смерть. Начиная с этого момента и до финала, все они могут выжить или умереть! Ваши ставки на то, кто выживет в этом раунде приняты! Поднимай решетки!
Когда им был открыт доступ к арене, они всей группой вышли на песок, после чего решетку закрыли.
— Сегодняшний бой будет особенным! Мы подготовили тысячу голодных крыс, готовых сожрать буквально всё на своём пути! Выпуска-а-ай!
Тот час все решетки вокруг поднялись и ковер, состоящий из полуметровый серых крыс укрыл собой пески этой арены, ринувшись к ним.
Моментально вся группы прижалась к решеткам по краям, стараясь сбиться в одну кучу.
Рууну не повезло, — он был в передних рядах. Покрепче перехватив щит, он слегка наклонился, укрыв щитом и ноги, а затем выступил меч на изготовку, готовый обрубить жизнь первого врага, что ринется к нему.
Периферийным зрением он отмечал, что люди вокруг поступали так же, а затем эта волна налетела на них, из-за чего он уже не мог следить за другими.
Казалось, что они сметали их и Руун делал шаг за шагом назад, не в силах противостоять этому напору. Он нещадно рубил без разбору, не видя ничего, кроме серых шкур и брызг крови, перед собой.
Моментами в его плоть вонзались зубы и когти этих тварей, причиняя боль, но волны тепла наполняли его тела, восстанавливая все повреждения.
Со всех сторон слышался предсмертные звуки людей и крыс, сливаясь в какую-то непонятную палитру, совмещённую с его собственным рычанием от боли и ударами сердца в ушах.
Под ногами постоянно попадались препятствия, из-за которых он несколько раз был близок к падению, но каждый раз очередной товарищ за спиной принимал его вес на себя, помогая устоять.
Потеряв счёт времени, в какой-то момент Руун наткнулся на решетку за спиной.
«Больше ни шагу назад?» — понял он и уже собрался продать свою жизнь подороже, но тут сбоку от него увидел людей, что так же, как и
