Мария возвращалась к маме, купив её любимые глазированные сырки, когда её на улице окликнул незнакомый мужчина. Он сидел в красивом дорогом автомобиле, припаркованном в десяти метрах от подъезда. Альберт ещё при подъезде к дому получил звонок от Власова, который предупредил его о чудесах, которые начали твориться на их поле деятельности.
– Мария, есть серьёзный разговор. – Он потянулся к дверце и открыл её. – Садись!
– Простите, но вы ошиблись, – улыбнулась молодая женщина, приостановившись на мгновение, давая понять незнакомому человеку, что он обознался.
Однако эти слова нисколько не смутили мужчину, напротив, неизвестный стремительно выскочил из машины и быстро приблизился к Марии.
– Хватит шифроваться, присядь на пять минут, – он взял её под локоть и подвёл к машине, – успеешь еще к своей «мамочке».
Упоминание про Зинаиду Фёдоровну заставило её послушаться неизвестного. Она села рядом с водителем, не понимая, что происходит.
– Но откуда вам известно, куда я иду? – слетел с языка первый же вопрос, а за ним и последующие. – И кто вы такой? Что вам от меня надо? Вы, наверное, работаете вместе с Грачёвым?
«Вот актриса, как отыгрывает! Станиславский отдыхает! Типа не узнала меня. И ведь как похоже притворяется! Опять же и мента своего приплела. Мужа? Когда он успел стать её мужем? Она же говорила, что детдомовская, что у неё нет никакой семьи. Она тогда в доме престарелых сразу показалось мне странной. Но она умела расположить к себе любую «заплесневевшую корягу» вне зависимости от возраста и здоровья. И я решил использовать её втёмную. Может, не стоило? А может, она догадалась, как мы в действительности поступаем с этим «человеческим архаизмом», и испугалась ответственности? Тогда почему стала работать в одиночку? Хотя и не одна, мент помогает, крышует. Вот и сегодня пришёл меня «пробивать» и заодно пугануть, чтобы я держался от его напарницы подальше, а заодно от их квартирки».
— Давай чуть прокатимся. – Он включил зажигание и тронулся с места, отъезжая от просматриваемого места, над которым он увидел домовую видеокамеру.
– Подождите, куда вы поехали? Я не хочу, мы так не договаривались! – возмутилась Мария.
– Мы с тобой не договаривались и о том, что ты будешь в одиночку квартирки у стариков подламывать, а ещё дочкой назвалась, – не скрывал своих негативных эмоций Змойров. – Это вообще верх всякого цинизма, хотя и умно придумано. Как ты такую бабку откопала, что тебя за дочь приняла? Поделись ноу-хау.
– Остановитесь, или я буду вынуждена звать на помощь, – поставила своё условие собеседница.
Машина, переместившаяся из двора дома на проезжую часть улицы, остановилась.
– Давай зови, – разозлился Змойров, – а заодно расскажи, как ты хочешь отнять квартиру у бывшей олимпийской чемпионки и как тебе в этом помогает продажный полицейский. Кстати, почему он тебя считает женой? Ты же, когда устраивалась в «Ангел», говорила, что не замужем?
– Что же вы все вокруг одного и того же, словно сговорились, – вздохнула женщина. – Квартира, украсть, мошенница… Откуда у вас столько обо мне негативной информации? Я вот вас, например, не знаю, а вы обо мне знаете не в пример много. Однако скажу, что и вы ошибаетесь. Нет у меня никакой корысти. Я нашла свою мать. Родную мать! Пусть это счастливое, случайное совпадение, одно на десятки миллионов. Но это так!
– Хорошо выступила, можешь перевести дыхание, – усмехнулся Альберт Змойров, – только не забудь, что у меня весь офис свидетелей, что ты работала на нашу организацию, что обхаживала стариков, которые отдавали нам квартиры в пожизненную ренту, а сами отправлялись на все четыре стороны. Поэтому эту историю с потерей памяти ты можешь ментам петь, а мне не надо.
– Можно, я пойду? – взялась за ручку дверцы женщина, решившая больше не тратить напрасно своих сил на убеждение этого человека.
– Да, если дашь слово, что не умыкнешь эту квартирку, не будешь на себя одну работать, – поставил своё условие руководитель благотворительной организации «Ангел».
– Хорошо, я даю слово, что себе не оформлю ни одного квадратного метра, – глядя прямо в глаза мужчине, серьёзным тоном произнесла женщина.
– Вот такой ты мне начинаешь больше нравиться, – улыбнулся Альберт, предложив своей сообщнице отметить достигнутую договорённость бокалом хорошего шампанского, но получив категорический отказ от ресторана, не стал настаивать.
