– Давай!
Нарита неохотно вытащила из рукава Чангеша. И забормотала что-то совершенно невразумительное, не отдавая себе отчета в том, что пытаться скрывать Чангеша бесполезно, потому что Протектор уже заметила его.
Душелов внимательно вгляделась в маленькую глиняную статуэтку.
– Уборщица. Эта штука принадлежит уборщице. Где она?
Вдали снова прозвучал издевательский смешок.
– Она поденная работница, мэм. Приходит сюда из города.
– Где она живет?
– Не знаю, мэм. И не думаю, что кто-нибудь знает. Никто никогда не интересовался. Какое это имеет значение? Служанки наперебой забубнили:
– Она всегда хорошо работала. Душелов продолжала изучать Чангеша.
– Что-то странное во всем этом… Сейчас это может иметь значение. Для меня. Узнай.
– Как?
– Как хочешь! Пошевели мозгами! Но сделай это. – Душелов с размаху бросила статуэтку на пол, осколки брызнули во все стороны.
Призрачный жгут тьмы взвился вверх и на мгновение замер на высоте фута, точно поднявшаяся на хвосте кобра. Потом он нанес удар. Протектору.
Служащие завизжали и, расталкивая друг друга, бросились вон. Никому из них не приходилось до этого видеть Тени, но все знали, на что те способна?
Снова послышался смех, на этот раз он был громче и звучал дольше.
Душелов тоже взвизгнула от удивления и испуга, точно женщина, наступившая на змею. Одежда и защитные заклинания, которыми она всегда себя окружала, спасли ее от того, чтобы стать жертвой своего собственного и самого беспощадного «живого» оружия.
Но даже несмотря на это, примерно на протяжении минуты она чувствовала себя как ребенок, на которого напали москиты – пока Тень с энтузиазмом пыталась воспротивиться ее приказаниям. Вернуть себе управление Тенью Душелову не удалось, и тогда она просто прикончила ее. Все случившееся свидетельствовало о том, что тут не обошлось без исключительно изворотливого ума. Расчет, по-видимому, строился на том, что, охваченная яростью, она допустит…
– Женщина! Вернись!
Душелов простерла руку в направлении убегающей Нариты. И каким-то непонятным образом одна прядь волос несчастной женщины обвилась вокруг пальцев Душелова. Эти пальцы тут же замерцали, воздух затрещал от разрядов. Остальные служащие жалобно заскулили, жалея о том, что, не выдержав нервного напряжения, они посмели попытаться скрыться.
Нарита медленно вернулась, двигаясь короткими неуверенными шагами. Точно зомби.
– Сюда! – приказала Душелов, указав на какое-то пятно на полу Комнаты Гнева. – Остальные – вон. Немедленно. – В повторных приказаниях не было нужды. – Ну-ка, толстуха, расскажи мне все о той, которая всегда носила с собой этого Чангеша.
– Я уже рассказала все, что знала, – захныкала Нарита.
– Нет. Еще не все. Давай, говори. Возможно, именно она выкрала Радишу.
В то же мгновение Душелов пожалела о вырвавшихся у нее словах.
Смех – дьявольское хихиканье – на этот раз послышался как будто из коридора. Охваченная тревогой, Протектор повернула голову в этом направлении. Звук стих примерно через минуту.
– Ее зовут Минх Сабредил. – Нарите потребовалось не больше тридцати секунд, чтобы выпалить то немногое, что она знала о Минх Сабредил, ее дочери Шикхандини и невестке Саве.
– Благодарю, – проворчала Душелов. – Ты мне очень помогла. И за это тебя ждет соответствующее вознаграждение. – Правой рукой она схватила толстуху за горло и крепко стиснула.
Когда Нарита упала к ее ногам, все тот же смех зазвучал снова. И не только смех, но и слово. Какое? Ардат? Или, может быть, Силат? Или…? Неважно. Над ней смеялись, вот что важно. Она бросилась в направлении звука, но в коридоре никого не оказалось.
Душелов хотела позвать охранников, но вдруг вспомнила, что только что убила женщину, единственную – кроме нее самой – точно знавшую, что Радиша исчезла.
Радиша решила удалиться от мира. Вот и все, что всем этим людишкам требуется знать. Княгиня решила навсегда затвориться в стенах своей Комнаты Гнева. Риск и тяготы реальной жизни утомили ее. И она поручила своему доброму другу Протектору выполнять скучную работу управления империей.
Снова смех – как будто из ниоткуда, отовсюду. Душелов зашагала прочь. Ну-ну. Это еще не конец.
Белая ворона слетела вниз из мрака, скопившегося под потолком коридора, и, взмахнув крыльями, приземлилась рядом с толстухой. Подсунула клюв почти к самым ноздрям женщины, точно проверяя, нет ли дыхания. И тут же внезапно полетела прочь – острый слух позволил ей уловить еле слышный звук крадущихся шагов.
