— Предсказания за деньги!
Заинтересовавшись, Рахима повернулась к женщине в экзотической пестрой одежде. Ее шея была увешана ожерельями с множеством бусин, а на её запястьях были сверкающие металлические цепочки, которые звенели каждый раз, когда она двигалась. Рахима оставила хиджабы и пошла через улицу.
— Прошу тебя, сестра, — вымолвила она умоляющим тоном.
Её глаза засияли от воодушевления, когда она услышала, как предсказательница описывает свои фантазии из будущего.
— Я хочу узнать свою судьбу!
— Абсолютно точно нет, — прошептала я ей на ухо, убедившись, что никто не мог слышать наш диалог. — У нас нет монет.
Никто не должен был видеть, что мы платим солью.
Предсказательница увидела, как мы переговариваемся, и заметила разочарование Рахимы.
— А для молодой девушки, — сказала она, обращаясь прямо ко мне. — Я сделаю это бесплатно.
Это было предложение, от которого нельзя было отказаться. Лицо Рахимы засияло, точно фонарь, и она последовала за предсказательницей в её шатер.
Мне стало тревожно. Люди ничего не делали даром. Что она могла попросить взамен? Я надеялась, что у Рахимы было достаточно мудрости, чтобы не болтать о том, кто мы были такие. Я подождала немного снаружи, после чего решила пройтись по близлежащим лавкам, чтобы скоротать время. Я не собиралась уходить далеко. Некоторые торговцы всё ещё демонстрировали свой товар, несмотря на поздний час. Но многие уже сложились, оставив пустые шатры, которые стояли, точно зевая, обнажив свои беззубые рты.
Я оказалась рядом с одним из тёмных шатров, размышляя о сбежавшем заключенном, как кто-то с силой дёрнул меня за руку и быстро втащил внутрь. Из моей груди вырвался крик, но звука не последовало. Я схватилась за горло. Почему я не могла кричать? Я повернулась к человеку, напавшему на меня, и в свете рынка я увидела его лицо.
— Саалим? — прошептала я.
Моя радость тут же сменилась паникой. Он провёл меня между стенками шатра в углу, плохо скреплёнными между собой.
Мы стояли в задней части базара, скрытые тканью. Я прижала руки к груди, пытаясь успокоить стук своего сердца, и оглядела задние стенки шатров, окружавшие нас. Я не видела рынок, но могла слышать его: бряцанье украшений, звон монет и приглушённые голоса. Я улыбнулась, словно завороженная.
Тусклый свет открытых лавок проникал сквозь ткань и освещал лицо джинна мягким оранжевым светом. Он был одет в форму дворцового стражника, но его запах, который обволакивал меня, был таким отчётливым, что я могла бы закрыть глаза и всё равно чувствовала бы его присутствие.
Мы стояли и смотрели друг на друга. В моём животе порхали мотыльки. Я хотела броситься в его объятия, но его сдержанность остановила меня. Почему он на меня так смотрел? Сначала он ничего не сказал. Затем он осторожно протянул руку и коснулся края моего платка. Я кивнула, и он убрал его с моего лица.
— Здравствуй, — проговорил он и запустил пальцы мне в волосы.
Я прильнула к его руке.
— Я скучал по тебе, — сказал он, разведя пальцы у меня на затылке и притянув меня к себе.
Другой рукой он обхватил меня за плечи.
— А я скучала по тебе, — проговорила я ему в грудь.
— Прежде, чем ты начнешь волноваться, — прошептал он, опустив на меня глаза. — Твоя сестра в порядке. Предсказание должно занять некоторое время.
Я отклонилась и увидела, что его губы растянулись в хитрой улыбке.
— Предсказательница? Это твоих рук дело?
— Ну, конечно, — усмехнулся он, но затем вдруг стал серьёзным. — А теперь я должен закончить другое дело. В прошлый раз нас прервали.
Он склонился и прижался губами к моим губам. И словно горшок, разбившийся о камень, все эти долгие дни томления по джинну взорвались внутри меня. Я начала вторить его действиям с таким же отчаянием, сжав руками одежду на его спине. Наши тела переплелись, и что-то трещало и лопалось внутри нас от невероятного напряжения. Мы стояли в этом закрытом кармане в самом сердце деревни, а стены шатра вздымались вокруг нас.
Я отпрянула, тяжело дыша. Лицо Саалима находилось теперь на расстоянии одной ладони от моего.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Как ты нашёл меня?
