Он усмехнулся:
– Правда, вам и придется брать ответственность за такой акт вандализма.
– Никакие гробы вскрывать я не собираюсь, – отрезал капитан. – Этим займутся спецслужбы. И очень скоро займутся. Я, собственно, потому и спустился к вам. Чтобы вы знали.
– Спасибо. – Николай Петрович энергично кивнул. – Надеюсь, за это время вы навели справки не только о зайце?
Капитан, наконец, улыбнулся.
Сухо, но улыбнулся.
– Разумеется, Николай Петрович. Потому я к вам и заглянул. Мы, Николай Петрович, рассчитываем на вашу помощь.
– К вашим услугам.
– Шифрограммой нам сообщили: этот заяц, зачинщик драки, приведшей к смертельным исходам, не кто иной, как некий Кудимов, объявленный в розыске. Пара убийств, подозрения в разбое. Он из бывших спортсменов. Вполне возможно, что пытался бежать в Германию, но не смог сойти в Киле с парома. У нас, знаете ли, контроль.
– Где он сейчас?
– Кудимов?
– Ну да. Заяц этот.
– В госпитале.
– Не сбежит?
– Мы к нему подсадили медбрата. Хороший, крепкий медбрат.
– А как мои люди?
– Один мертв. Другой… Хорошо, если дотянет до Питера…
Капитан встал:
– В Санкт-Петербурге попрошу вас не торопиться. Предстоит выполнить некоторые формальности.
Николай Петрович кивнул.
– Конечно.
Проводив капитана, он сделал еще глоток.
Вроде выпито немного, а голова кружится. Отчего бы это? Гена мертв?… Наплевать. Все равно собирался менять команду… Дима при смерти?… Так это только дай бог, чтобы не протянул долго… А вот «зайцу», точнее, тупому быку Кудимову… Быку опять повезло… Везунчик… Не пристрелили его в гостинице, не сожгли в печи в крематории, не зарезали на борту парома…
Впрочем, вздохнул Николай Петрович, все это уже не имеет значения. В Питере Кудимова все равно возьмут. Возьмут без шума и надежно.
Николай Петрович усмехнулся, вспомнив слова капитана.
«Спецслужбы займутся…»
Вот именно, спецслужбы и займутся. И очень хорошо, что этим займутся именно спецслужбы. У сотрудников наших спецслужб хороший навык работы с быками.
А капитан…
Николай Петрович презрительно фыркнул.
«Потому и спустился к вам…»
Попробовал бы ты не спуститься к нам!
Пыжился, льдом дышал, показывал форму, гусь!.. «Справки навел…» Уж думаю, тебе подсказали, где их искать и как ими воспользоваться… Дали, наверное, понять, на кого ты, гусь, наводишь справки…
Типичный исполнитель, вздохнул Николай Петрович. Тупой исполнитель. Ни на грош личной инициативы…
Вот! Вот! – вздохнул. Именно так. Ни на грош личной инициативы. В августе, например, тоже не нашлось людей, которые не побоялись бы взять на себя инициативу. Потому и оттанцевали «Лебединое озеро» за три дня. Кругом одни исполнители. Отучили людей думать. Возникла нестандартная ситуация, все сразу летит к чертям.
Он усмехнулся, вспомнив сухой тон капитана.
«Контрабанда…»
Знал бы ты, голубчик, что мы возим… Только тебе ведь не дадут заглянуть в гроб…
И затосковал.
Домой! Домой! Отдохнуть малость. И не малость, а хорошенько отдохнуть. А быка сраного сразу в тот же день – в какой-нибудь мордовский лагерь. А то под Иркутск. Как можно подальше. Пусть рассказывает на ночь сказки бывалым зекам. Про гроб, про контрабанду. Для убедительности можно подарить быку маску и халат с драконами.
Но прокол…
Николай Петрович покачал головой.
В Питере явный прокол… А это значит, что бродит где-то по Питеру обозленный Игорек. Игорька специально придется отлавливать…
Но как?! Как мог уйти Игорек от Виктора Сергеевича?
И бык с ним…
Может, за Кудимовым кто-то стоит?
Да нет, вряд ли… Не похоже… Типичный дилетант. Видно по почерку… Но удачлив. Удачлив, скотина!
– Сонечка, – сказал Николай Петрович недовольно, когда в дверь постучали. – Сонечка, я же тебя просил, загляни попозже. Правда, загляни через полчасика, я отдохнуть хочу.
И открыл дверь.
И отступил в страхе:
– Ты!?
– А ты кого ждал?
– Да у меня… Ко мне много народу ходит… – в мертвом страхе отступая к дивану, выдавил из себя Николай Петрович. – Ты сюда зря пришел… У меня здесь разные люди бывают… Ко мне и сейчас должны придти…
Коротким толчком отбросив Николая Петровича на диван, Валентин неторопливо запер дверь и, прихрамывая, подошел к столу. Он был только в тапочках и в кожаной куртке. Под курткой виднелись цветные трусы. Только куртку, видимо, и успел прихватить, убегая из госпиталя.