Дрожащий Джауль Барунданди проскользнул в комнату и опустился на колени рядом с женщиной. Обхватил ее голову руками и замер. Слезы струились по его щекам. Он оставался в таком положении до тех пор, пока не услышал, что Душелов возвращается, споря сама с собой на разные голоса.
40
– Ну, что скажешь? – спросила я у Сари, – Нарита пыталась прикрыть тебя. А потом Барунданди вон как убивался из-за того, что случилось с ней.
Сари помахала пальцем – не мешайте, она думает.
– Мурген, что тебе известно об этой белой вороне? На мгновение заколебавшись, Мурген ответил:
– Ничего.
Мы слишком хорошо его знали, чтобы не понять: в общем и целом он сказал правду, но умолчал о каких-то своих собственных идеях на этот счет.
Сари сказала:
– Тогда поделись с нами, что ты думаешь об этом. Мурген исчез.
– Какого черта? – набросилась я на Одноглазого. – Вы обещали настроить эту свою штуковину так, чтобы он делал то, что ему сказано.
– Он и делает. По большей части. Может, выполняет какие-то предыдущие инструкции.
Но старому дураку не удалось меня провести. Чувствовалось, что он и сам не знает, куда подевался Мурген.
Душелов действовала быстро и тут же вызвала служащих, которые присутствовали при том, как она ворвалась в Комнату Гнева.
– Слишком большое волнение и напряжение оказались не по силам этой бедной женщине. Я попыталась воскресить ее, но ее душа уже не откликается. Она, должно быть, счастлива там, где оказалась сейчас. – Свидетелей не было, и никто не возразил ей, хотя далекий насмешник засмеялся снова. – Я нашла Радишу. Она спала. Она удалилась в Комнату Гнева и не хочет, чтобы ее беспокоили. Ни сейчас, ни потом. Она уже говорила мне прежде об этом своем желании. Будем считаться с ним, а то как бы с нами не случилось что-нибудь в этом роде. – Она указала на толстуху, Даже те из служащих, кто заглядывал в Комнату Гнева раньше и видел, что она пуста, должны были признать, что сейчас внутри нее кто-то находился. Дверь была едва приоткрыта и толком разглядеть удавалось немного, но все же… Расхаживая из стороны в сторону, этот кто-то сердито бормотал себе под нос – точно так, как обычно делала Радиша.
– Думаю, всем пора спать. Порядок наведем завтра. – Душелов обежала взглядом лица собравшихся, стараясь выделить и запомнить тех, кто мог причинить беспокойство.
Служащие поторопились убраться, испытывая безмерное облегчение просто от того, что больше не находились рядом с Душеловом.
Она села и задумалась. Прочесть ее мысли, конечно, не представлялось возможным, но потом она начала, как обычно, бормотать на разные голоса. Тогда стало ясно, что она пытается представить себе механизм похищения. И, похоже, даже не исключала возможность, что Радиша сама все это устроила.
Очень подозрительная женщина наша Протектор, Одного за другим она разыскивала и допрашивала всех, кто имел дело с Минх Сабредил, Савой и Шикхандини, начиная с Джауля Барунданди и заканчивая Делом Мукхараем, тем самым, который обычно собирал мзду с поденных работников.
– Не смей больше делать этого, – приказала Протектор Мукхараю. – Ни ты, ни кто-нибудь другой. Если это повторится, я выверну твое тело наизнанку, засуну тебя в стеклянный шар и повешу над служебным входом. И запущу туда же пару бесенят, чтобы они пожирали твои внутренности в течение полугода, пока ты будешь подыхать. Понял?
Дел Мукхарай прекрасно понял, что ему угрожало. Но до него так и не дошло, почему она хочет лишить его средств к существованию.
У Протектора был пунктик в отношении продажности.
По истечении некоторого времени Протектор выяснила, что во Дворец приходили три женщины и позже три женщины покинули его. Но, похоже, ушли вовсе не те трое, которые вошли. И с тех пор из Дворца не выходил никто комплекции Радиши. А это означало, что некто, способный дать ответ на кое-какие вопросы, все еще находится внутри.
Злобно усмехнувшись, Душелов предположила, что этот некто проскользнул в нежилую часть Дворца. И отправилась на поиски доказательств.
Гоблин спал на пыльной старой постели. В какой-то момент его храп сменился чиханьем и фырканьем – когда в ноздри забилось слишком много пыли.
Внезапно пронзительный крик заставил его так резко подскочить, что он едва не потерял сознание от сильного головокружения. Повернулся. И не увидел ничего. Зато услышал негромкий смех и странный скрипучий голос, в котором было что-то неуловимо знакомое.