— После стольких дней, проведённых с тобой, я довольно хорошо тебя знаю. Твои мысли очень легко найти, — он поцеловал меня в лоб. — Вы ушли без каких-либо проблем?
— Да, — я наклонила голову набок и посмотрела на него.
— Когда я почувствовал, что ты желаешь отвести Рахиму к лекарю…
Я была озадачена. Я этого не делала.
— Разве я этого желала?
Он кивнул.
— Я заставил гостя выбрать Сабру, чтобы ты смогла уйти. Я также надеялся, что у меня будет шанс увидеться с тобой, пока ты здесь.
Уголки его губ приподнялись, выдав его плохо скрываемое чувство гордости из-за его хитроумного плана.
Я вздохнула.
— Почему бы тебе не сделать так, что он посватается к Сабре, раз уж ты всё это затеял? Это избавит меня от её вмешательства, и я снова смогу свободно покидать шатёр.
Его голос прозвучал резко:
— У меня ещё осталось немного совести. Я не могу больше вмешиваться в чьё-либо будущее таким образом.
— Что значит «больше»?
— Я уже делал подобное в прошлом. И сожалею об этом.
— В любом случае, я не всерьёз.
Мы оба знали, что это была ложь. Неожиданно я вспомнила о заявлении Рафаля и начала теребить пуговицы на его одежде.
— Ты знал, что алтамаруки ищут джинна?
— Я слышал об этом.
— И ты не переживаешь? Они убивают солдат, они пытались убить моего отца… а теперь ещё и тюрьма.
Саалим нахмурился, когда я упомянула про тюрьму.
— Что такое? — спросила я.
— Они снова атаковали дворец в ту ночь. Тюрьма была отвлекающим маневром, чтобы оттянуть как можно больше солдат Короля на тушение пожара и увести их подальше от дворца.
— Что? — ахнула я, схватив его за рубашку.
— Они не ушли далеко.
— Откуда они о тебе узнали? Что будет, если они заберут тебя? — мой голос дрожал.
— Я не знаю, что они знают и как они это узнали. Тебе не надо обо мне беспокоиться, Эмель. Если есть какая-то угроза для Короля, мой долг устранить её как можно скорее и спасти его. И никто не может забрать меня, пока они не доберутся до него.
— Но сейчас ты не с ним. Тебя не было с ним, когда напал Матин, — сказала я поспешно, неожиданно испугавшись того, что что-то могло случиться, пока он был здесь.
Сосуд могли украсть раньше, чем Саалим успеет вернуться и остановить их. А если его заберут…
— Да, меня не было с ним, когда напал Матин, — он отвернулся. — Твой отец усвоил этот урок. Он мог потерять жизнь, он мог потерять меня, — добавил он тихо. — Ты бы не потеряла Ашика.
— Всё в порядке, — сказала я, почти поверив своим словам. — Я в порядке.
— Многое поменялось с тех пор. Теперь твой отец почти всегда выпускает меня из сосуда. Я либо охраняю его, либо притворяюсь рабом. Если с ним что-то произойдёт, если я буду ему нужен, я смогу добраться до него быстрее любого солдата.
— Я переживаю.
— А я нет, — сказал он уверенно.
— Но чем ты можешь помочь алтамарукам? Как ты можешь восстановить прежнюю пустыню? Чем она будет отличаться от нынешней?
— Пожалуйста, давай не будем говорить о проблемах твоего отца, пока ты в моих объятиях, — проворчал он.
Он коснулся губами моей щеки, а затем слегка прошёлся большим пальцем по изгибу моей шеи и плечам.
Моё настроение тут же изменилось. Я снова прильнула к нему.
— Я благодарна тебе за то, что ты позволил мне помочь Име. И что ты пришёл повидаться со мной, — я почувствовала, что он расслабился.
— Должен признать, отчасти я преследовал эгоистичные цели. Мне было мало того времени, что мы провели с тобой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— А ты был сегодня на смотринах?
Я неожиданно разволновалась. Мне не хотелось, чтобы он видел меня в качестве ахиры, стреляющей глазами в другого мужчину, который трогал её за бёдра и талию.
— Был. Мне пришлось сделать всё возможное, чтобы не смотреть на тебя в тот момент, — он намотал на свой палец длинную прядь моих волос. — Я был под маской покорного слуги.
