Первое истинное слияние с Духом запомнилось на всю жизнь. Это ни с чем не сравнимая легкость. Счастье, которое наполняет каждую клеточку тела. Единение со всем миром. Такое не забывается.
Научиться проваливаться в это состояние, которое я назвал “невесомость Духа”, оказалось одновременно слишком просто, как и всё гениальное, и чрезвычайно сложно. Найти в сердце радость и любовь, когда вокруг тьма, не так уж и легко. Отрешиться от мыслей и окружающего мира можно только достигнув наивысшей концентрации. Позволить стихии Духа вывернуть себя наизнанку и собрать заново ни для кого не пройдёт бесследно. Открывать каждый, даже самый темный уголок души страшно. Но результат стоит того”.
Я отложила дневник шамана и закрыла глаза. Никогда не задумывалась о взаимодействии со стихией с этой стороны. Да и когда было задуматься? Я ведь толком и не работала со стихиями: только вызывала и создавала круг. Найти радость и открыть каждый уголок души... да уж, я чувствовала, что легко не будет. Но попробовать надо.
Медленно погрузилась в транс, благо работа Проводником научила меня этому. Связь с Духом по совету Аргуса я старалась не разрывать ни на минуту, поэтому стихия охотно откликнулась на мысленный зов. С закрытыми глазами я не могла видеть, но чувствовала Дух. Его огонь горел в груди и создавал вокруг меня плотное энергетическое кольцо. Но как слиться со стихией? Как погрузиться в неё? Ответа на этот вопрос в записях шамана я пока не нашла.
Попыталась прислушаться к стихии, но получила в ответ только легкое ласковое прикосновение и ни одной подсказки. Попробовала вспомнить самые счастливые моменты, но добилась только уплотнения и увеличения окружающего меня кольца, а никак не слияния со стихией. Постаралась уйти в более глубокий транс, но в итоге едва не заснула.
Когда солнце закатилось за верхушки деревьев, я решила, что пора возвращаться. Попрошу совета у Аргуса. Если не поможет, буду снова своими силами пытаться полностью погрузиться в стихию. Перед сном почитаю записи шамана. Возможно, удастся найти какую-то подсказку. Сейчас я слишком устала и ощутила приближение расплаты за утреннее издевательство над телом.
Ника ещё не вернулась, а шаман толком не знал, как погрузиться в стихию. Аргус объяснил, что взаимодействие с другими стихиями происходит иначе.
– Я просто вызываю Огонь или Землю и мысленно передаю просьбу. За помощь стихий всегда приходится платить: либо собственной энергией, либо дарами, – объяснял шаман. – Насколько я знаю, Дух питается эмоциями того, с кем взаимодействует, – да, это подтверждали записи наставника Аргуса. – Когда приходится удерживать на нашей частоте дух Леса, я представляю, что не чувствую физическое тело. Будто сам состою только из энергии. Так проще выдержать. Попробуй что-то похожее, вдруг поможет, – посоветовал он.
Я пожала плечами – попробую, куда деваться, – и поднялась в спальню. Легла и закрыла глаза. Боги, как же я устала! Где взять сил двигаться дальше? Алекс, родной, любимый... как же тебя сейчас не хватает! Как хочется уткнуться лицом в твое плечо, почувствовать сильные руки на талии, услышать голос, обещающий, что всё будет хорошо... возможно, даже заплакать и отпустить, наконец, то напряжение, что скопилось внутри. Как хочется иногда быть слабой и укрыться от всего за широкой мужской спиной. Да, я вовсе не герой...
Память вернула меня в тот день, когда я пыталась сбежать и от Проводников, и от главы стражей, а точнее от собственных чувств к нему. Вспоминала темную комнату и светлое пятно окна, горячие требовательные губы и слова, которые помогли сделать правильный выбор. Я вспоминала безумную страсть, что накрыла нас обоих с головой, и нежность, с которой Алекс всегда смотрел в мои глаза. Даже тогда, когда я бросалась пустыми обвинениями. Теперь я хотя бы могла дышать, погружаясь в воспоминания о нём. Знание о том, что мой мужчина жив, хоть и вновь подвергается опасности, позволяло на время примириться с потерей.