«По мне, так главное, что квартирка мимо меня не уйдёт. Хочешь играть в этот маскарад? Играй себе на здоровье и дальше. Мне от этого убытка нет».
Выпустив сообщницу из машины, Змойров поехал к нотариусу, автоматически посмотрев в зеркало заднего вида. Ему показалось, что позади снова мелькнули потрёпанные «жигули», уже виденные им ранее за его машиной. Последнее время он стал проверяться, боясь, что за ним может быть установлена полицейская слежка. Слишком много квартир он успел оформить на подставных лиц и лишить дорогостоящей недвижимости её престарелых хозяев. Власову он не доверял, считая, что мент может его продать, если припрёт и тот почувствует непосредственную опасность для себя. Он ещё раз «куснулся», на этот раз внимательно осмотрев свой дорожный хвост через салонное зеркало, но подозрительного жигулёнка больше не заметил.
«Показалось. Фу ты. Чего-то у меня нервишки расшатались после визита полицейского. Спокойнее, всё остаётся под моим контролем…»
«…Вот как! А ты говорил, что она у тебя не работает! Что же ты тогда затаскиваешь её в свою машину?»
Грачёв, сидя за рулём своих старых «жигулей», внимательно наблюдал за действиями Альберта Змойрова. Опытный оперативник не напрасно рассчитывал, что его провокация сработает в нужном ему направлении. Так и вышло. Не успел он сесть в машину, как из офиса выбежал руководитель «Ангела» и вскочил в автомобиль. Главное для капитана полиции было не отстать от его быстрой иномарки и в то же время не засветиться у него на хвосте. Один раз он даже упустил его на светофоре, не успев за его юркой машиной на мигающий зелёный свет. Было бы подозрительно, если бы он с риском проходил перекрёсток вслед за его автомобилем. Таким образом он бы себя обязательно обнаружил. Но в этом уже не было необходимости, поскольку Грачёв уже понимал, куда направляется Змойров. Поэтому он прибавил газу на вновь загоревшийся зелёный и, выжав из своего рыдвана последние силы, догнал Змойрова, когда тот парковался во дворе знакомого дома, где проживала бывшая олимпийская чемпионка. Оперативник, устроившись на безопасном расстоянии, наблюдал, как к его машине подошёл водитель припаркованной рядом «девятки», и, что-то доложив Змойрову, уехал с места.
«Пост сдан, пост принят, – догадался о происходящем на его глазах опытный сыскарь. – Ну, теперь посмотрим, на кого ты здесь силки расставил. Хотя и так понятно. На Светку. Караулишь мою бывшую жену, которая как-то с тобой связана. Чёрт, неужели она на тебя работает?»
Он с трудом унял волнение и приготовился к долгому ожиданию, но случилось по-другому. Через десять минут он увидел, как к подъезду дома идёт его жена. Не зная, что хочет от неё её непростой работодатель, он на всякий случай приоткрыл дверцу своей машины, чтобы успеть при необходимости прийти на помощь к своей любимой женщине. Когда он посадил её к себе, Грачёв начал переживать сильнее, а уж когда тот тронулся с места, и вовсе прибавил скорости, чтобы сократить дистанцию и при необходимости перегородить иномарке дорогу, прижав её к обочине. Но обошлось. Вскоре его жена покинула машину и заторопилась обратно к подъезду. Иномарка уехала, а Егор, вернувшись во двор дома, всё никак не мог выйти из машины, анализируя увиденное.
«Неужели после амнезии у тебя так изменилась шкала моральных ценностей, что ты стала сообщницей банды мошенников, играя в криминальной группе не последнюю “скрипку”? Как так могло случиться? Ты всегда жалела старых и убогих, детей детских домов, да что там говорить про людей – ни одна бездомная зверюшка не была обойдена твоей лаской. А тот случай со сбитой собакой?»
…Он тогда пошёл на рынок делать ей подарок к зиме. Хотел купить шапку из енота. Она только родила дочку, и ему уже виделось, как жена с коляской будет гулять во дворе общежития в тёплой меховой обновке. Заслужила! Но натуральный енот ему оказался не по карману. В глубине вещевого рынка он увидел молодого человека, внешне похожего на азербайджанца, у которого были весьма приемлемые цены. В центре его витрины красовалась большая меховая шапка из енота. Правда, расцветка была тусклее, чем у прочих, уже отсмотренных экземпляров. Для небольших доходов лейтенанта милиции эта цена была по силам, и поэтому он не торгуясь купил меховое изделие. Уже вечером он преподнёс Светлане подарок, надеясь на благодарность своей второй половины, но вместо этого услышал от жены, что она никогда не наденет шапку из убитой для этого собаки.
