так, будто ничего не произошло.
Я постараюсь уменьшить боль для тебя, Аврора. Неважно, что я могу быть ее причиной.
Захват компании Мейса должен быть сделан быстрее. Я не могу ждать, и я не хочу, чтобы Мейс потерял все те деньги, которые я вложил, прежде чем я заставлю его подписать свою компанию на меня.
Поэтому я посылаю ему сообщение.
Будущий владелец Glamorous.
Ремо: Жучок успешно подброшен в дом Мэйса. Компания станет твоей в течение месяца.
16
— Нас пригласили, помнишь? На утреннее шоу? Можешь не идти, если ты устал, — окликает она меня сзади.
Я машу ей рукой и иду в ванную.
Приняв душ, я подхожу к гардеробной с полотенцем на бедрах. Я останавливаюсь на месте, когда вижу, что Аврора причесывается.
Каждое ее маленькое действие постепенно проникает под кожу и укореняется в моем сердце. Я стал замечать в ней много такого, на что раньше не обращал внимания.
Я натягиваю темно-синий костюм и черную рубашку, выхожу и вижу Аврору, стоящую прямо перед шкафом. Я замешкался.
— Ты можешь перестать так улыбаться с утра пораньше? — простонал я, доставая телефон.
— Нет, — поет она. Она заходит в шкаф, но оставляет дверь открытой.
Это ставит меня в тупик, но все решается через минуту, когда она выходит, держа в руках две пары туфель на каблуках. Одна пара — глубокого океанского синего цвета, и это туфли-лодочки; другая — того же оттенка, но с ремешками, которые, как мне кажется, могут обхватывать ее икры. Только тогда я замечаю, что на ней надета свободная голубая рубашка, заправленная в белые брюки. Она пытается подобрать туфли на каблуках под наряд.
Я вздыхаю и качаю головой, но втайне это ответ на мой вопрос.
Как она справлялась со мной все это время.
Она продолжала жить, не обращая внимания на мои слова. Она забыла о плохом и сосредоточилась на хорошем и только на хорошем. Она улыбается, делает то, что любит, а все остальное оставляет на задворках сознания.
Ее взгляд на жизнь заставляет меня задуматься о том, как она видит другие вещи в жизни.
Ее одержимость белым цветом и платьями, сотни туфель на каблуках, которые она принесла из своей квартиры… Я хочу, чтобы она рассказала мне обо всем этом.
Внезапное желание узнать больше об Авроре, эта потребность, эта отчаянная необходимость, просто хотеть, чтобы она всегда смотрела на меня, прикасалась ко мне, улыбалась мне, захлестывает меня. Это становится настолько сильным, что от одной мысли о том, что я могу все это потерять, мне хочется вырвать себе сердце.
— Поскольку мы не собираемся много гулять, я могу выбрать между моими любимыми.
Она подходит ко мне ближе и держит их перед глазами.
Жду.
Чего?
— Я выбираю? — спрашиваю я, смущаясь.
Она вздыхает и кивает.
— Да, Ремо, ты выбираешь. Кто еще сейчас находится в комнате? — Она оглядывается вокруг, как бы указывая на очевидное.
— Неважно, какое из них ты наденешь. Они одного цвета.
Она опускает глаза и смотрит на оба каблука, которые держит в руках.
— Хорошо, — тихо шепчет она и разворачивается, опустив руки к бокам, и идет обратно к шкафу.
Черт.
Я сказал себе, что постараюсь быть лучше, и вот я здесь в первый же день, заставляю ее грустить.
— Те, что на бретельках, — объявляю я.
Не каждый день мне приходится беспокоиться о том, что моя жена выберет подходящие туфли на каблуках для ток-шоу. Я выбрал именно эти туфли, потому что, судя по тому, что я видел, она наденет более короткую юбку, чтобы продемонстрировать ремешки.
А я, как бесстыжий мужчина, хочу это видеть.
Она мгновенно ставит туфли на каблуки и с улыбкой бросается к кровати. Она садится на кровать и начинает их надевать. Она продолжает смотреть на меня, ее глаза счастливы. В ней есть та кипучая часть, которую она постоянно мне демонстрирует.
Мы должны приехать туда к одиннадцати, чтобы выйти в прямой эфир для утреннего шоу, и, если мне не изменяет память, у нас сегодня два шоу. Одно — утреннее, а другое — ночное.
— Ремо? Ты закончил?
Я уже почти допил свой сок, когда в кухню вошла Аврора — одна нога впереди другой, ее длинные ноги обнажает юбка. Она все еще белая, но доходит только до середины бедра, обнимая ее ноги. В сочетании с блузкой она подчеркивает ее великолепную фигуру.
Сок идет не по той трубе, и я начинаю задыхаться. Слезы собираются в глазах, и я бью себя по груди, чтобы унять щекочущую боль.
С каждым шагом ее волосы отлетают назад. Щелчок ее каблуков бьет мне прямо в сердце, где оно замирает каждый раз, когда я вижу ее.
— Ты в порядке? — Она улыбается мне.
Я киваю, продолжая кашлять еще пару раз.
Моя рука останавливается на полпути, когда я собираюсь поставить стакан на стойку, когда она проходит мимо меня и направляется к холодильнику справа от кухни. Мой взгляд не отрывается от нее, и я обнаруживаю, что смотрю на ее покачивающуюся задницу.
— Я готова, когда ты будешь готов, — говорит она мне, но мой взгляд задерживается на ней.
Ее волосы, ее фигура, она.
Только она.
Только Аврора Кэйн.
Я моргаю, и она оказывается передо мной.
— Готов? — Она указывает на входную дверь.
Изабелла идет наверх с грузом белья, но мое внимание остается на Авроре.
Не смотри на нее так долго.
Я прочищаю горло, поправляю себя, прежде чем встать, и иду мимо Авроры к своей машине, стараясь больше не смотреть на нее.
Что со мной не так?
Мне нужно перестать вести себя так глупо.
Мы приезжаем в студию, нам пристегивают микрофоны. Усидчивая ассистентка вручает нам сценарий вопросов, которые будет задавать ведущий, и мы остаемся сидеть рядом в комнате, ожидая, когда нас позовут за кулисы.
— Я немного волнуюсь, потому что все вопросы касаются нас и свиданий. Мы будем придерживаться той же истории, которую рассказали твоим родителям, верно? Или ты хочешь ее изменить? Я уверена, что они никому не рассказывали, — нервничает Аврора.
— Придерживайся той же истории. Лучше избежать ошибок.
Она кивает, ей нравится мой ответ.
— А как мы ответим на вопрос о первом поцелуе? — Она указывает на третий вопрос в списке.
Она поворачивается ко мне, и мой взгляд автоматически падает на ее губы. Сегодня они светлого персикового цвета.
Я сказал, хватит.
— Мы не можем говорить о нашей свадьбе. Это был даже не