Я вновь увидела ту пещеру в междумирье, где мы с Алексом впервые стали близки. Как наяву услышала его голос: “Мне двадцать девять лет, Полина, и я знаю, чего хочет женщина, когда так смотрит на мужчину”. Мой самый любимый страж знал, как вынуть душу, заставить её разлететься от удовольствия на миллиард осколков и возродиться обновленной. Я готова была вспыхнуть от одного его взгляда и растаять от невинного касания губ. Вдруг вспомнился недавний сон, в котором я так ярко, почти как наяву, ощущала прикосновения любимых ласковых рук и губ. Кожа на лице и шее вспыхнула, соски затвердели и стали слишком чувствительными. Я точно ненормальная, если даже воспоминание о сне с участием Алекса моментально заводит.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Воспоминания о моментах нашей близости приносили боль, и в то же время разливались по телу жаркой волной удовольствия. Я словно плыла в плотном вязком тумане, но больше не боялась погрузиться в него с головой, потому что знала: Алекс жив, и я найду способ снова быть рядом с ним. В какой-то момент туман сменил цвет с белого на фиолетовый, а я окончательно погрузилась в воспоминания. Прежде чем потерять связь с реальностью, я успела подумать, что первый раз призвала Дух физической близостью с моим стражем. И теперь слиться со стихией мне помогли воспоминания о нем.
Дальше восприятие разделилось на две неравные части: одна, большая, слилась с фиолетовым облаком стихии и парила в невесомости, без сожалений отдавая Духу все воспоминания и чувства, а вторая, гораздо меньшая, пыталась запоминать и оценивать происходящее со стороны. Разделение длилось недолго, и вскоре сторонний наблюдатель тоже соединился со стихией.
Очнуться и нехотя вынырнуть в окружающую действительность заставил громкий стук в дверь и окрик Ники.
– Если ты сейчас же не откроешь, – кричала подруга, – я вынесу к черту эту дверь!
– Подожди, – прохрипела я, – иду.
С трудом заставила непослушное тело оторваться от кровати и проковыляла к двери. Вот она и пришла, расплата за непомерную нагрузку.
Ника критически осмотрела мою полусогнутую фигуру и дрожащие руки, фыркнув прошла в комнату и поставила аптечку на прикроватную тумбочку.
– Сейчас приведем тебя в чувство, – сказала она, что-то выискивая в содержимом приличных размеров сумки с красным крестом. – Спала что ли?
– Угу, – буркнула я, не хотелось никому рассказывать о погружении в пятую стихию, пока сама до конца не разберусь с процессом и своими ощущениями.
– Это хорошо. – Ника кивнула, выудив наконец-то ампулу с прозрачной жидкостью и одноразовый шприц.
– Что это ты мне вколоть собралась? – хмуро поинтересовалась я, наблюдая как подруга набирает шприц.
– Этот состав снимет мышечную боль и избавит от слабости, – пояснила она.
– Вот так просто? – Я уже давно вышла из возраста, когда верят в чудеса. – И никаких побочных эффектов?
– Поверь, у Проводников и стражей и не такие препараты в разработке имеются. Бюджет позволяет. – Ника усмехнулась. – Единственное ограничение – никакого алкоголя во время действия препарата и дня два-три после.
Я кивнула, принимая к сведению. Пить в ближайшем обозримом будущем я точно не собиралась. Ника быстро сделала инъекцию и попросила перекусить перед новым витком издевательств над моим телом, но не наедаться. Будто бы и сама не догадалась!
Препарат подействовал минут через десять. Боль ушла, в теле появилась легкость, а в мыслях ясность. Ещё через полчаса мы с Никой стояли на заднем дворе на расстоянии тридцати шагов друг от друга. Страж в одной руке держала холщовую сумку с деревянными и тупыми металлическими ножами, а другой подкидывала один из них, объясняя, что требуется от меня.
– Ты должна уклоняться. Не позволить ни одному из этих кусков дерева и железа даже по касательной задеть тебя. Поняла?
Она без предупреждения бросила имитацию ножа. Я дернулась вправо, но недостаточно быстро – кусок дерева больно врезался в предплечье.
– Нет, не поняла, – подруга поморщилась. – Ты опять хочешь всё контролировать, а надо довериться телу и его памяти, и действовать на рефлексах. Никаких размышлений – только действия.
