уже! — не остался в долгу Бурс и встал рядом с героем.
Между тем на арену вышло пять здоровенных медведей, чем рев заставил отступить нескольких из гладиаторов.
Руун прошёлся глазами по товарищам — у всех в глазах был виден отблеск страха, да и ему самому не нравилась мысль попасть под удар этих могучих лап или под пресс этих острых клыков.
Твари, ростом под два метра, неспешно подступали к ним, будто не обращая даже должного внимания на столь незначительных букашек.
Но Руун видел в их глазах отблеск голода и осознавал, что их сейчас ждёт.
Кто-то, не выдержав нервного накала, крикнул и ринулся в бой, а все другие по инерции последовали за ним.
Очевидно, его удар оставил лишь лёгкую рану на шкуре одного из медведей, а сам он отправился в полет, скорее всего последний.
Но тут же Руун заметил, что медведи медлительней него — это их шанс.
— Отвликайти их и не попадайте под удары! — крикнул он.
Отбросив щит, он подошёл сбоку к одному из медведей и резким выпадом вонзил тому меч в шею, стараясь пробить мозг.
Сейчас он был рад, что обладает такой силой, поскольку череп никак не желал пропускать через себя меч, но с некоторыми усилиями Руун добился своей цели.
Медведь ревел от гнева и метался по сторонам, размахивая своими огромными лапами в попытке оттолкнуть обидчика, но вскоре осел и умер.
Первый закреплённый успех внушил надежды группе и они повсеместно принялись следовать тактике.
Однако у Рууна возникла проблема: его меч застрял. Пока он вытаскивал его — слышал ещё несколько криков боли и страдания, ставших, вполне возможно, предзнаменованием смертей его товарищей.
Их количество действительно уменьшалось, как и количество медведей.
Вскоре он справился во вторым, а третьего смогли одолеть его товарищи. Осталось всего двое.
Тут же, прямо на его глазах, удар лапой отбрасывает Ируна, вслед за которым можно было увидеть кровавые полосы, оставленные им.
— Нет! Идиот, зачем ты полез! — это же заметил и Бурс, бросившийся на медведя.
Руун ринулся вслед за ним и они быстро справились с ним. Ещё трое выживших добили последнего.
Сейчас, весь в крови и тяжело дыша, Руун подошёл к павшему товарищу и опустился на колени рядом с ним, прощаясь с ним молчаливым взглядом.
— Руун… Бурс… — он все ещё дышал, но его слова отдавали хрипотцой, — простимся… Близится мой час. Мы не победим. Мы умрем на арене… Тем лучше, — не облысеем от женщин и перепоя — попытался улыбнуться он.
Его взгляд тускнел, а улыбка сходила. Взор устремился куда-то ввысь и он мечтатель потянулся рукой туда.
— А небо… Небо над колизеем. Такое же голубое, как над родиной нашей… Которую зря я покинул ради истин. Впрочем… — Ирун переместил взгляд на своих друзей, — Мне не обидно. Просто такая выпала доля — дать людям хлеба и зрелищ, — на этих словах он сомкнул глаза и постепенно его дыхание так же оставило тело.
Руун и Бурс молча наблюдали за этой картиной, пропуская все слова оратора мимо ушей, а затем молча ушли с арены. Другие участники битвы так же, как и они, в полном молчании, согбленные от усталости, поплелись своими путями.
Руун не хотел себе признаваться в этом, однако внутри ничего не ощущал по этому поводу. Просто не хотел показаться бесчеловечным в глазах Бурса, который, видимо, сильно привязался за эти два дня к тому парню.
* * *
— Вот и настал долгожданный день! Финал белой крови! Сегодня мы увидим пятерых противников против одного, но особенного. Его шкуру не берут удары мечом, его размер способен затмить небо, а сила и ярость способны втоптать этих бойцов в землю без особых усилий!
— Безликий, сегодня я готов отдать свой долг, — это уже сказал Бурс, после вчерашнего потерявший свою улыбку и став более серьезным.
— Лучше выживи — этим отдашь долг, — придерживался Руун какой-то ясной лишь ему одному вежливости.
Ещё пара мгновений и на арену выходит огромный боевой слон, что тут же помчался на пятерку со своими бивнями, взревев.
Руун не успел и оглянуться, как вся команда разбежалась кто куда, в том числе и он. Сейчас слон догонял одного из них, постепенно настигая того.
Бурс и ещё один боец в это время старались пробить кожу этого монстра на задних лапах, напоминающих собой два огромных столба, спободных удержать небо над собой, но тщетно.
Руун тут же присоединился к ним и, желая проверить свои силы, ударил со всех сил, сколь позволяло это сделать на бегу, по его хвосту.
Слон тут же взревел и развернулся, ведь только что его хвост отрубили, а на коже за ним осталась кровавая борозда, из которой обильно вытекала кровь.
Один из них, не ожидая этого, не успел увернуться от бивней слона и был откинут мощным ударом, после чего гигантская лапа втоптала того в песок.
Слон тут же бросился к своему обидчику — за Рууном. Впрочем, на выносливость и скорость он не жаловался, соглашаясь сыграть в эти "догонялки" с врагом.
Боковым зрением безликий замечал, как его товарищи старались помощь и били по уже открытой ране. Он не знал, выходило ли что у них, но слон явно не собирался отставать от Рууна.
Время шло и его тело покрывал пот, а дыхание все сильнее сбивалось. Грудную клетку сжимало и в глазах темнело, но слон по прежнему не желал отставать от него.
Вот уже несколько раз он чуть ли не падал, но вовремя приходил в себя и отрывался от врага. Он заметил, что противник тоже устает.
Другие гладиаторы давно стоят в стороне и только Бурс, желая отдать долг, старается угнаться за ними, но давно уже потратил свою выносливость и просто плелся позади.
Руун понимал, что так дальше продолжаться не может. Позволив врагу догнать его, он сблизился с ним. Резкая остановка, острие лезвие нацеленное точно на глаз слона под наклоном, чтобы дотянуться до него. Упор в тело, дабы не отлететь от столкновения.
Все это произошло за мгновение. Как и планировал безликий, слон слишком привык бежать за ним и устал, потому не успел среагировать и нанизался на меч, впрочем, это его не остановило. Вместе с мечом он протащил Рууна вплоть до решетки у края арены, прижимая того, и углубляя острие в себя ещё глубже.
Слов ревел, и метался, пытаясь раздавить головой или насадить на бивни Рууна, но через время зверь осел мертвым грузом на его тело. И он действительно