– Чистые штаны у тебя найдутся?
– Не налезут на тебя мои штаны, Валентин Борисыч.
Валентин не поверил:
– Странно. У тебя вроде задница не маленькая.
Рука Николая Петровича медленно ползла под подушку.
Коротким ударом, нанесенным в считанные доли секунды, Валентин сбросил Николая Петровича с дивана.
– Макарова носишь?
Покрутил пистолет в руке:
– Зарегистрирован?
– А как же, Валентин Борисыч. У нас все по закону, – Николай Петрович смотрел на Валентина с нескрываемым ужасом. – Ты, надеюсь, не собираешься стрелять в каюте?
– Пока нет.
Сорвав с вешалки серые, хорошо отглаженные брюки Николая Петровича, Валентин натянул их на себя, морщась от боли в простреленном бедре. Брюки налезли. Пистолет Валентин сунул в карман.
– Мне тоже одеться, Валентин Борисыч?
– Зачем? В халате ты лучше смотришься.
И кивнул в сторону телефона:
– Бери трубку и звони капитану. Говори только то, что я тебе выдам. Для начала скажи капитану, что ты взят в заложники. Будешь умничкой, попробуем договориться без крови.
Заложник
Путь на грузовую палубу им обеспечили.
Паром жил обычной жизнью.
Никто из пассажиров ни о чем не догадывался, никому из пассажиров в голову не приходило, что параллельно совершенно обычной, даже рутинной судовой жизни на пароме может протекать еще одна, совершенно не похожая на внешнюю. Естественно, никто из пассажиров и не увидел странную пару, медлительно проследовавшую чуть ли не в обнимку друг с другом на грузовую палубу и устроившуюся у загруженного микроавтобуса, откуда хорошо просматривались все подходы к «мерсу».
– Входы на грузовую палубу перекрыть, – приказал Валентин старшему помощнику капитана, взявшему на себя роль посредника. – Сами оставайтесь возле «Икаруса». К нам без предупреждения не приближаться и никаких действий, не ставя меня в известность, не предпринимать.
Морща густые брови, старший помощник остановился возле «Икаруса». Своих чувств он не скрывал: разглядывал Валентина с брезгливостью, впрочем, и с интересом. Наверное, впервые видел настоящего террориста, захватившего настоящего заложника.
– На грузовую палубу никого не впускать, – добавил Валентин, – пока я сам не прикажу этого.
Ствол пистолета Валентин прижал к напряженному горлу Николая Петровича, тяжело прижавшегося к чернильно черному борту «мерседеса».
– Вас понял, – коротко ответил старший помощник.
И спросил столь же коротко, пряча за сухостью поднимающееся в нем раздражение:
– Чего вы хотите?
– Добраться до Питера и живым сойти на берег.
– Вы могли сделать это и не захватывая заложника.
– В сложившейся ситуации – нет. К тому же, я бы сошел на берег совсем не так, как мне нужно. Не в то время, не в том месте и совсем не в том качестве, какое мне нужно.
– Но…
– Повторяю еще раз, – хмуро оборвал Валентин старшего помощника. – На грузовую палубу никого не впускать, пока я сам этого не разрешу. Не предпринимать никаких действий, предварительно не согласовав их со мной. И, наконец, этот… – Валентин повел стволом в сторону потрясенного Коляки, заворожено застывшего рядом со старшим помощником. – Этот придурок пусть останется здесь, при мне. Вроде как на побегушках. Заодно он тоже будет приглядывать за тем, чтобы никто не проник на грузовую палубу тайно. Само собой, он постоянно будет у меня на мушке, – хмуро усмехнулся Валентин. – Прошу это учесть и сделать верные выводы. Я человек серьезный.
– Принято, – кивнул старший помощник.
– Как принято? – испуганно задергался Коляка. – Как это принято? Я не хочу. Я не останусь. Это насилие! Почему никто не спрашивает меня, хочу я здесь остаться или нет?
– Потому что ты сам с этой минуты заложник, – хмуро объяснил Валентин. – Открывай «мерс» и лезь в салон. А вы… – кивнул Валентин старшему помощнику. – Обеспечьте нас обедом. Я хочу есть.
И добавил:
– Учтите. Первыми пищу будут пробовать заложники.
– Ты чё? Ты чё! – задергался, брызгаясь слюной, Коляка. – Я чё тебе, кролик? Зачем мне пробовать пищу? А если ее отравят?
– Вот и попробуешь.
На Коляку страшно было смотреть.
– Лезь в «мерс», – приказал Валентин. – И замри, не трясись. Жрать и спать будешь при гробе.
– Что еще? – терпеливо спросил старший помощник.
– Радиотелефон. Мне нужна связь с Питером.
– Номер?
Валентин назвал.
– С кем будете разговаривать?
